Роуз Сноу - Мгновение вечности [litres]

Я откинулась на спинку кресла, пытаясь разобраться в своих мыслях. Если бы нас не прервал телефон, неужели Престон и в самом деле попытался бы меня поцеловать? И, возможно, более важный вопрос: позволила бы я ему?

– Да, я это сделал, – сказал он в этот момент. – У вас есть номер мистера Конерли? – Он схватил ручку и нацарапал номер мобильного телефона на коробке с пиццей. – Хорошо, спасибо. До свидания.

Он еще мгновение смотрел на свой телефон, прежде чем положить его обратно в карман штанов.

– Все в порядке? – спросила я.

– Все отлично, – сказал он с улыбкой, на которую я не купилась. Затем он посмотрел на расстояние между нами. – Хотя от меня не ускользнуло, что теперь ты сидишь дальше, чем раньше. – Он коротко усмехнулся и потянулся за одной из двух бутылок колы, стоявших на благородном журнальном столике. – Ты крепкий орешек, Джун Мэнсфилд.

– Из-за того, что ты еще не потерял ко мне интерес? – спросила я, улыбаясь, потому что, к сожалению, слишком хорошо знала таких, как Престон.

Он серьезно посмотрел на меня.

– Не думаю, что ты девушка, к которой можно потерять интерес. – После короткой паузы он продолжил: – Это, собственно, должно меня пугать.

– А как же Райли? – я прикусила язык, потому что вопрос, возможно, был слишком прямым.

Он прищурился.

– И как тебе в голову пришел этот вопрос?

– Мне сказали в школе, что Блейк и ты… что вы были оба влюблены в нее.

Престон отвел взгляд и уставился на пляшущие языки пламени в камине.

– Ну, она была не только подругой Блейка, – сказал он как раз в тот момент, когда в дверь вежливо постучали.

Уилфред вошел в комнату.

– Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас, сэр?

Престон покачал головой.

– Нет, спасибо, у нас все есть. Бетти тоже может уйти, если она вообще еще там. Папа на ужине в Ньютауне, а мы с Джун взяли пиццу.

– А другой мистер Бофорт? – спросил Уилфред.

Престон пожал плечами.

– Не знаю, где он болтается. Да и мне, в общем-то, все равно. – Казалось, он ненадолго задумался, прежде чем обратить свои пронзительно-голубые глаза на дворецкого. – У тебя есть какие-нибудь приятные дела сегодня, Уилфред?

Пожилой мужчина скрестил руки за спиной, и я увидела, как на его щеке коротко дернулся мускул.

– Да, сегодня я выпью хорошего скотча и посмотрю какой-нибудь вестерн.

– Интересно, – сказал Престон, усмехнувшись. – А еще?

По комнате пронесся ледяной воздух, и я почувствовала, как моя кожа покрылась мурашками.

– А еще я, пожалуй, постираю свое нижнее белье, сэр, – неожиданно добавил Уилфред.

Я думала, что мне послышалось. Ему совсем не нравилось разглашать такие подробности своей личной жизни.

Холодный воздух по-прежнему ощущался, и я с дрожью растирала руки, пока пламя в камине не начало дико мерцать.

Уилфред раздраженно сдвинул брови.

– Это все, вы можете идти, – сказал Престон, и я увидела облегчение на лице Уилфреда, когда он закрывал за собой дверь.

– Что это было? – я обвила руками свою талию.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Престон, но тут его телефон зазвонил снова, и он принял вызов. Я не слышала, что сказал звонящий, но в одно мгновение Престон побледнел как мел.

– Да, мы сейчас приедем. – Он закончил разговор, и его движения сразу стали нервными. Он все еще крепко сжимал телефон.

– Что случилось?

– Папа, – тихо сказал он, как будто сам не мог в это поверить. – У папы был сердечный приступ.

По дороге в больницу мы с Престоном почти не говорили. Он просто сказал мне, что дядя Эдгар, по-видимому, упал во время ужина в Ньютауне, и больше Престон ничего не знает. Ему позвонил кто-то из больницы.

– С вашим отцом все в порядке, – сказал лысый врач, когда мы чуть позже стояли в коридоре больницы.

Я выдохнула с облегчением. В последний час отсутствие информации о том, как там дядя Эдгар, было хуже всего.

– Что именно произошло? – Престон выглядел совершенно уставшим, его обычно идеально уложенные волосы свисали ему на лоб, а рубашка была помята.

– Вашему отцу крупно повезло. Без массажа сердца, который сделал ему официант, уже было бы слишком поздно. У него действительно есть ангел-хранитель.

Престон сглотнул.

– И как он сейчас?

– Его состояние стабильно, но теперь нам нужно проверить, в какой степени произошло отмирание сердечной ткани.

– Мы можем пройти к нему?

– Да, сейчас. Подождите еще минутку. Я скажу, чтобы вас позвали, когда он будет готов. – Затем доктор исчез, и Престон прислонился к мятно-зеленой стене.

– Вот черт, – пробормотал он. На его лице явно был написан шок. Несмотря на загар, он выглядел бледным, и уверенность в себе, которую он обычно излучал, исчезла. Внезапно он снова напомнил мне мальчика, с которым я играла тогда летом на пляже.

– Если бы я потерял и его тоже… – пробормотал он, и инстинктивно я схватила его руки, которые были очень холодными.

– С ним все хорошо. С твоим отцом все хорошо.

Престон сжал мои пальцы.

– Спасибо, Джун. Спасибо, что ты здесь.

– Само собой разумеется. – Я почувствовала, как после короткого мгновения колебания Престон поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

В этот момент позади нас кто-то откашлялся, и я коротко вздрогнула, заметив Блейка.

– Где он? – Его губы были сжаты в тонкую белую полоску, а в глазах читалась неумолимая жесткость.

– С ним все в порядке, – сказала я, чтобы успокоить его. Он тоже был в шоке.

– Я хочу знать, где он, – ледяным тоном потребовал Блейк, рассматривая наши переплетенные пальцы. Затем его взгляд переместился на Престона. – Скажи мне, – выдавил он.

– Мы еще не знаем, – ответила я и обрадовалась, что в этот момент появилась медсестра.

– Вы родственники мистера Бофорта? – спросила полноватая дама в скрипучих белых ортопедических сандалиях.

Парни кивнули.

– Теперь вы можете увидеть мистера Бофорта. Он находится в палате номер 17. Это прямо по коридору. – Она указала на вращающуюся дверь позади себя.

Сестра еще не закончила говорить, а Блейк уже пошел вперед.

– Хочешь пойти с нами? – спросил Престон, обращаясь ко мне, но я покачала головой.

– Нет, иди. – Я ободряюще улыбнулась ему.

После того как Престон прошел через вращающуюся дверь, я села на один из белых жестких пластиковых стульев в проходе. Потом глубоко вздохнула. Неприятно пахло дезинфицирующими средствами, и скрип ортопедических сандалий пробирал меня до костей, но все это было второстепенно. То, что дядя Эдгар пережил сердечный приступ, было единственным, что имело значение. Престон и Блейк, должно быть, прошли через ад за долгие минуты неизвестности, и я чувствовала, что после смерти матери они не выдержат еще одной потери.

Я откинулась на спинку стула и наблюдала за больничным персоналом, бегающим по коридорам. При этом я заметила молодую женщину с темными кудрями, которая прислонилась к противоположной стене и, казалось, чего-то ждала. Она продолжала нетерпеливо теребить свое синее платье и нервно улыбнулась, когда к ней подошла пухлая медсестра.