Майя Зинченко - Небесный механик [СИ]

— Не могу сказать, что вы меня воодушевили.

— Я не хотел вас пугать, доктор, — рассмеялся Маркус. — Просто времена сейчас такие. В самом деле, хорошо, что вы и ваша супруга выбрали наши места. Останетесь вы здесь навсегда или просто погостите несколько дней — я рад в любом случае. Вы добрые люди, не то, что эти репортеры, которые явились сюда в надежде раскопать сенсацию. Погибло много народу, это такое горе, а они налетели как стервятники.

— Как, неужели все эти солидные мужчины… — Эмиль удивленно вскинул брови.

— Почти все, кроме парочки постоянных посетителей, — нахмурился Маркус. — Стервятники, я же говорю… Мы ничем особенным не были примечательны, то есть ничем таким, чтобы понравиться людям из столицы. Только холмы, леса, фермы. А за последнюю неделю у меня яблоку негде упасть. Мой кузен держит гостиницу «Зеленый ясень», что в сорока километрах отсюда. Он говорит, у него тоже не осталось ни единого свободного места.

— Но для дел это ведь хорошо, верно? — вежливо поинтересовалась Маргарет.

— Вы правы, дела идут отлично, но, говоря по совести, я бы предпочел, чтобы все было по-прежнему. Не желаю подобным образом набивать себе карманы.

— Скажите, а доктор Джош принимал больных вон в том доме? — Эмиль указал на серое двухэтажное здание на противоположном конце улицы.

— Нет, что вы, — покачал головой Маркус. — Это школа. Сейчас она пустует. Практика Джоша дальше, за углом. Как пройдете мэрию, вы ее сразу увидите. На дверях все еще висит бронзовая табличка с его именем. Ну, меня ждут, не буду вас задерживать.

Маргарет взяла Эмиля под руку, и они чинно пошли вниз по улице. Исключительно ради видимости осмотрев дом доктора, пара устроилась на скамейке под развесистой липой, стоявшей на углу улицы.

— Мы на месте. С чего начнем?

— Как насчет символов, что дал мне Мартин? — предложил Эмиль. — Это единственная зацепка.

— Я думала о них. По всей видимости, это указание какого-то конкретного места встречи, но мне сложно представить, что бы оно находилось так близко к месту крушения.

— Мне тоже так кажется. Эти символы долго не давали мне покоя, и вот что я вспомнил. — Эмиль медленно с расстановкой продекламировал. — При безоблачной погоде дует ветер — воздух чистый, солнце в пламенной короне тонет в небе — бог лучистый.

— Что это такое? Стихи?

— Строки из «Божьих мельниц» Ричарда Шаймана. Пока мы ехали в поезде, я понял, что уже встречал эти слова-символы. Полное совпадение.

— Я никогда не слышала об этом поэте, — призналась Маргарет. — О чем он писал?

— Об устройстве мира и месте человека в нем. В молодые годы Шайман был популярен в студенческой среде, но по-настоящему известным так и не стал, из чего я делаю вывод, что личность, оставившая указания, достаточно умна — получила университетское образование, и является нашим ровесником.

— Это мужчина?

— Наверняка.

— Почему?

— Метеорологические ребусы и Шайман никак не вяжутся с женской психологией.

— Допустим, ты прав. Интересно, здесь есть мельницы?

— Не думаю, что все настолько просто. То есть, не думаю, что записка значит: «ищите мельницу, я буду там вас ждать».

— А почему нет? С нами хотят установить контакт или развлечься шарадами? Кто бы не оставил записку, он очень спешил, у него не было времени придумывать что-то слишком сложное. Не обязательно понимать подсказку буквально — это может быть не ветряная или водяная мельница, а гостиница с таким названием.

— Хорошо, ты меня убедила. Если не найдем сами, попросим Маркуса помочь. Нет ничего странного, что доктор средних лет вдруг заинтересовался мельницами.

— Даже если это будет выглядеть подозрительно, мне все равно, — махнула рукой Маргарет. — У нас не так много времени, чтобы играть по правилам.

Из переулка напротив вынырнули двое плохо одетых небритых мужчин и направились в их сторону. Они то и дело оглядывались по сторонам, словно опасались преследования.

— Эмиль, у нас гости.

— Да, я вижу. Уходить уже поздно.

Эта парочка выглядела так, словно много лет участвовала в разбойных похождениях. По грязной, затертой одежде не по размеру, по тяжелым армейским ботинкам и бегающим глазам, Эмиль решил, что перед ними дезертиры.

— Вы доктор? — грозно спросил один из них, приблизившись вплотную.

В это время второй зашел сзади и стал у них за спинами.

— Да, а что случилось?

— Пойдете с нами. Нашему другу нужна помощь. — Первый кивнул напарнику и тот, выхватив нож, приставил лезвие к горлу Маргарет.

— Что вы делаете?! Прекратите, немедленно! — возмутился «доктор», перехватывая многозначительный взгляд жены.

— Не бойтесь, вашей даме ничего не угрожает. Пока, во всяком случае, — хрипло сообщил владелец ножа. — В этой паршивой дыре нет доктора, а нам он очень нужен. Берите свои инструменты, все что необходимо, чтобы извлечь пулю, и возвращайтесь. Женщина останется с нами как заложница.

— Но я не смогу вам помочь, я терапевт, а не хирург!

— Проклятье! Вы — доктор, и этого должно быть достаточно. Если мой друг умрет, вы умрете вместе с ним! И эта госпожа также!

— Да вы в своем уме?! Вы серьезно? — Эмиль метнул быстрый взгляд в сторону жены, но она едва заметно покачала головой. Устраивать драку было ни к чему.

— Я похож на шутника?! Я уже убил пятерых, и место в аду мне уготовано. Шевелитесь!

— Но если я помогу вашему другу, где гарантии того, что вы нас отпустите?

— Даю слово, а оно тверже гранита. Эрл, не прижимай так сильно нож, еще порежешь ее ненароком.

— Хорошо, — Эмиль решительно поднялся с места. — Где ваш друг? Я схожу за инструментами и приду к нему.

— Нет, не выйдет. А вдруг вы захотите наделать глупостей и сказать, кому не следует? Мы сами вас отведем. Когда будет на месте, ваша дама будет там же.

— Как я могу верить такому человеку как вы? — возмутился агент. — Я не отпущу ее с вами одну.

— Эрл, — скучающим тоном обратился дезертир к товарищу. — Подвинь-ка нож обратно. Если он через минуту не сделает так, как мы сказали, перережь ей глотку.

— Не надо насилия, я согласен. Будет вам операция, или что вы там хотите, — поспешно сказал «доктор». — Но если вы меня обманите…

— Идите. Помните, что за вами следят.

Мужчины подхватили Маргарет за руки, оставив нахмуренного Эмиля одного.

— Какая невероятная наглость! — Пробормотал он, глядя им вслед. — Это все из-за темноты. Если бы на улицах зажгли фонари, они бы не посмели к нам подойти.

Несмотря на весь свой праведный гнев, Эмиль по понятным причинам не слишком волновался о Маргарет. В конце концов, она сама могла постоять за себя. Арсенал для подобных экстренных случаев, любезно предоставленный отделом «Д», находился при ней. Однако не это было главное — женщин, тем более столь благопристойных, никто не принимает всерьез и это их самое опасное оружие. Эмиль испытывал чувство досады из-за того, что не предвидел ситуацию, позволил себе расслабиться, забыв, что когда идет война никто и ничто — даже такие маленькие городки, не могут остаться в стороне. Он настолько вжился в роль провинциального доктора, что невольно заразился его беспечностью.