Юлия Шкутова - Моя любимая заноза [litres]

– А как же наказание? – напомнил господин Альер.

«Вот же настойчивый засранец!» – недовольно подумал Вирейский, посочувствовав не только Сонье, но и всем студентам стихийного факультета.

– И об этом подумаем, но сейчас важно отменяющее зелье, – ответил ректор. – А пока все могут быть свободны. Не забывайте, совсем скоро начнутся занятия, а некоторые еще планы не составили. Или же не показали мне. Поэтому прошу поторопиться!

Судя по недовольному взгляду, декан стихийников таким ответом не удовлетворился, но и оспаривать решение не стал и одним из первых покинул кабинет. Вслед за ним ушел и Дияр. Подойдя к портальному кругу, он некоторое время раздумывал, куда ему отправиться. Больше всего хотелось вернуться к Аните, чтобы поговорить. Вернее, продолжить начатое и так внезапно прерванное. Но что-то подсказывало, что его личная заноза такого порыва не оценит. Лучше дать ей время успокоиться и все обдумать. Когда-то давно он отступил, решив, что легко забудет сероглазую целительницу. Ведь его окружала уйма поклонниц, а она была влюблена в другого. Но теперь Дияр осознал, что Анита еще тогда сумела зацепить его. Остаться маленькой занозой в его сердце, которая все эти годы являлась магу в редких воспоминаниях.

Маска балагура и любителя женщин была хороша, но только до тех пор, пока не становилась помехой в возможности завоевать ту, которая сумела коснуться его души.

– Не отстаем, не пыхтим… Вересень, команды умирать не было!

Шла первая неделя занятий. Было раннее утро, солнце ласково освещало потные красные лица первокурсников. Ветерок шелестел в кроне деревьев, так и манивших несчастных студентов расположиться в их тени. Но разве можно незаметно скрыться от этого изверга Вирейского, бегущего впереди пыхтящей колонны? И ведь все видит, все подмечает! Глаза у него на затылке, что ли?

– Бодрее, ребятушки, бодрее! – соловьем заливался преподаватель. – Восьмой круг преодолели, осталось еще два!

У бедных адептов не было возможности даже застонать, иначе дыхание окончательно собьется. А они и так уже сипели.

Дияр хмыкнул и слегка ускорился. Декан Сторкс облагодетельствовал его проведением утренних разминок у первого курса. Вирейский еще помнил, как ненавидел все эти забеги, прыжки и приседания. А потом ничего, втянулся. И уже начиная со второго курса занимался самостоятельно. Преподаватель, конечно, присутствовал, но скорее как наблюдатель. А теперь Дияр сам выступал в роли ненавистного преподавателя, что не могло не веселить.

Все прошедшие дни после инцидента с приворотным зельем он был постоянно занят. Сначала составлением плана занятий на ближайший месяц, затем его переписыванием, еще всю эту писанину нужно было заверить у декана и ректора. А потом осмотреть будущие владения, чтобы перед самыми занятиями убедиться: завхоз зажал новые канаты, а крючья, к которым они крепились, держались почти на честном слове. Сходить к этому вредному мужику, окончательно выйти из себя настолько, чтобы запустить в стену его кабинета огненным шаром… И лицезреть, как энергию поглощает отличная защита, установленная каким-то умельцем.

«То-то этот засранец так гаденько усмехался», – подумал Дияр, заходя на девятый круг. Вообще-то он мог бы не бежать вместе со студентами. Но, во-первых, магу и самому нужно поддерживать форму, а во-вторых, так он показывал пример будущему цвету боевой магии. Если, конечно, этот цветник дотянет до вручения дипломов. Пока надежда была слабой, судя по тому, что из пятидесяти человек девятый круг преодолели всего двадцать. Остальные начали сходить с дистанции круга с четвертого.

– А ну подняли задницы с земли! – рявкнул он нерадивым студентам. – Кто вас учил останавливаться сразу после бега?

Измочаленный цветник зашевелился и со стонами восстал. Если бы не красные лица, их можно было бы принять за свеженьких зомби, ибо двигались они так же медленно и дергано. Но этот вид нежити даже в лучшие свои времена имел землистый оттенок лица и россыпь трупных пятен по телу. Правда, когда пробежка закончилась, студенты выглядели немного бодрее, но все так же уныло.

– Не могу не поинтересоваться, как вы умудрились пройти полосу препятствий? – спросил Вирейский, неодобрительно оглядывая своих подопечных.

– Но там ведь дистанция была намного короче, – протянула одна из трех поступивших девушек. Ее рыжие волосы, собранные в высокий хвост, горели огнем при солнечном свете.

– Да-да, Калина, я помню, что «топь» вам особенно полюбилась, – не удержался от подколки Дияр, и в ответ раздались тихие смешки.

– Да, она была незабываема! – серьезно ответила студентка, хотя по глазам было заметно, как неприятно ей это напоминание.

А боевой маг, глядя на непреклонность Ириты Калины, испытал прилив гордости за нее. У девушки была сильная воля, и она упрямо шла к своей цели. По крайней мере три первых учебных дня точно!

Промучив их еще около получаса, Дияр милостиво отпустил первокурсников в душ. Через полтора часа начинались занятия, а им нужно было еще позавтракать. Не дай Древние, потеряют сознание от голода! С этих немочей станется… У самого Вирейского было двухчасовое окно после завтрака, а потом начинались практические занятия у третьего курса. По его мнению, это были самые проблемные студенты из всего потока. Мужчина судил по личному опыту. На первом курсе юные маги обычно усиленно грызли гранит науки, опасаясь вылететь из академии, хотя отчисления все равно были. На втором они немного успокаивались и иногда позволяли себе расслабиться, что тоже могло привести к печальным последствиям. А вот на третьем будущие дарования неожиданно наглели, считая себя уже довольно сильными и умелыми магами. Именно в этот период на студентов сыпалось больше всего взысканий и отработок. Преподавателям стоило большого труда показать своим подопечным истинное положение дел и вложить в их дурные головы мысли о самосохранении. Этот курс, как ни странно, отличался самыми малочисленными исключениями из академии. Масштабные отчисления начинались с четвертого курса, когда студентов вывозили на полевые практики. И не всегда это происходило из-за плохой учебы. Иногда случались и летальные исходы. Начиная с пятого курса на факультете не оставалось ни одного самоуверенного идиота. К тому времени боевые маги уже много чего испытали, чтобы понимать опасный расклад выбранной ими профессии.

Мелькнула мысль зайти в лазарет, чтобы повидать Аниту и заодно разведать обстановку. Он дал ей более чем достаточно времени, чтобы все осмыслить. Но сообразил, что не помнит, когда у нее смена, так что целительница вполне могла быть дома.

– Магистр Вирейский! – поздоровалась с ним леди Селия, гордо шествуя мимо.