Екатерина Лесина - Портрет моего мужа

- Мне мешали травы... но кровь ими не заглушить. Однажды я нашел то, что не стоило находить. Записи моего прадеда... то есть, не моего по крови, как выяснилось, но у некромантов собственные представления о родстве. Уже то, что я услышал зов. Сумел прочесть. Остался жив. Это говорит о признании. Иного мне не нужно.

Боль отступила.

Стала приглушенной, правда, шепот моря усилился. Морю определенно не нравилось происходящее. Оно не желало отпускать Кириса. Оно давило.

Оно ложилось на грудь мягкими лапами волн. Вздыхало.

И уговаривало.

Пока ласково... поддайся... не сопротивляйся... к чему тебе мир яви, когда есть другой, в котором ни забот, ни бед, ни боли...

...Кирис и поддался.

Жаль только, не получилось увидеть Элге.

Он бы попросил прощения.

...стыковочная башня скрывалась в тумане. Хрупкая, будто сплетенная из клубка проволоки, конструкция уходила, казалось, в небо. И я бы не удивилась, узнав, что тянулась она до самой луны.

Красиво.

И берег. И кипящее, распоротое рифами море. И белесая стена, на которой пытался закрепиться северный виноград. Глянцевые листья его слегка потемнели, а на некоторых блестел иней, впрочем, насколько я знала, винограду это не повредит.

Под листьями скрывались полупрозрачные бусины горьких ягод. Ценный ресурс. Северный виноград, который на деле виноградом и не был, представлял собой престранное растение, сотканное из дюжины видов мхов, лишайников и водорослей, обживших клетки. Встречался он лишь на севере, упрямо отказываясь покидать обындевевшие пустоши, несмотря на все усилия магов.

Я поежилась.

Прохладно.

Несмотря на теплый костюм, мужской, как и просила, на меховую накидку и плащ. Пропитанная каучуком поверхность блестела каплями дождя. Он же успел коснуться кожи, забраться под капюшон, и я даже подумала, что длинные волосы - это совсем и неплохо...

Отращу.

Потом.

Когда выберусь... то есть, если выберусь. Этна, устроившись на плече, зашевелилась. В последнее время я не могла избавиться от ощущения, что она очень четко определяла мое эмоциональное состояние, подстраиваясь под него.

Новый навык?

- Не замерзла? - мой старший брат обладал отвратительной привычкой появляться из ниоткуда, и ступал он бесшумно, и выглядел до омерзения довольным собой, что будило во мне некоторые сомнения, как я подозревала, вполне обоснованные.

- Нет. Почти.

- Простынешь, Ганц тебя запрет. А я не стану возражать. Ганцу вообще возражать не принято.

Это я уже поняла. Старший целитель, появившийся на свет в Империи, а после вынужденный бежать, уж не знаю почему - очередная государственная тайна, а я и без того вляпалась в слишком многие - обладал на редкость скверным характером. А еще, несмотря на прожитые в королевстве годы, так и не сумел смириться с чересчур вольными на его взгляд порядками.

Где это видано, чтобы женщина перечила?

Мужчинам?

Магам?

И вообще... вообще я была несказанно рада, что мое нынешнее состояние позволило мне избежать ежедневных встреч с Ганцом и занудного, выматывающего душу его ворчания.

- Здесь по-своему красиво. На Ольс похоже. Он тоже принадлежит службе безопасности? - за прошедшие пару недель я многое успела обдумать.

И выводы мне категорически не нравились.

Нет, никто не пытался меня запереть. Напротив, здесь, казалось, вовсе не существовало закрытых дверей и запретных мест. В первые же несколько дней, когда самочувствие мое улучшилось настолько, чтобы я могла сделать десяток шагов, не задыхаясь от слабости, я выбралась из гостевых покоев.

Потом поднялась на вершину башни, попутно исследуя все, что попадалось на пути, включая лаборатории. Я познакомилась с людьми, в них работавшими, и даже имела пару интересных бесед. Местные держались со мной... вежливо.

Пожалуй.

Предупредительно.

Отстраненно.

И это опять же заставляло нервничать.

Я выбралась за пределы башни. И мне предоставили сопровождение, нет, не охрану, чего бояться на острове, где боевых магов больше, чем в королевском дворце? Просто в местных лабиринтах легко заблудиться.

Я заглянула в подвалы древнего замка, который здесь именовали просто Замком. Пересчитала камеры и попыталась найти подземелье. Камеры имелись, содержались в образцовом порядке, что, согласитесь, навевало на мысли весьма определенного толка. А вот подземелье оказалось завалено.

- Оползень, - пояснил Корн, которого мои метания забавляли. - Да и эта часть почти не используется. Разве что... слышала про Шаверского потрошителя?

Я кивнула.

Кто не слышал? С полсотни мертвецов, запрещенная магия и эксперименты обезумевшего мага.

- Его держали здесь, - Корн указал на камеру, обшитую знакомыми плитами. - До суда. Да и после некоторое время. Но, говоря по правде, здесь все устарело. Там дальше наш комендант хранит фасоль и репу.

Репу я видела.

Фасоль тоже. И еще мешки с черной мукой, из которой пекли темный, сладковатый, но упоительно вкусный хлеб.

...я побывала в исследовательском корпусе.

И пролистала чертежи корабля-дракона, стараясь не обращать внимание на красные печати. Секретно? Здесь все было секретно...

...я заглянула в корпус целителей.

И долго стояла над телом Мара, пытаясь убедить себя, что это и вправду он. И что он мертв. Я не сразу решилась прикоснуться к телу, а потом всю ночь изучала бумаги.

Я перечитывала акты экспертиз, пытаясь понять, где в них может скрываться подвох.

Или ошибка.

Все ошибаются.

Я сама присутствовала при очередной. Смотрела, как из раскуроченной грудины изымают кость, а следом и кусок сердечной мышцы. Я несла образцы к измельчителю.

Запускала.

Ждала.

Я сидела, глядя, как переливается цветными огнями панель анализатора. Я следила за лентой, за паучьими лапами самописцев, за... за всем, даже за движениями листьев старого фикуса, мирно пылившегося на подоконнике. И за мухой, застрявшей в паутине, и за паутиной...

...я сама, обложившись справочниками, расшифровывала графики.

Сопоставляла.

Высчитывала и пересчитывала. И все равно не верила. А когда Корн мягко, но настойчиво, предложил оставить дело специалистам, я... согласилась.

Так проще.

- Развод, - сказала я тогда. - Все равно оформи развод. Я знаю, что возможно... посмертно. Я читала. Искала...

- Сделаем.

Бумаги о разводе у меня имелись еще те, подписанные Маруном, но... я должна быть уверена, что и вправду получу свободу.

Я... должна знать.

...я побывала и в удушающе стерильном целительском блоке, куда меня пустили, хотя Ганц всем видом своим выражал неодобрение.

Где это видано, чтобы...

...я стояла и смотрела на Руту, невероятно хрупкую, с полупрозрачной кожей, окутанной тончайшей дымкой стабилизирующего поля. На провода и трубки, пронзившие это тело, на иглы, которыми проросли и руки, и грудь, и живот.