Павел Корнев - Рутинёр [СИ]

Головная боль сгинула без следа, а от первого шага на сглаженные голыши по спине и вовсе пробежала нервная дрожь.

– Милость небесная, по этим камням ступал Пророк! – едва слышно прошептал Уве.

Я снисходительно улыбнулся, поскольку здешняя атмосфера не шла ни в какое сравнение с мощью и великолепием Сияющих Чертогов. Впрочем, тут было замечательно и даже чудесно, просто эманации святости начинали ощущаться далеко не сразу, требовалось сделать над собой усилие и отрешиться от мирской суеты, чтобы сполна ощутить даримую ими благость. Мало кто оказывался способен на это, обычно все просто пялились на дерево.

Как пялился на дерево и Уве. А когда он сообразил закрыть глаза и пустить сознание по волнам незримой стихии, нас попросили на выход.

– И это всё? – почти беззвучно выдохнул школяр, сразу одумался и не стал нарушать умиротворённость святого места упоминанием уплаченной мной суммы. Но затылок он при этом поскрёб как-то очень уж озадаченно – не иначе прикинул доходы монастыря от непрерывного потока паломников.

– Да, идём! – потянул я паренька к лестнице.

Ангелы небесные! А ведь Уве ещё не знает о продаже монахами настоек палой листвы и оберегов из засохших веточек чудесного древа!

На выходе Уве хотел было свернуть к лавке с реликвиями, где вполне мог оставить всё вырученное за продажу жеребца золото, но я указал на ворота.

– Идём! Простому магистру не пристало заставлять ждать вице-канцлера.

Школяр поспешил следом и спросил:

– Вы потом в университет? А можно мне с вами? Попробую договориться о посещении читального зала.

Ничем предосудительным я сегодня заниматься не собирался, поэтому кивнул.

– Хорошо.

Вытаскивать маэстро Салазара из кабака не пришлось, он сдержал слово и уже дожидался нас за воротами монастыря. Да ещё успел столковаться с извозчиком, так что мы сразу погрузились в коляску и покатили в отделение Вселенской комиссии. Уве по-своему обыкновению глазел по сторонам с открытым ртом, а Микаэль благостно улыбался, будто это именно он посетил святое место и проникся его умиротворяющей атмосферой.

– Как сходили? – спросил бретёр, многозначительно повертев перед собой растопыренными пальцами.

– Есть о чём подумать, – неопределённо ответил я, не став вдаваться в детали.

Микаэль понимающе кивнул и отложил расспросы на потом. Когда добрались до Вселенской комиссии, он потянул Уве в таверну, а на возмущённый возглас школяра, резонно заметил, что едва ли кто-то из столичных коллег выразит заинтересованность в знакомстве с ассистентом магистра-управляющего Риерского отделения.

– Не уверен даже, что они осведомлены о существовании Риера, – ухмыльнулся маэстро Салазар.

Уве надулся, но навязываться мне в спутники не стал и с несчастным видом поплёлся вслед за бретёром. Впрочем, вид у него скорее был всё же отрешённо-задумчивый, нежели обиженный или раздражённый. Пожалуй, школяр только сейчас до конца проникся величием святого места, которое ему посчастливилось посетить.

Я ему отчасти даже позавидовал и отправился на встречу с председателем дисциплинарного совета, заранее настраивая себя на то, что ничем хорошим она для меня не закончится. Пусть мы теперь и повязаны с Молотом кровью, но очень уж тонка грань между соучастником и свидетелем.

Ангелы небесные! Да зачастую её и нет вовсе!

Но вопреки опасениям, принял меня Гуго Ранит вполне радушно, даже вышел из-за стола и дружески похлопал по плечу. А потом и вовсе удивил до глубины души, вручив приказ о переводе в канцелярию дисциплинарного совета и патент на должность магистра-ревизора.

– Понимаю, Филипп, – добродушно рассмеялся он, оценив мой озадаченный вид, – что это не совсем то развитие карьеры, к которому ты стремился, но зато не придётся дожидаться решения об экстрадиции в Сваами под стражей! К тому же по факту твой переход состоялся ещё в Риере, поэтому не забудь получить в кассе жалование за последний месяц.

– Премного благодарен! – Я выдавил из себя улыбку и спросил: – А что с Верховным трибуналом? Полагаю, теперь моё дело туда не передадут?

Гуго Ранит вернулся за стол, уселся в своё монументальное кресло и лишь после этого соизволил объявить, что канцлер в своей мудрости прислушался к его совету и дал распоряжение не создавать столь опасного прецедента и рассмотреть вопрос об экстрадиции кулуарно.

– С этой стороны вам теперь ничего не грозит, магистр, – уверил меня Молот. – И насчёт жалобы епископа Вима тоже можете не волноваться. Но не забывайте о поручении Гепарда. Проигнорировать его не в моей власти, могу лишь по мере сил заволокитить проверку.

Я промолчал, ожидая продолжения.

– Канцлер стар и одним небесам известно, как долго ещё сможет исполнять свои обязанности, – продолжил вице-канцлер. – Если его сменит вон Бальгон, ни к чему хорошему это не приведёт. Ни для вас, ни для меня. Про Вселенскую комиссии и не говорю! Согласны?

– Всецело, – склонил я голову, пусть и не далее как вчера заключил с Гепардом сделку о, если так можно выразиться, вооружённом нейтралитете.

– И посему мы должны приложить все возможные усилия, дабы избежать столь прискорбного развития событий, ведь так?

– Несомненно, – вновь ответил я предельно односложно.

– Ситуация кажется безвыходной, но решительный человек сумеет превозмочь любые сложности, особенно если не боится испачкать рук.

Вице-канцлер откровенно подталкивал меня к выстрелу в спину коллеге, и я всерьёз задумался, не пора ли поведать о своих подозрениях относительно связи вон Бальгона с разыскиваемым Кабинетом бдительности официалом ордена Герхарда-чудотворца, но в итоге решил промолчать, поскольку все мои измышления были попросту недоказуемы, а в логических выкладках хватало досадных прорех.

– Подумайте на досуге о решении нашей общей проблемы, магистр, – напутствовал меня Гуго Ранит. – Полагаю, сумею потянуть с проверкой по запросу Гепарда ещё седмицу, но рано или поздно её придётся начать.

Ангелы небесные! Вот же вцепился, будто клещ! И ведь придётся и в самом деле что-то на этот счёт предпринимать. Герберту вон Бальгону доверия нет, а с Молотом мы теперь крепко повязаны, больше чем просто кровью.

Я уже взялся за дверную ручку, но не утерпел и уточнил:

– А солнцепоклонники?

Мой вопрос у Гуго никакого энтузиазма не вызвал, и он ответил предельно сухо:

– Депеши разосланы, работа идёт.

Я не стал и дольше испытывать терпение вице-канцлера, поклонился на прощание и покинул кабинет в совершеннейшем раздрае. Но в кассу перед уходом заглянуть не забыл, деньги лишними не бывают, кто бы что об этом ни говорил.

В университет мы приехали немногим после полудня, и декана факультета тайных искусств на рабочем месте не застали – он отправился домой обедать. Пришлось последовать его примеру, благо большинство школяров на лето разъехалось и в ближайшей таверне отыскалось сразу несколько свободных столов. Немногочисленные посетители спокойно ели и пили, никто не пытался перекричать друг друга, не бросался объедками, не вычерчивал мелом на полу и стенах магических формул, не дрался, в конце концов.