Кирилл Клеванский - Дело черного мага. Книга 1 [publisher: ИДДК]

Теперь же оно постепенно скидывало мираж из волшебной флоры, принимая свой настоящий облик. А вместе с этим становились видны и трибуны.

Огромные облака пыли и каменной крошки поднимались в небо. Прожекторы, разбитые и покореженные, искрили. Где-то вспыхивали пожары.

Люди что-то кричали. Кто-то пытался вытащить из-под завалов своих родных и близких. Иные, находясь в полном шоке, просто сидели и молчали. Их пустые глаза живым стеклом осматривали реальность.

Только недавно они веселились и азартно поддерживали полюбившиеся команды, а теперь… скрывавшийся под личиной одного из участников террорист, которого в СМИ прозвали Железной Маской, устроил здесь настоящий ад.

Лиловое пламя пожирало трибуны. От падающих на землю огромных кусков цемента дрожала земля. Люди кричали так громко, что заглушали лопасти вертолетов, сирены пожарных и полицейских машин, спешащих к Арене.

– К такому меня жизнь не готовила, – с бульканьем попытался пошутить Трэвис.

Неугомонный юморист.

– Замолчи. – По щекам Мары скатывались слезы.

– Мы его… хоть… задели?

Мара повернулась к Железной Маске. Черный рваный плащ развевался позади его спины. В руках, спрятанных под стальными перчатками, покоился гриморий – разновидность боевого артефакта-накопителя. Лицо скрывала тяжелая маска с тонкими прорезями для глаз.

Он спокойно шагал по мягкой траве, которая жухла и чахла под его сапогами, превращаясь в ровную песчаную гладь. Казалось, вокруг Маски вымирало все живое.

Черная магия буквально сочилась из него.

– Это точно… профессор, – выдал Трэвис и закрыл глаза.

– Трэв! – закричала Мара. – Трэв, очнись!

Но рыжеволосый юноша молчал.

Мара, рыдая, повернулась к фигуре.

– Профессор! – закричала она. – Мы вам верили! Даже после того, как вы продали нас на втором туре, мы продолжали вам верить! Как вы могли! Как вы могли сделать такое!

Но Маска, под личиной которого скрывался профессор Александр Думский, которого группа Б–52 все это время подозревала в терроризме и потому попросила стать их тренером, дабы раскрыть личину, сделал очередной шаг вперед.

Мара смотрела в прорези, но не видела там взгляда надменных, зеленых глаз.

Как она могла обмануться…

Даже когда все утверждали, что устроенное в финансовом центре было лишь для отвода глаз, Мара все равно верила этому человеку. Потому что… потому что…

Желтый круг вспыхнул перед Маской, и Мара, прижав к себе Трвэиса, зажмурилась.

Ударило ее сердце. Затем еще раз. И еще.

Но ничего так и не произошло.

Мара открыла глаза и увидела… нет, не птицу. Но нечто похожее.

Спортивная машина, у которой вместо дверей размахивали два огромных вороньих крыла, врезалась капотом в живот успевшего к ней повернуться Маски. Но это все, что успел террорист. Магия так и не вырвалась из его уже распадающейся печати.

Из машины, удивляя Чжина и Мару до глубины души, вывалился покрытый ссадинами, с рассеченной бровью и выбитым плечом, весь в порванных одеждах профессор Александр Думский.

Рухнув на песок, грязно выругавшись, он ударил по нему плечом, и то с хрустом встало на место.

– Сука! – закончил грязную тираду черный маг.

Поднявшись, он, минуя Маску, доковылял до группы студентов.

– Профессор, вы…

– Потом поблагодарите, падаваны, – перебил Мару профессор. Он наклонился, отнял ее ладонь от шеи Трэвиса, а затем вылил на ту содержимое флакончика, который держал в руках.

Сначала ничего не происходило, а затем вся кровь, пролитая Трэвисом, вдруг поднялась вихрем в воздух и втянулась внутрь раны, которая мгновенно затянулась тонким шрамом.

Чаверт, вздохнув на манер недавнего утопающего, мгновенно принял сидячее положение и во все глаза вылупился на профессора.

– Вы…

– Живая вода, – со вздохом восхищения прошептала Мара, перебивая ничего не понимающего друга. – Но откуда у вас…

– Держал для себя, – перебил уже сам профессор, после чего опять выругался. – Видимо, хреново я вас, домашних деток, тренировал, раз вы неспособны вынести впятером всего одного лича.

Профессор выпрямился и повернулся лицо к еще живой Маске и спиной к своим студентам.

– Лича? – Мара не понимала, о чем идет речь.

– Сейчас я отправлю вас за пределы Арены, – говорил Дум спокойным, даже в чем-то отстраненным тоном. – Когда окажетесь там, найдите высокого, разозленного красноволосого парня и передайте ему, что если я не справлюсь за десять минут, то пусть вдарят сюда своей супер-пупер-мега-пушкой.

– Что?

– Но надеюсь, что я справлюсь, потому что вас, имбецилов, ждет адская тренировка, после которой вы не будете выглядеть как стадо побитых щенят. И думаю, растяну я ее на все ваши шесть лет обучения в Первом магическом.

– Стая, – поправил Чжин. – Стая щенят.

– Да похрен, Джет Ли. – И профессор продемонстрировал средний палец, на котором была выбита татуировка “Дум”. – Ну ладненько. Погнали.

Он развел руки в разные стороны, и между ними вспыхнула огромная черная печать, из которой начали вылетать не менее черные вороны.

– Но профессор! Маска же…

– Это лишь отвлекающий маневр, – ответил профессор, вокруг которого кружили сотни могильных птиц. – Сейчас сюда…

Договорить он не успел, так как земля вновь задрожала. Но на этот раз не из-за падающих под собственным весом трибун арены, а из-за кипящей силой огромной магической печати, в которую постепенно превращалась земля под их ногами.

А линиями и границами этого чудовища становились реки крови. Ожившие потоки багрянца, вытекая из-под завалов, нитями выплывая из тел умерших, падали в бездонную магическую пропасть, наливая ее все более ярким цветом.

Профессор сделал короткий жест, и сотня воронов окружила студентов. Они впивались в их тела когтями и клювами и, причиняя жуткую боль, отрывали от земли.

– А как же вы, профессор?! – закричала Мара, глядя на то, как стремительно отдаляется фигура, постепенно превращающаяся в точку.

– А у меня сегодня обычный рабочий день, – донеслось до слуха девушки, а затем перед ее лицом, буквально у самого кончика носа, схлопнулась пелена непроницаемого защитного купола, окутавшего всю Арену.

И там, внутри, остались профессор, Железная Маска и огромная кровавая печать.

Алекс, игнорируя то, что его ноги ступали по ожившей крови, втекающей в пропасть волшебных граней огромной печати, подошел к вбитому внутрь песка Маске.

Он нагнулся над еще “дышащим”, если так можно было выразиться о личе, и поднял маску.

Густые черные волосы разметались по снегу. Яркие синие глаза запылали ярче света софитов. И только лицо, будто мятый картонный пакет, выглядело серым, сгоревшим и мертвым.