Юлия Шкутова - Моя любимая заноза [litres]

– Керис? – удивилась целительница. – Ты говоришь о Сонье Керис? Так это ее рук дело?! Теперь понятно, почему она гонялась за стихийницей вместе с леди Киарой.

– Такая известная личность? – Дияр невольно подался вперед, заинтересовавшись.

– О да! Эта ведьмочка прославилась тем, что у нее вечно все выходит спонтанно. Если судить в общем, то она заядлая троечница. И ее, наверное, давно бы отчислили, не создавай она поистине интересные рецепты зелий.

– Спонтанно? – уточнил Вирейский и подвинулся, освобождая место Аните.

– Вот именно! – усмехнулась она. – Например, зелье против облысения. Раньше те, кто его употреблял, испытывали побочные эффекты в виде головокружения и скачков давления. Долгое время никто не мог разработать действенную формулу, пока Сонья нечаянно не уронила в котелок пробирку с остатками какого-то реактива. Помнится, леди Киара чуть ли не по капле восстанавливала составляющие этого зелья.

– На этот раз она превзошла саму себя, – недовольно проворчал Дияр. – Вспоминая самое начало этого театра абсурда, могу сказать, что студентка хотела, чтобы я скрылся с глаз леди Селии. Но тогда по кривлянию ведьмочки я ничего толком не понял. Скорее всего, зелье заставляет испытывать непреодолимое желание к любому мужчине, которого увидит принявшая «отраву» женщина.

– Меня беспокоит не только это, но еще и слишком бурная реакция.

– Пусть декан Наройская разбирается со своими студентками сама. А вот первый этаж точно придется ремонтировать. Надеюсь, леди Селию быстро поймают и обойдется без жертв.

– Шума не слышно. – Анита замолчала, прислушиваясь. – Возможно, все обошлось. Главное, чтобы ей помогли. Леди Селия хороший человек и, по отзывам студентов, прекрасный преподаватель. Не понимаю, как она вообще согласилась…

Анита еще что-то говорила, иногда отпивая из чашки, а Дияр тем временем боролся с собой. Он уже давно заметил кусочек сливочного крема в уголке ее губ и с тех пор едва сдерживал порыв убрать его. Слишком привлекательной казалась мысль. Можно было бы сказать Аните, но ведь так совершенно неинтересно!

– Вообще здесь довольно часто случаются разные комичные и не очень ситуации, – продолжала целительница, не подозревая о мыслях гостя, – но ты и сам это прекрасно…

Наконец поняв, что в некоторых вопросах он всего лишь слабый человек, Дияр дождался момента, когда Анита отставит чашку, и притянул целительницу к себе. Пока она не опомнилась, склонил голову и снял кончиком языка розоватую сладкую капельку. Анита покачнулась, но маг удержал ее на месте, не давая возможности отстраниться.

– У тебя в уголке остался крем, – сказал он, обдавая пухлые губы своим дыханием. – Он сводил меня с ума. Ты ведь понимаешь, что я не мог устоять? Слишком притягательный вкус.

На этот раз он намеренно медленно провел языком по нижней губе, ощутив сладость сахарной пудры. В ответ раздался тихий вздох, и на его грудь опустились теплые ладошки. Не отталкивая, но и не притягивая, словно женщина сомневалась в том, как ей поступить. Но даже эта нерешительность давала магу небольшую надежду. Возможность продолжить начатое.

Позволив себе несколько секунд полюбоваться на потемневший, заклубившийся дым в таких удивительных и ярких глазах, он вновь коснулся губ невесомым поцелуем. Затем еще одним и еще, давая Аните возможность не столько привыкнуть, а скорее окончательно потеряться в ощущениях от ласковых прикосновений и легкого, еле ощутимого поглаживания поясницы сквозь тонкую шифоновую ткань платья. И когда ее губы дрогнули, показывая готовность женщины сдаться, раздался требовательный стук в дверь.

– Это Янира Торес, откройте! – донесся до них голос декана артефакторщиков.

Анита дернулась, отстраняясь, и Дияр непроизвольно ухватил ее за плечо, пытаясь удержать.

– Отпусти, нужно открыть дверь, – шепотом попросила она, опасаясь, что не владеет голосом настолько, чтобы громко и четко произнести свое требование.

В голубых глазах мелькнуло разочарование и сожаление, но удерживать Дияр не стал.

Пока Анита снимала охранные чары и открывала дверь, ей удалось нацепить на лицо маску спокойствия. Нельзя было допустить, чтобы магиана заметила ее нервозность. И пусть сердце колотилось словно бешеное, колени предательски подгибались, а внутри так и жила сладкая истома, перехватывающая дыхание, никто не должен был знать об этом. Особенно Дияр!

– Вы тут в порядке? – первым делом поинтересовалась госпожа Янира.

Целительница смогла только кивнуть, все еще сомневаясь в своем голосе, способном выдать хозяйку.

– Очень хорошо, – выдохнула магиана и ободряюще улыбнулась. – Магистр Вирейский, нам нужно к ректору.

– А леди Селия? – спросил Дияр, тихо подошедший и ставший практически вплотную к целительнице.

Это стало еще одним испытанием для выдержки Аниты. Еще каких-то полчаса назад все было относительно хорошо, но теперь, казалось, жар его тела проникал не только через одежду, но и через поры внутрь ее тела, окутывая и порабощая саму женскую суть. И все, что Анита могла сделать, так это из последних сил контролировать дыхание, чтобы не выдать… не показать…

– Нам удалось поймать ее с помощью декана Волфуса, – устало ответила магиана. – Он как раз проходил мимо, когда несчастная женщина готовилась выпрыгнуть из окна третьего этажа. Ей показалось, что вы завернули за угол соседнего здания.

– С ней точно все хорошо? – В голосе боевика почувствовалось неподдельное беспокойство.

– Она в лазарете, погружена в целебный сон. Как сказала студентка Керис, через несколько часов эффект зелья пройдет сам по себе. Главное, чтобы леди Селия не видела вас до этих пор. Ну а пока нам нужно в кабинет ректора для разбирательств. Идемте же!

Отойдя от двери, декан Торес направилась прямиком к портальному кругу. Дияр воспользовался этой возможностью, чтобы быстро поцеловать Аниту, но она резко отшатнулась, опустив взгляд вниз, не давая увидеть выражение глаз. Недовольно прищурившись, боевик еще несколько мгновений смотрел на нее, но потом все же вышел в коридор. Поговорить с целительницей он всегда успеет, а вот ректор ждать не будет.

Анита же, закрыв дверь, прижала подрагивающие руки к груди и с шумом выдохнула. Показное спокойствие далось ей тяжело и чуть не разлетелось вдребезги, стоило Вирейскому склониться к ее лицу. Женщина и сама не понимала, как сумела отшатнуться, когда ей хотелось приникнуть к нему и позволить поцеловать. Но делать это было категорически нельзя. Она слишком ценила себя, чтобы размениваться на короткие интрижки. А с Дияром рассчитывать можно только на это. И еще на разбитое сердце из-за несбывшихся надежд.