Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

– Ты… бесчувственный дикарь, эфемер… Не понимаешь, что я натворила. Погубила «Ксанаду». Погубила… тысячи моих…

– Марсия! Любая война – игра с неизвестностью. Командир, посылая подчиненных на задание, возможно, посылает их на смерть. Вы думали: «пришел, увидел, победил»? Перепуганное, обескураженное человечество склонится перед могуществом таинственных пришельцев? Какое-то время вы правили бы анонимно, а потом высадились на планету? Сочинив правдоподобную историю о взрослых дядях и тетях, оставшихся на орбите и контролирующих колонизацию. Глупый замысел, как раз для детишек, вроде вас.

Марсия аж вспыхнула вся, от гнева и злости. Я даже решил, что она набросится на меня, благо, ножик в руки я сам ей дал. Но она справилась с собой.

– Всё не так! Совсем! Не совсем так…

– Допустим. При том, что план ваш практически удался.

Я встал, потирая затекшие колени. Марсия, невольно, последовала моему примеру. Руку с кинжалом она осторожно опустила, чтобы не задеть бритвенно-острым лезвием ни себя, ни меня.

– О чем. Ты. Говоришь? – спросила, уставившись на меня в упор. Глаза у нее большие, золотисто-карие.

– Последним этапом залихватского плана была высадка на планету. Вот и высадились. Разве нет?

Она попыталась возразить, но я не дал ей раскрыть рта, перебив нахально и грубо, как полагается дикарю-эфемеру.

– Потеряли по пути десантный корабль и больше половины личного состава. Но закрепились на плацдарме. Беда лишь в том, что у командора Марсии закончились домашние заготовки. А думать лень. Ей легче выпотрошить себя, как курицу, чем пораскинуть умишком.

Красная от злости, Марсия вернула кинжал в ножны и швырнула его мне под ноги. Утерла рукавом пылающее лицо. Спохватившись, застегнула комбинезон.

– Так… что же мне делать?..

Такой робкой я ее раньше не видел. А румянец на щеках – то была краска не гнева, а стыда.

– Lukte. Serche. Trove. Ankapute. Использовать главное свое преимущество.

Взгляд ее молил: «Скажи, какое?!» – и я не стал ее мучить.

– Когда ребенку что-то нужно от взрослого, разве добивается он этого силой или угрозами?

На симпатичном личике Марсии читалось озарение. Я, меж тем, поднял брошенный вздорной девчонкой кинжал, и спрятал в сумку. Незачем детишкам играться с холодным оружием. Карманный светострел – бластик, и тот безопасней. В нем, хотя бы, предохранитель есть. А теперь, нам пора.

– Марсия! Поселение Небесных детей в километре отсюда. Десять минут ходу, если поспешим.

Я сказал «поселение», но это был аккуратный, чистый, хорошо распланированный городок. Многие дома на окраине стояли с заколоченными окнами. Потому, что раньше его население было многочисленнее, чем тысяча с небольшим Небесных детей. Здесь жили конструкторы, инженеры и рабочие – творцы ракетно-ядерного меча Острова. «Сверхоружия», как называла его пропаганда.

«Нам нет преград…» – когда-то брошенные вскользь Хозяйкой слова стали религиозной заповедью. В которую она сама же поверила. Составляя с тех пор свои планы в расчете исключительно на благоприятный результат. Подобный промах недавно допустила Марсия Демют. Но командор «Ксанаду» – Скайтауна, была хотя и очень развитым, но, всё же, ребенком. А Наоми?

Мы вошли в караульное помещение, я предъявил документы. Пожилой дежурный с любопытством взглянул на Марсию. Та вздернула подбородок и отвернулась.

– Переводим сюда, на постоянное пребывание, – пояснил я. – Их старшая.

– Выбили из нее, всё, что знала? – хмуро спросил дежурный.

Я прочел его имя на нагрудной нашивке. «Свенсон».

– Ничего не выбивали. Потому, как ничего не знала. Так же и остальные. Вот вы, Свенсон, пользуетесь сотовым телефоном. А спроси вас, как он устроен…

– Не сознаюсь. Это точно… – хмыкнул он. – Ребятишки научились управлять огромной, сложной машиной – летающий город – офонареть можно… И не совладали в трудную минуту. Хотел бы спросить, кто же их так…

– Неизвестно. Догадки – не в счет.

– Ясно. «Совершенно секретно, перед прочтением сжечь».

– Именно. Я тоже хочу вас спросить. Вы, вижу, настроены к детям с Новтеры вполне так, терпимо?

– Почему бы нет? – немного резко ответил Свенсон. – Это – дети. Держать их в тюрьме запрещено законом. Хотя, нет, закон – для людей, ведь так? Вам не нравится, что я говорю?

– Люди Мира и Новтеры происходят от общих предков – это доказанный факт. Хозяйка Острова, которую многие до сих пор почитают, была дитем Новтеры. Это – тоже факт, который забыли засекретить, и я вам его сообщаю.

Озадаченный Свенсон поскреб седоватую макушку.

– Извиняюсь, соратник Винер, что малость вам нагрубил… Пусть девочка возьмет плащ с вешалки. Вернет потом. Холодно на улице-то.

– Спасибо. Одевайся, Марсия, и пошли.

Мы вышли, а Свенсон проводил нас внимательным, долгим взглядом. Впрочем, не нас, а Марсию. Волновался он исключительно за нее одну.

– Этот эфемер… он… мне сочувствует? Почему? – спросила Марсия, когда мы отошли от караулки подальше.

– Людям свойственно переживать за тех, кто в беде. Особенно, если страдают дети. Разве на Новтере по-другому?

Марсия наморщила нос, в напряженном раздумье. Да так и не собралась с ответом. В общем-то, ответа я не ждал. И без него я начал постепенно ее понимать. Дети Новтеры…

Они умны, и привыкли добиваться успеха своими силами. Отсюда их нетерпимость к тем, кто пытается получить преимущество в обход правил и без труда. Отсюда уверенность, с какой они предают огласке замеченное мошенничество. Отсюда их мрачная жесткость.

Нелегко нам с ними придется.

Надо соблюдать крайнюю осторожность.

Вроде, как держишь в руках невероятно острый кинжал, сделанный в Стране Барнабо.

Я вернулся в Вагнок, когда в темнеющем небе взошла пепельно-дымная Обо. Вскоре ее закрыли темные тучи. В прорехах между ними колко мерцали звезды. На горизонте узкой полосой багрово тлел закат. Порыв морозного воздуха обжег лицо.

Трамваи еще ходили, и я за четверть часа доехал до заветного квартала – Двора Хозяйки. Уже и Хозяйки давно нет, а название осталось. Неприметная дверь в каменной высокой стене отворилась, когда я коснулся ее своей личной карточкой. Все граждане Острова равны, но есть те, которые равнее других. Например, я.

Дошагал по песчаной, подмерзшей дорожке, подсвеченной редкими фонариками на бордюре, до моего скромного дома. У входа переминался посыльный.

– Доброго вечера, господин Винер.

– И вам того же. Что стряслось, на ночь глядя?

– Координатор хочет видеть. А у вас фон выключен.

– Я сегодня выходной. Частная жизнь, так сказать.

Он понимающе ухмыльнулся.

– У меня тут мотороллер, господин Винер…

– Так поехали.

Сказано-сделано, я примостился на заднем сиденье, как девица за кавалером. Спокойно можно было дойти пешком, но Одиссею Гору явно не терпелось. Что за вожжа попала под хвост, раз не может подождать две лишних минуты?