Майкл Салливан - Коронная башня. Роза и шип (сборник)

Вот как Рэйнору Гру нравилось смотреть на все это. Он имел склонность поворачивать факты так, чтобы жизнь казалась легче. Он мог быть старым несчастным человечишкой, кое-как перебивающимся за счет людских пороков, но гораздо лучше считать себя авторитетным дельцом, который живет в настоящей сокровищнице истории, обеспечивая занятость некоторым трудолюбивым людям. Конечно, верны были обе трактовки, но Гру отдавал предпочтение последней. Отчасти потому, что верил в необходимость предоставляемых им услуг, и отчасти потому, что жизнь его была неплоха.

Гру не знал точно, сколько лет «Гадкой голове», и многое в трактире было для него загадкой. Например, картина в деревянной раме над баром. От времени она потемнела так, что превратилась в ночной пейзаж. Гру мог часами сидеть и смотреть на эту картину, гадая, как она сюда попала, кто ее нарисовал, но чаще всего ему просто хотелось оказаться там, под темным небом, рядом с озером. Порой, обычно после шести рюмок крепкого алкоголя, он слышал плеск воды и крики двух гусей, обозначенных едва различимыми мазками краски. Картина была одной из сотен диковин «Гадкой головы», и Гру тоже внес свою лепту, чтобы не на шутку озадачить следующего владельца. Оловянный подсвечник на столе – его приобретение. Он купил десяток таких у лудильщика однажды ночью, когда тот был слишком пьян для того, чтобы торговаться. Девять уже украли. Перед ним стоял последний. Гру вытащил его из тайника, чтобы немного приукрасить помещение. Он услышал стук копыт и фырканье лошади и понял, что тот, кого он ждал, наконец прибыл. Никто из пятнадцати завсегдатаев, благодаря которым Гру не прогорал, и двадцати с лишним случайных гостей не ездил верхом.

– Уиллард, – позвал он. – Принеси ту бутылку, которую я храню в тайнике, и два стакана с верхней полки.

Входная дверь «Гадкой головы» отворилась. Ворвался порыв холодного осеннего воздуха, пламя свечи колыхнулось. Придерживая полы плаща, чтобы не зацепились за дверь, вошел Реджинальд Лэмпвик. На голове у него была широкополая шляпа, подвязанная под подбородком, а на руках перчатки, которые он начал стягивать по одному пальцу, обводя равнодушным взглядом столы. Заметив Гру, он подошел, стуча тяжелыми сапогами по полу.

– Сэр. – Гру встал и уважительно склонил голову.

– Рэйнор, – сказал Реджинальд, не подавая руки. Гру этого и не ожидал.

Подошел Уиллард с бутылкой и стаканами.

– Я ненадолго, – сказал Реджинальд.

– Ночь сегодня холодная, – ответил Гру. – Еще холоднее оттого, что вам пришлось ехать аж из Дворянского квартала. Это самое малое, что я могу сделать.

Гру наполнил бокалы. Если Реджинальд уйдет, он выпьет оба. Придется. Можно сколько угодно таращиться на картину, но это ему не поможет, если Реджинальд хотя бы не выслушает его.

Реджинальд бросил взгляд на стакан, но не прикоснулся к нему.

– Вы не знаете, что я собираюсь сказать, – начал Гру. – Но это ведь не имеет значения? Я вам не нравлюсь, и вам неприятно даже приходить сюда. Должно быть, вы уже раз десять меня прокляли.

– Ты себя недооцениваешь, ограничиваясь всего десятком.

Гру улыбнулся. По крайней мере, он верно угадал настроение этого человека.

– И пока вы так долго сюда добирались, наверняка решили: что бы я ни сказал, я лишь потрачу впустую ваше время.

– Похоже на то.

– Вы можете причинить мне немало бед, сэр. Я не хочу злить вас сильнее, чем уже это сделал. Выпейте, прошу вас. – Он указал на бутылку. – Это лучшее, что у меня есть. Двенадцать лет назад я приобрел эту бутылку у торговца из Колноры. На ней была красивая этикетка с изображением обнаженной женщины, но несколько лет назад она отвалилась. Виски хороший и достаточно дорогой даже на ваш вкус, я думаю. Если выпьете и вам понравится, то путешествие не пройдет совсем впустую, независимо от того, что я скажу.

Реджинальд сжал тяжелый бокал двумя изящно согнутыми пальцами. Сначала он понюхал виски, затем пригубил. На лице его так и осталось каменное выражение. Гру это раздражало. Виски действительно был отличным – гость мог бы это признать.

Реджинальд промолчал, но все же снял шляпу и плащ и сел.

– Так что у тебя такого важного, раз ты потребовал, чтобы я посетил тебя в твоем жалком так называемом трактире?

Гру постучал по окну краем бокала.

– Ваш начальник выдал разрешение на дом напротив.

Реджинальд посмотрел в сторону бывшего постоялого двора и, кивнув, сказал:

– Женщина по имени Гвен ДеЛэнси подала заявление на право владения неделю назад. Бордель, насколько я помню.

– Дом терпимости под управлением шлюхи. Это, по-вашему, правильно? К тому же она чужестранка.

Реджинальд пожал плечами.

– Это, конечно, необычно, но не так уж чтоб совсем неслыханно. Я так понимаю, ты недоволен.

– Не то слово! Эти шлюшки раньше работали на меня. – Гру проглотил виски, который обжег ему горло, затем снова наполнил стаканы. – Я получаю прибыль от трех вещей: эль, азартные игры и женщины. Там, через улицу, находится треть моей прибыли – даже больше, поскольку от азартных игр в последнее время доходов мало.

Это была неправда, но он не собирался признаваться Реджинальду в том, что дела идут хорошо. Гру никогда не нравилась купеческая гильдия Нижнего квартала и то, как они помогали городским оценщикам регулировать налоги. Предатели, все до единого. Будучи инспектором района, Реджинальд был худшим из перебежчиков. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

– Давай по существу.

– Вы еще не написали отчет об этом доме?

– Нет. У меня есть список, и те, кто уже платит налог, идут впереди тех, кто только подал прошение.

Хорошие новости. Гру пригубил виски, на сей раз прочувствовав вкус.

– Меня это устраивает. На самом деле я бы хотел, чтобы вы раздули этот список и пропихнули вперед еще несколько имен.

– Зачем?

– Должно быть, вы видели этот дом. Шлюхи строят там чуть ли не дворец. Два этажа, новое дерево, окна… Я даже слышал, они собираются покрасить его. Чем дольше вы ждете, тем больше будет готово.

Реджинальд сделал большой глоток, снова поджал губы и прищурился.

– А тебе-то что с того? – спросил он натянутым голосом.

Гру поднял бокал так, что мутную жидкость озарило пламя свечи, придав ей медный оттенок.

– Я хочу, чтобы вы подождали, пока работы почти закончатся, а затем отказали им. На следующий день я подам прошение на этот дом, и вы его одобрите.

– И зачем, во имя Новрона, мне это делать?

– Потому что я буду отдавать вам половину всей прибыли… до вычета налогов .

Для Гру следующие несколько секунд решали все. Он всматривался в каждую черточку лица инспектора. Ничего. Из Реджинальда получился бы отличный игрок, но Гру был лучше. Даже «ничего» имело значение. Инспектор не сказал «нет».