Кирилл Клеванский - Дело черного мага. Книга 1 [publisher: ИДДК]

Но не стоило ошибаться в этой красноволосой красотке. Яйца у нее были покрупнее, чем у многих мужчин.

Все, что знал о ней Алекс – ее звали Браун, она была одной из голов Синдиката и вставать у нее на пути мог лишь самоубийца. Сам Дум имел счастье общаться с ней всего раз – в тюрьме. Она навещала своего брата, ответственного за спасение жизни Алекса и возникший долг родной во всех смыслах организации.

– Мисс Браун, – чуть криво улыбнулся Дум, – не могу сказать, что рад вас видеть.

Петр шагнул было вперед, но его остановил властный жест тонкого и изящного запястья.

Бездна, если бы не преступная организация, эта женщина, наверное, заведовала бы БДСМ-борделем, не иначе.

– Вы выполнили свою часть сделки, мистер Думский, – деловым тоном произнесла она. – У организации больше нет к вам никаких претензий. Вы теперь абсолютно свободны.

Она протянула руку. Вы когда-нибудь пожимали руку ядовитой змее? Алекс вот делал это уже второй раз в жизни.

– У меня забронировано три места в правительственной ложе. – Она провела подушечкой большого пальца по тыльной стороне его ладони. – Не хотите присоединиться?

Слышали про самку богомола?

Так вот – Дум тоже слышал.

– У меня еще есть дела.

– Что же, – сверкнули зеленые глаза, – тогда почему-то уверена, что мы с вами еще увидимся, Александр.

Отпустив ладонь Алекса (да-да, именно так и никак иначе) она проплыла в сторону ответвления, ведущего к лестницам. Петр следовал за ней безмолвной тенью.

Дум же, сглотнув, прижался спиной к стенке. Ни один демон не был настолько же пугающ, насколько эта рыжая бестия. И так считал любой, у кого помимо члена в штанах имелось хоть немного серого вещества в башке.

Прикрыв глаза, Алекс вдруг четко разобрал знакомый звук чьих-то шагов. Когда он повернулся, то увидел лишь мелькнувшую и тут же исчезнувшую каштановую шевелюру.

– Блять, – выругался Алекс, – и почему гномы такие стойкие?

Когда работник положил на поднос упакованный в коробочку бургер, то покупателя уже и след простыл.

– Налить еще? – спросила Вишенка, пододвигая Алексу бокал с виски.

– Нет, спасибо, – ответил он и продолжил играть. – Какая сейчас дата?

– Шестнадцатое октября, а что?

Последние две недели он редко куда-то выбирался из “Шхуны”, кроме как на занятия в Первом магическом. Но те протекали как-то… скучно, что ли. Нет, они и до этого не являлись сосредоточием хоть чего-то, что могло бы встать в одном ряду со словом “веселье”, но теперь…

Группа Б–52 объявила бойкот своему куратору. Они не только не посещали его занятия, но даже маршруты передвижения выбирали таким образом, чтобы не оказаться с ним в одном коридоре.

Декан Либенштайн, видимо, был слишком занят своими прямыми обязанностями, так что тоже не докучал. Как, собственно, и мисс Периот. Ее Алекс вообще не видел и лишь по расписанию знал, что лекции по истории все так же проводит именно она.

Что касается Гвардии, то законники были целиком и полностью поглощены мозговым штурмом касательно планов Маски, который или которая тоже не появлялся на радаре.

Учитывая, что Алекс расплатился с Синдикатом подставным раундом, отправившим группу Б–52 на самое дно турнирной таблицы, то и Петр тоже не навещал.

Вот и получалось, что несмотря на полученный отпуск, Алекс все свободное время проводил в “Шхуне”, терзая старенький рояль, стоявший в самом дальнем углу зала.

Он играл на нем вечер за вечером, а Диглан, видимо, в благодарность за спасенного сына расщедрился на бесплатную выпивку в обмен на столь же бесплатные концерты.

– Видишь ту девушку? – Вишенка указала на посетительницу у барной стойки. Та, в кожаных штанах и такой же жилетке поверх белого лифчика, сидела в самом конце ряда. И в то же время ближе всего к Алексу. – Она с тебя с самого вечера взгляда не сводит.

– Да? Ты уверена?

– А то, – подмигнула неугомонная официантка, чей внешний вид вновь разительно изменился. Своих девушек она меняла чаще, чем некоторые – зубные щетки. – Думаю, если ты предложишь ей выпить, то…

– Спасибо, – перебил Дум.

Он закрыл крышку рояля, поднялся и направился в сторону “группис”. Та, когда Алекс подошел ближе, слегка подалась вперед. Так, чтобы грудь была выразительнее, талия у́же и… все прочие прелести невербального общения.

Алекс прошел мимо.

Оставив позади шокированную Вишенку и разочарованную “группис”, он вышел на улицу. Ночь уже давно царила в городе магов. Высокие небоскребы, подпирая низкие, тяжелые небеса, светились столбами холодного неонового света.

По дорогам проносились редкие машины. Они несли своих пассажиров по каким-то, без всякого сомнения, очень важным делам. А может, просто домой… или на Амальгаму-стрит, где в это время в каждом клубе гремели звонкие вечеринки.

Что-то в Алексе хотело отправиться в ту сторону, но вместо этого он выбрал диаметрально противоположное направление.

Убрав руки в карманы, куря дешевые, мятые сигареты, в легкой кожаной куртке и джинсах, в порванных кедах и уже не со щетиной, а явно заброшенной небритостью, он ковылял по сплетению улиц и проспектов.

Алексу нравился ночной город.

Он сбрасывал все наносное. Весь манящий лоск дорогих бутиков и салонов, закрытых в этот темный час. Весь гламур и блеск ряженых клоунов, перед которыми преклонялись другие клоуны.

Весь обман. Все шоры. Все, что было несущественно и маловажно, засыпало в ночном городе или пряталось там, где еще оставался свет.

Возможно, поэтому на ночных улицах Маэрс-сити было куда свободнее, чем днем.

Правды всегда меньше, чем лжи.

Так что неудивительно, что уже вскоре Алекс обнаружил себя идущим по знакомым улицам Хайгардена. Дошел ли он сюда пешком или доехал на чем-то, Дум и не помнил.

Он шел по тем местам, где прошло его детство. Если оно вообще у него было.

Почему-то ему вспомнилась сцена из далекого прошлого.

Высокие здания, прикрывающие собой небо, казались шестнадцатилетнему юноше угрюмыми и молчаливыми великанами. Они степенно возвышались над дорогой, словно охраняя машины от любопытных взоров.

Порой в воздухе вместе с паром, клубящимся вокруг канализационных люков, Алекс чуял запах дешевых развлечений.

Он немного притормаживал у притонов, смотря на то как зачастую некрасивые, обильно накрашенные женщины смеются в объятиях пьяных мужчин.

С детства Дум не любил такой смех, пусть он и звенел в ушах, но глаза подобных женщин были строги и холодны, как у рабочего на второй смене за ночь.

Алекс дал газу, и стальной конь помчался в никому не известном направлении. Во рту Дума тлела сигарета, оставляя за собой исчезающий дымный след. Иногда юноша делал столь резкий поворот, что колени его почти касались асфальта, до которого оставалось всего несколько сантиметров.