Уильям Риттер - Джекаби. Все мистические расследования [сборник litres]

– Вот уж действительно.

Я подошла поближе, осматривая ближайшие кости. Они были освобождены из грунта лишь частично, но складывалось впечатление, что целиком грудная клетка будет побольше повозки зверолова.

– Насколько я пока могу судить, анатомия этого существа во многом сходна с анатомией дриптозавра , за тем только исключением, что оно по меньшей мере вдвое больше. – Хорнер показал на голову. – Челюсть говорит о том, что оно было плотоядным.

Бесчисленные столетия сточили клыки, но они до сих пор казались мне угрожающими. И еще я заметила, что один из зубов пропал. Ряд четких конусов прерывался в одном месте пустым углублением.

– Я так понимаю…

– Это причина, по которой вы здесь находитесь? Да. Нижнюю челюсть мы откопали в первый же день после моего приезда. Потрясающая находка для первого раза. Готов поспорить, что при жизни животного они были невероятно остры. Прекрасные артефакты. Жаль, что так вышло.

– Когда он пропал?

– Три дня назад, когда я укрывал кости на ночь, он был еще на месте. Утром мы обнаружили тело миссис Брисби. Потом приехал доктор, пришли соседи, прибыла полиция, да еще тут постоянно крутилась эта журналистка. У меня получилось вернуться к раскопкам только после того, как Брисби уехал с телом и я остался один. Взять его мог кто угодно.

Хорнер натянул на руки перчатки.

– Посмотрите на пояснично-грудной отдел, который я только что очистил. Замечаете что-нибудь интересное?

Я не знала, с чего начать.

– Куски кремня в его желудке? – спросил Чарли.

Я только сейчас поняла, что он стоит рядом со мной.

Хорнер с довольным видом ткнул пальцем в полицейского.

– Да у вас глаз-алмаз. Точно – гастролиты. Это разного рода камни – в данном случае кремень, – которые животные глотают, чтобы помочь пищеварению. Обычно так поступают птицы.

– За исключением того, что динозаврам это не свойственно. Во всяком случае, хищникам, – сказала я. – Было найдено несколько экземпляров зауроподов с гастролитами, но все они были травоядными.

Хорнер хлопнул руками.

– А вы разбираетесь в этом вопросе! Готовы увидеть еще кое-что? Вот, наденьте. – Он протянул мне запасную пару кожаных перчаток.

Они были на несколько размеров мне велики, но я все равно их надела. Хорнер тем временем подошел к останкам лап животного. Острые когти производили то же угрожающее впечатление, что и зубы. Исследователь остановился перед костью, длина которой превышала его рост. Я последовала за ним, а он склонился над массивной окаменелостью.

– Насколько я понимаю, это та самая бедренная кость, которую обнаружил Брисби, вспахивая землю? – спросила я.

Хорнер кивнул.

– А теперь смотрите.

С этими словами он ухватился за огромную кость обеими руками и поднял ее стоймя, словно силач на арене цирка. Поступок, конечно, довольно безрассудный и бесцеремонный, но сила археолога тем не менее впечатляла. В таком положении кость походила на большой менгир, вроде тех, что мой отец однажды изучал во Франции.

– Впечатляет, мистер Хорнер, – сказала я.

Он рассмеялся и положил кость на землю.

– Вообще-то, этот фокус может проделать любой. Не желаете испытать себя, мисс?

Кость была раза в полтора выше меня и шириной с мои плечи. Скептически улыбнувшись, я наклонилась и просунула под нее пальцы. К моему удивлению, когда я попыталась ее приподнять, она легко отошла от земли на несколько футов.

– О боже! – воскликнула я, не по размеру большие перчатки соскользнули с моих ладоней, и бесценная находка упала обратно на землю с глухим стуком.

– Осторожнее! – одновременно воскликнули Оуэн Хорнер и Чарли. Ученый поймал окаменелость, бережно уложил ее на место, а Чарли в то же время поймал меня за руку, не дав мне упасть, но почти тут же отпустил и робко шагнул в сторону.

– Она как будто пустая внутри, – сказала я.

– Мозговая полость, – произнес Хорнер с умным видом. – Пространство, в котором при жизни существа располагались костный мозг и жировая ткань.

– Не может быть, – помотала я головой. – Я видела, как отец с помощниками собирали скелет для музея, и кость меньше этой с трудом поднимали трое мужчин. Возможно, она похожа по строению на кости птерозавра?

– Возможно, – сказал Хорнер. – У птерозавров кости походили на птичьи, прочные и легкие, потому что они предназначались для полета. А я бы поклялся, что здесь мы видим особо крупного представителя рода аллозавров .

При мысли о значимости находки у меня снова голова пошла кругом. Казалось, сбываются мои детские мечты, заставившие меня покинуть дом.

– Могу я чем-то помочь? – спросила я. – У меня имеется некоторый опыт.

– Я уже понял. А как же недостающий фрагмент?

– Чем больше мы будем знать, что именно отсутствует, тем успешнее будет наше расследование. Из меня получился бы неплохой член команды.

– Дорогая, я в этом не сомневаюсь. – Хорнер склонился ко мне ближе. – Пока я здесь главный, ваша помощь только приветствуется. Вы уже доказали, что столь же умны, сколь и прекрасны.

И он подмигнул мне.

Сердце у меня забилось сильнее, но не столько от его смешных попыток подольститься, сколько оттого, что я наконец-то попала на настоящие раскопки. Пусть даже Хорнер будет руководить ими только до приезда Льюиса Лэма, после чего, вероятно, ему придется убираться из города. Я глубоко вздохнула, оглядывая кости. Ну что ж, как говорится, нужно наслаждаться моментом.

Вторая половина дня пролетела быстро. Чарли некоторое время расхаживал вокруг, выискивая, что он мог пропустить во время предварительного осмотра, но не нашел ничего достойного интереса и стал помогать нам с Хорнером вывозить тачки с мусором и землей вниз по холму, пока мы занимались раскопками. Я только начала расчищать верхнюю челюсть исполина, когда закатное солнце коснулось вершин деревьев на дальней стороне долины. Надеясь успеть до наступления темноты, я, щурясь, торопливо обметала щеточкой контуры очередных мощных зубов. Хорнер был прав, упомянув идеальное состояние участка, но мне казалось, что я совсем ничего не сделала. Мысль о том, сколько еще костей лежит под грунтом, едва не сводила меня с ума.

И только когда Хьюго Брисби пришел, чтобы убедить нас покинуть участок, соблазняя сытным ужином, я вспомнила, что не видела Джекаби с полудня. Брисби провел нас в свой дом, и, когда мы шли на кухню, я заметила своего работодателя в гостиной. В руках он держал пару тонких стеклянных пробирок, вращая их под светом лампы. Одна была заполнена чем-то темным, другая – бледным и клубящимся.

– Добрый вечер, мистер Джекаби, – сказала я, шагнув в гостиную. – Мы как раз собираемся ужинать. Что вы рассматриваете?