Мария Геррер - Верность и предательство [publisher: ИДДК]

Все-таки хорошо, что Апухтин и Миргородская зашли к ней. Они быстро нашли общие темы для разговора – благотворительность князя известна всем в городе, а о его великолепной коллекции художественных произведений ходили легенды. Сергей Сергеевич слыл тонким ценителем всего прекрасного и изысканного. В круг его интересов, естественно, попадали и женщины, как самое уникальное и прелестное творение природы. Князь не скрывал своих пристрастий, и было заметно, что интерес к его коллекции морских пейзажей госпожи Миргородской ему льстит. Или ему льстило само внимание этой странной женщины? Кто знает, кто знает.

Елена Михайловна прекрасно разбиралась в живописи и могла составить конкуренцию любому антиквару. Разговор проходил непринужденно и глубокие познания Миргородской в данном вопросе приятно удивили князя, о чем он не преминул сообщить. Сергей Сергеевич любезно пригласил обеих дам к себе в поместье полюбоваться его собранием произведений искусства и немного развеяться, погулять по парку, покормить ручных лебедей на пруду. Приглашение было благосклонно принято и Еленой Михайловной, и Екатериной.

Госпожа Миргородская эффектно сидела на широком диване, откинувшись назад, и с наслаждением курила сигару, пуская дым кольцами. Она запрокинула голову и наблюдала за собеседниками через полуприкрытые глаза. Сейчас Елена Михайловна была если не красива, то очень привлекательна. А для женщины это главное.

Горничная бесшумно накрыла на стол и подала чай. Печенья и конфеты дополнили пирожные, принесенные князем. Они оказались очень кстати. Маленькая компания переместилась к столику у широкого полукруглого окна. Из него открывался вид на тихую улицу.

Ветки огромного дерева заглядывали в комнату, и через них пробивались косые солнечные лучи. Листья старого каштана уже пожухли и потеряли прежнюю яркость. Однако они все еще крепко держались на ветвях, листопад будет не скоро. Лето уходило, но осень пока не вступила в свои права. Причудливые солнечные блики пробивались через густую побуревшую листву и ложились на стол. Они весело играли на хрустальных гранях вазочек и вспыхивали в чае золотистыми искрами.

Елена Михайловна взяла небольшое пирожное, неловко испачкала руку в креме и виновато улыбнулась. Екатерина могла поклясться, что Миргородская сделала это нарочно. Елена Михайловна медленно и изящно облизнула тонкие ухоженные пальчики, глядя в глаза князя. Во взгляде Миргородской вспыхнул хищный огонек, и она томно прикрыла глаза. Сергей Сергеевич с нескрываемым интересом наблюдал за дамой. Странная полуулыбка коснулась его тонких губ. Князь отхлебнул ароматного чая и задумчиво провел пальцами по краю чашки, не отводя взгляда от глаз Елены Михайловны. Между ними происходило что-то странное, чувственное и необъяснимое для Екатерины. Сейчас она ощущала себя очень наивной девочкой.

Но князь и директриса, кажется, понимали друг друга без слов. Похоже, что между ними вспыхнула искра. Искра внезапной любви? Или испепеляющей страсти? Но разве так важно, что именно? Они нравятся друг другу, и это очевидно. А ведь только-только познакомились!

Екатерина почувствовала себя здесь лишней, но у нее почему-то стало тепло на душе. Ну что же, жизнь продолжается, и это прекрасно. Не могут же все вокруг нее скорбеть и предаваться печали. Да это и не нужно. Девушка не осуждала своих гостей и невольно улыбнулась – кто знает, чем это закончится?

Внезапно возникшая между князем и директрисой Института благородных девиц симпатия вызывала у Екатерины удивление и радость. Пусть это радость за кого-то другого. Это тоже очень и очень хорошо. Ведь она теперь не умеет по-другому радоваться. Прекрасно, что к ней снова возвращаются обычные чувства. Трудно жить одной ненавистью и жаждой мести. Обязательно должно быть в душе что-то доброе, светлое. Без этого можно и самой стать как Полина, бессердечным, надменным и злобным чудовищем.

Девушка сидела на берегу пруда, на обломке колонны, и снова предавалась воспоминаниям. Последние дни они часто влекли ее сюда, в разрушенную беседку, где все и началось, так нелепо и глупо. Екатерина не пыталась бежать от призраков прошлого. Зачем? Теперь это ее жизнь.

Девушка наклонилась, подобрала плоский камешек и пустила его вдоль водной глади. Так часто делал Генрих. Камешек запрыгал по воде, оставляя за собой круги, и с плеском пошел ко дну. Солнечные блики, как расплавленное золото, играли на водной ряби и слепили глаза. Большая зеленая лягушка сидела на мокром камне и пялила бессмысленный немигающий взгляд на девушку.

Лето еще не закончилось, а в воздухе уже пахло осенью. Скоро зарядят серые и холодные дожди. Природа погрузится в печаль, а потом лед покроет черную гладь пруда нерушимым панцирем. Такой же панцирь сковал сердце Екатерины, только он не растает весной. Да и будет ли еще весна? Теперь трудно поверить, что она когда-нибудь наступит.

После встречи с Полиной девушка изменилась. Ее душа ожесточилась, ушли сантименты и романтика. А сердце на всю оставшуюся жизнь теперь занимала любовь к Генриху. Для других там места не осталось.

Но время не стоит на месте, жизнь продолжатся. Екатерина решила, что пора начать выходить из дома и снова общаться с друзьями. Они ни в чем не виноваты, переживают за нее. А она полностью погрузилась в свою скорбь, отгородилась от всего мира и никого к себе не подпускает.

Для начала надо навестить Алексея, они давно не виделись. С похорон… Видимо, это теперь всегда будет для нее точкой отсчета. Тогда Алексей заглянул всего на несколько минут, но его присутствие не одобрили родственники фон Берга. Они с показным недоумением смотрели на Алексея, явно давая понять, что его пребывание тут неуместно.

Даже старый барон не смог сгладить возникшей неловкости. Сколько же в них снобизма и жестокости. Им было неприятно само осознание того, что Генрих мог общаться с мелким чиновником, а уж тем более дружить с ним. Также они никогда не признают Екатерину ровней, но ей все равно.

Через некоторое время Екатерина планировала окончательно переехать в город. Александра Львовича она будет просто часто навещать. Он искренне привязан к девушке, но жить в поместье ей неловко, все-таки она была всего лишь фальшивой невестой. Они с Генрихом бессовестно обманывали старого барона, а теперь признаться во всем невозможно. Ведь это очернит помять о Генрихе.

В ближайшее воскресенье Егор и Екатерина отправились в город. Девушка села за руль – она уже неплохо водила автомобиль, но делала это только под бдительным присмотром Егора. Возможно, подобный опыт ей еще не раз пригодится. Они ехали молча. С Егором девушка могла вести себя естественно – пожалуй, он единственный, кто знает о ней все. Екатерину уже не раздражало, что Изварин постоянно наблюдал за ней. Это его обязанность, так зачем же на него злиться? Егор желает ей только добра и оберегает от Полины. Раньше ее защищал Генрих. Теперь приходится ему. Наверняка эта ведьма просто так не остановится.