Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

Со сбором отряда я запоздал. Да ещё и все они, бурно порадовавшиеся и местами напившиеся, и, уж точно, объевшиеся, были в основном в небоеспособном состоянии. Разве что Белотур, Степан, двое людей из школы графини, да три алхимика, выбранные Мстиславом, были трезвы, бодры и готовы трудиться. Алина накормила всех обедом — и мы отправились сражаться с «Проклятием алхимиков».

Впрочем, я вдруг поймал себя на том, что от того недовольства, с каким раньше думал о болезни, не осталось и следа. Ведь она сделала то, что никто пока не смог: сплотила бывших заклятых врагов, оттеснив прежние обиды. А ещё нас собрала и объединила любовь простой девушки с искренней и доброй мечтой. Простой ли девушки? Нет, точно не простой!

На следующий день мы с Алиной навестили Ростислава и Мстислава, где я в обтекаемой форме намекнул каждому, что два других правителя уже как-то подустали от войны, да и что-то там в Синем краю кто-то облизывается на эти земли, но пока сказать кто я не могу, так как только слухи ползут, слухи.

Отправил невесту домой, а сам весь день слонялся по ближним странам Белого и Синего краёв, дегустируя яблочные и ягодные пироги в местных трактирах, потягивая то морс, то квас и размножая эти самые слухи, чтоб наверняка дошли до ушей трёх королей.

Неделя пролетела незаметно. Мы нашли примерную дозу лекарства и вылечили тридцать человек. Другие помощники так и не подумали явиться. Если бы они хотя бы в одиночестве боролись с болезнью! Увы, оставалось только надеяться на их усердие.

Я начал искренне восхищаться ворчливым Белотуром, который ради такого дела даже отказался от ночных посиделок с новодальской вдовой, и Стёпкой Бездомным. Первый трудился до полного изнеможения. Разумеется, ворчать не перестал. Второй своим серьёзным подходом к делу и шутками притянул к нам ещё семь помощников. Те ничего не смыслили в лекарском искусстве, но искренне и усердно выполняли наши поручения, не требующие каких-либо особых знаний. Им «просто хотелось поучаствовать в большом и добром деле». Причём, четверо из них были из нами вылеченных больных. А трое заинтересовались лекарским искусством, наблюдая за юным знахарем. Алхимики тоже старались.

Клён, кстати, создал из сока хвои и чего-то ещё зелёновато-матовый кристалл, нейтрализатор. Он за день-два очищал воду от веществ, вызывавших «Проклятие алхимиков», создавался в считанные часы, из легкодоступных материалов и, как утверждал его создатель, был совершенно безвредным. Проверку его я доверил трём алхимикам. А сам творец этого чуда, едва вручил его мне, так тут же сложил руки на столе, опрокинул на них голову и уснул. И пару суток так бы проспал, да мы его с Белотуром подняли, да на лавку в кладовке отнесли. Алина туда торопливо подстелила одеяло. Белотур при том ворчал, громко, язвительно, но алхимик будто и не услышал. Он там во сне, в первую ночь с лавки сдвинувшись, упал, но всё равно не проснулся. Остался спать на полу, на рассыпанных бобах из мешка, прогрызенного мышами.

Поутру заглянувший проведать его Белотур бобы в сторону смёл, одну из мышей вышвырнул в окно, за хвост держа, да так размахнулся, что за самый забор пролетела. И одеяло скинул на пол, разложил, перетащил на него Клёна. Алхимик даже и не заметил.

К середине этой недели, прознав про наши трудности, Цветана подобрала нам ещё сорок пять человек, так что дело потекло быстрее.

А ко второму дню второй недели в новодальский дом вернулись наши беглецы. Как оказалось, не все они там так долго праздновали находку лекарства: один успел найти себе жену, а двадцать пять с кем-то там подрались из старых знакомых, так что потом зализывали раны, прячась в лесу. Один даже приковылял с ногой перебитой, затянутой между досками. Самолично они там дерево срезали да отстругали кинжалами. Да обвязали обрывком чьей-то рубахи. Причём, судя по вышивке, тот заботливый был из другого народа. Значит, ещё больше сплотились. И ладно.

На следующий день порог дома вдовы переступил тот, чьего появления ни я, ни Алина никак не ожидали. Тем более, в Новодалье.

— Как поживаете? — доброжелательно осведомился Роман, проходя на кухню, как раз к обеденному столу.

Вот только выглядел он ужасно.

— Ох, Ромка! — девушка первая вскочила с лавки и бросилась к гостю, обняла его счастливо, потом, отлепившись, посмотрела на него с любопытством: — А как ты сюда попал?

— Да попросил Эндарса переместить меня, — мужчина неопределённо взмахнул рукой.

— А где он сам? — Алина его из объятий выпустил, на шаг отступила, — Тоже пришёл?

— Он сразу куда-то делся, сославшись на важные дела. Фух… Ну и жара! Есть что попить?

Значит, боевой маг снова мне помог.

— Там такая неприятность! — Роман вздохнул, — Хозяева вернулись. Ну, того дома в Дубовом. Им не понравилось в Среднем городе, и они вернулись в столицу. Хорошо, хоть вещи дали забрать и в тайник заглянуть, — он похлопал по пухлой сумке со своими нехитрыми пожитками, — Так что я серебро моё не потерял.

— Как ты можешь продолжать думать о деньгах в таком состоянии?! — накинулась на него Алина.

— Совсем плохое, да? — он просто вскинул брови.

Испуганным или потерянным вообще не выглядел. Уже смирился?..

Я проворчал:

— Хуже некуда. Мог бы сестру пожалеть: твой уход за Грань причинит ей страдания. Она и без того устала.

Роман фыркнул и насмешливо сказал:

— Ты бы в зеркало глянул, Кан. Сам едва на ногах стоишь.

— Если не мы, то кто?..

— Умные люди о других так много не думают, отдыхают хоть иногда.

Вздохнул. Мрачно сказал ему:

— Ты бы молчал, умный человек. Запустил болезнь, а нам теперь лечить.

— А вы уже нашли лекарство? — в его глазах зажглась надежда.

— Да, нашли, — улыбнулся ему, но правда, добавил мрачно, — Но покуда надо его ещё наделать, чтобы хватило на всех.

— А, тогда и ладно, — спокойно сказал светопольец, — Главное, что докумекали уже, чем лечить.

Алина ещё долго носилась по дому, то пытаясь его угостить, то причитая, что он себя не щадил.

И, увы, с ним нам пришлось помучаться. Уже неделя к концу подошла, а у него не было никаких признаков улучшения.

В таком положении только Роман мог подступить ко мне с подобным вопросом:

— Когда ты женишься на Алине?

— Когда она захочет, тогда и женюсь.

Он нахмурился, прожигая меня недовольным взглядом:

— Сестра как-то не торопится.

Улыбнулся ему, но он остался пугающе серьёзным. Тогда я добавил:

— У неё совесть есть. Она не думает о себе, когда в её помощи нуждаются другие.

Он не сдался:

— А ты мог бы и заранее подготовиться. Тебе ещё много предстоит сделать.

— Ты о доме?

Он улыбнулся:

— Желаешь сам построить? Замечательно.

Смущённо улыбнулся: