Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Вы подслушивали, — строго сказала юная графиня.

— Конечно, я слушал! Мне же интересно, что за пигалица обнимает моего сына и грозит весь дворец утопить своими слезами!

Очередная битва взглядов тоже закончилась вничью.

— Конечно, мне говорили что-то о событиях в Новодалье, но я заподозрил, откуда вы, ещё только увидев ваше лицо, — Мстислав вдруг широко ухмыльнулся, — А увидев этот взгляд-клинок, я убедился, что моя догадка верна. Передо мной дочка графа Белозера, не так ли?

Аккуратно прислонив Вячеслава к ножке кресла — один из стражников кинулся его подхватить — юная графиня медленно и с достоинством поднялась, отвесила церемониальный поклон. Почему-то правитель враждебной страны ответил на вежливое приветствие, хотя и лёгким кивком головы.

— Вы знали моего отца? — спросила она спокойно, хотя любопытство всё-таки промелькнуло на её лице.

— Граф Белозер едва не снёс мне голову в одном из моих первых боёв, — усмехнулся Мстислав, — Хороший был воин. Взгляд-клинок. И в своей последней битве он продолжал смотреть на нас дерзко и спокойно. Там, где многие новодальцы побежали, испугавшись оружия алхимиков… Странная штука жизнь, не находите? Граф Белозер едва не отправил меня за Грань, а его дочка с чего-то вздумала спасать от этого моего сына! — он вдруг сощурился, — Вам, кстати, не стыдно, Цветана? Цепляться за чернореченца, сына врага вашего отца? После всего того, что граф Белозер сделал, добывая себе славу на полях сражений?

— Это битва наших отцов, причём тут мы с Вячеславом? — ядовито ответила Цветана, — Тем более, я ещё только в животе у матери была… И слава отца мне досталась незаслуженно, в наследство. Кстати, если уж и говорить о стыде… попридержали бы вы ваших алхимиков, Мстислав! Чтобы биться по-честному — меч на меч, стрелы — на стрелы. А то из-за вашего же алхимического оружия ваш собственный народ и ваш собственный сын отравились.

— Если тайну о подземной реке и попавшем в неё яде, услышанную вот здесь или ранее от ваших приятелей-лекарей, вы посмеете передать Вадимиру — я весь ваш болтливый отряд из-под земли достану!

— Как бы нам с вами это дело за Гранью обсуждать не пришлось, — глаза девочки гневно вспыхнули, — Может быть, вы уже достаточно отравы рассыпали по Враждующим странам, так что нам вскоре придётся отнести этот разговор в другое место?..

— Я вас по-честному предупредил, что не прощу разглашения этой тайны, — ледяным тоном сообщил чернореченский король.

— Я вам по-честному заявляю, что сплетничать с моим королём, у меня намерения нет, но ваши действия с алхимическим оружием я весьма осуждаю, — ледяным тоном ответила новодальская графиня, — Между прочим, вам не о сохранности этой тайны сейчас нужно беспокоиться, а о том, чтобы всех алхимиков страны осадить за исследование списка Клёна.

— Знаете, я без ваших советов разберусь, чем мне занять моих слуг.

— Надеюсь на вашу мудрость, — сдержанный, но изящный поклон, — Наслышана о ваших делах, как о делах умного правителя, потому надеюсь, что вы поспособствуете быстрому нахождению противоядия.

— Ну и отрава же вы, дочка графа Белозера! — проворчал Мстислав.

— Да, я несдержанна, но это моя беда. Надеюсь, вы сможете спасти вашего сына, — Цветана подошла к столу, положила руку на свиток, на котором писал Клён и, когда тот посмотрел на неё, ответила ему глубокий поклон, — Ты хорошо трудился на благо нашего дела, Клён. Я очень благодарна тебе за это. Надеюсь на твою память.

— Я буду стараться, — улыбнулся ей молодой алхимик.

— Прощай, Клён, — девочка снова поклонилась ему.

Чуть помедлив, парень ненадолго вылез из-за стола и поклонился ей в ответ.

— Прощайте, Цветана.

— Пойдёмте, Кан, — спокойно бросила магу юная графиня, — У нас ещё много дел. Болезнь не дремлет.

Мой жених отвесил вежливый поклон Мстиславу — и я вслед за ним — затем переместил себя, меня и Цветану в новодальский дом.

— Я нахамила Мстиславу! — всхлипнула девочка, — И Вячеслав… ему стало хуже! — и, рыдая, вцепилась в меня.

Кан потерянно опустился на лавку:

— Я — никудышный командир, — с горечью сказал маг, — Я не смог спасти Клёна.

Обиженно сказала:

— Ты мог его похитить! Ещё в покоях Вячеслав! И даже теперь можешь!

— Я… — маг растерянный взгляд на меня.

И вдруг вскочил, так что лавка, на которой он только что сидел, перевернулась, глухо стукнув об пол.

— Правильно, Алина! Я могу его похититель! — его глаза потемнели, — Хотя… думаю, Клён не согласится… но попробовать надо! — и спустя несколько мгновений мой любимый исчез.

Мы ещё долго сидели с девочкой, обнявшись и плача.

Потом пришёл Станислав, усталый и мрачный. Он выпил полведра воды, без спросу. Молча поставил лавку, как надо, присел. Так мы сидели довольно долго. Разве что Станислав пару раз вставал, чтобы выпить ещё воды. Потом вернулся Кан, такой грустный, что стало всё понятно ещё до того, как он открыл рот.

— Его увели на площадь. Я успел к нему пробраться, предложил помочь сбежать. Он не согласился… я ждал поблизости, надеялся, он испугается и передумает, но парень был твёрд как камень, — и, обессилев, Кан опустился на лавку, — Я не уберёг его… я — плохой командир…

— Так похитил бы его, не спрашивая! — всхлипнув, возмутилась девочка.

— Он сказал, что ни его отец, ни дед никогда не сбегали с поля боя — и он не убежит.

— Какой прок с этой глупой мужской гордости?! — Цветана опять зарыдала, — Мужчины совершают подвиги на полях битвы, гибнут, но совсем не думают о тех, кто остаётся дома! О своих жёнах, о своих детях! У мужчин подвиги, им так нравится! А что делать нам?! Нам… именно нам приходится жить дальше, после того, как они перешли за Грань! Что такого достойного в том, чтобы погибнуть рано, глупо, оставив своих женщин годами горевать потом?!

Видимо, поступок молодого алхимика всковырнул в её душе старую рану, память о ранней гибели её отца.

— Мужчины уходят на битвы, чтобы защищать тех, кто остался дома, — глухо возразил Станислав.

— Разве во всех ваших битвах есть смысл?! — гневно посмотрела на него девочка, — Я понимаю, когда враг подошёл к порогу — и воин берёт в руки меч, чтобы защищать родной дом… Но все эти битвы… чтоб урвать что-то у других… чтоб насолить кому-то… чтоб потешить свою гордость… чтоб помериться силой… разве во всех битвах есть смысл?! — и вновь зарыдала, прижавшись ко мне.

— А кто ушёл-то? — уточнил новодалец.

— Клён, — потерянно отозвался Кан и кратко пояснил, что случилось.

— Хороший парень. Хотя и хам хороший, — задумчиво произнёс Станислав.

— Я — никудышный командир, — Кан положил руки на стол, спрятал в них лицо, — Я ничего сделать не успел тогда, когда ещё можно было что-то изменить!