Мария Геррер - Верность и предательство [publisher: ИДДК]

– Какой он хороший. На волка совсем не похож.

– А на кого же он, по-вашему, похож? – поинтересовался Генрих, невольно усмехнувшись. – На крокодила?

– Не вредничайте. Он похож на щенка овчарки. А вы еще сомневались, понравится ли он Егору? Видите – понравился. Правда, Егор?

– Я уже говорил – очень понравился, – заверил ее Егор.

– Главное, его теперь правильно воспитать. Если ним не заниматься, превратится в обычного дикого зверя, – заметил Генрих.

– Я обещала Егору, что буду ему в этом помогать. Отец в поместье держал собак, и я знаю, как это делать.

Девушка была рада, что Егор не возражал и взял волчонка себе. Нельзя дарить человеку то, что ему совсем не нужно. Конечно, Генрих нашел бы выход. Но опять от нее были бы одни проблемы. Спасла волчонка, а куда его деть, не знает.

Екатерина снова вспомнила о своей страшной ошибке, в результате которой фон Берг едва не погиб. Неприятный холод шевельнулся в душе, и озноб пробежал по телу. Девушка не могла простить себе своей растерянности и беспомощности. Она так подвела своего наставника. Конечно, она уже стала охотником. Но Генрих прав – ей не хватает опыта, выдержки и умения. Ей еще учиться и учиться.

Все книги и рукописи в поместье были прочитаны и подробно изучены. По крупицам барон и его ученица собрали сведения об опасных ведьмах, их обрядах и способах получения силы. Конечно, целиком картина так и не сложилась. Но подобные книги изучали и другие охотники. Все вместе они обязательно сумеют остановить Полину. У них просто нет другого выхода – необходимо предотвратить гибель невинных людей.

Екатерина привычно собрала старинные книги, сложила их в большой сейф и заперла его. Последнее время она одна читала эти фолианты и делала необходимые записи. Егор и Генрих постоянно были заняты. Девушка не задавала им вопросов – будет надо, сами расскажут. Она не проявляла излишнего любопытства и безоговорочно доверяла своим товарищам.

Однако беспокойство за фон Берга не оставляло девушку. Его любовь к Полине не вызывала ревности, но причиняла боль. Или все-таки она ревновала? Екатерина старалась гнать от себя эти навязчивые мысли.

Она не могла понять, что так привязало Генриха к этой взбалмошной и жестокой женщине. И это ее злило. Неужели он ослеп от своей страсти к роковой красавице? Вот уж кому нужны очки, а не ей! Не вина фон Берга, что Полину он встретил раньше, чем познакомился с ней. Но если Генрих опять не сможет убить Полину, она-то уж наверняка не промахнется. Графиня люто ненавидит своего бывшего любовника и готовится страшно отомстить ему.

Екатерина даже не вспоминала, что Полина пообещала сначала разделаться с ней. За себя девушка не боялась и была уверена в своих силах. Она не испытывает к графине ничего, кроме злости. А вот Генриху с его любовью сейчас очень тяжело. Что он должен теперь чувствовать и как сможет жить с этим?

Ее тревожные мысли нарушил фон Берг. Он вошел в кабинет и протянул девушке большое румяное яблоко.

– Опять Кудрявцевы прислали. Этим летом очень много яблок. Хороший год. Я велел сварить варенье – отец очень любит яблочное и будет рад, когда вернется. А самое красивое принес вам. Кстати, отец написал, что скоро возвращается из своей затянувшейся деловой поездки. К середине сентября будет дома.

Екатерина взяла яблоко двумя руками и погладила его глянцевую кожицу. Оно и в правду было очень красиво – ярко-желтое, с румяным боком. Фон Берг мог очень трогательно порадовать ее какой-нибудь мелочью. Девушка на мгновенье задумалась и наконец сказала то, что ее давно тяготило:

– Я думаю, нам пора разорвать нашу фиктивную помолвку. Нехорошо продолжать обманывать вашего отца. Мне всегда было стыдно перед ним за нашу ложь. Александр Львович отнесся ко мне как к родной, а я поступила так вероломно.

– Меня это тоже не украшает. Но я не хочу, чтобы пострадала ваша репутация. Мы будем продолжать появляться на людях вместе. С этим ничего не поделаешь, пока вы моя ученица. И неизвестно, как долго это будет продолжаться.

Легкая улыбка тронула губы девушки:

– Знаете, за это короткое время я многому научилась в Братстве. Меня совсем перестала волновать моя репутация. Пусть думают и говорят все, что угодно, мне все равно. И это мне нравится. Я избавилась от условностей и стала свободна, – она положила яблоко на стол и задумчиво провела по нему тонкими пальцами.

Генрих понимающе кивнул:

– Это хорошо, но ваша репутация должна остаться незапятнанной. Это важно для меня. Поймите, в том, что сейчас происходит, моя вина. И неважно, что вы меня простили. Но если вы так решили, мы разорвем помолвку через месяц, как вернется отец. Вернее, вы ее разорвете. Потому что я не оправдал ваших надежд. Все, как договорились.

– Путь будет так. Я знала, что вы поймете мое решение.

Фон Берг прошелся по кабинету и уселся на край стола. Что-то было не так. Он поправил чернильный прибор и задумчиво произнес:

– Хотя, пожалуй, вы совершенно правы. Если наша фиктивная помолвка сильно затянется, она помешает вам найти достойного человека.

– А вот об этом вам беспокоиться не стоит. Я не хочу, чтобы вы принимали за меня подобные решения, – девушка начала сердиться.

Она не желает, чтобы Генрих так заботился о ней. Свою жизнь она устроит сама, и так, как посчитает нужным. Не ему решать, будет она искать достойного человека или нет.

– Не сердитесь. Я не собираюсь принимать за вас важные решения, поверьте. Безусловно, это не мое дело.

– Да, это вас совсем не касается. Мы договорились, что не будем обсуждать подобные вещи, – она метнула в его сторону гневный взгляд.

Ей тяжело об этом говорить, а он будто нарочно заботится о ее личной жизни и хочет сделать счастливой насильно.

– Да, я помню, и сожалею, что рассердил вас.

– Я не рассердилась, – это была ложь, и девушка решила сменить тему разговора. – А вот что действительно надо обсудить, так это то, что мы будем теперь говорить вашему отцу и как объясним нашу неожиданную дружбу после разрыва помолвки. Или тесное общение, не знаю, как это правильнее назвать, чтобы не вызывать лишних вопросов. Пожалуй, я согласна считаться вашей любовницей. Тем более, вы меня именно так и представили отцу в свое время.

– До сих пор не можете простить мою дурацкую выходку? – Генрих усмехнулся, видимо, вспомнив, чем это закончилось.

– Я уже говорила – простила и не сержусь. Выходка хоть и была дурацкая, но благодаря ей я стала охотником. Но мы отклонились от темы разговора. Помнится, вариант с любовницей вы в свое время рассматривали. Теперь я согласна, все будет выглядеть вполне логично. И прекратите уже заботиться о моей репутации. Я с этим разберусь как-нибудь сама, без посторонней помощи.