Жан Рэ - У пределов мрака

Через некоторое время он услышал звон колокольчиков и увидел вынырнувшие из тумана сани.

— Джонни, остановитесь, перестаньте выписывать пируэты!

Это была пожилая леди Дьюкен, самостоятельно управлявшая лошадью. Рядом с ней из белого пышного меха выглядывала круглая розовая физиономия, в которой он с радостью узнал Маргарет.

— Девочка захватила с собой коньки, — обратилась к Джону леди, — позвольте ей покататься вместе с вами! Вам придется как следует поддерживать ее, так как она пока еще не очень уверенно чувствует себя на льду.

Разумеется, это было неправдой, так как Маргарет прекрасно каталась на коньках. Но это не помешало Джону долгое время старательно поддерживать девушку, и когда умение Маргарет стоять на коньках стало слишком очевидным, он с большим сожалением отпустил ее в свободное плавание.

— Когда я был мальчишкой, — вспомнил Эксхем подходящую к случаю историю, — я прочитал рассказ о двух влюбленных, которые обручились, катаясь на коньках.

— И которые, увлекшись, поломали себе ноги, — продолжила Маргарет. — Вы очень невнимательный кавалер, потому что я жутко замерзла, и могу погибнуть, если немедленно не выпью горячего чаю.

Поблизости от замерзших прудов на опушке небольшой рощи вечнозеленых елей они обнаружили уютный ресторанчик.

В камине просторного зала ярко пылал огонь, и за столиками не оказалось ни одного посетителя.

— Чай? — улыбнулась хозяйка. — Конечно, я сейчас принесу вам весь чайник. Но почему бы вам не согреться пуншем? У меня он всегда неплохо получается.

— Пусть будет пунш, — согласился Джон, и Маргарет не стала возражать.

— Вы решили напоить меня! — воскликнула она после первого стакана. Но, хотя пунш был достаточно крепок и отменно приправлен пряностями, включая мускатный орех и дольку лимона, она совсем не захмелела, а только развеселилась.

Вы будете моей снежной королевой, — сказал Джон. — Когда мы поженимся, я найму специальное судно, чтобы оно взяло на буксир айсберг, поднялось вверх по реке и доставило сюда ледяную гору. Из нее получится великолепный ледяной дворец для вас.

Я предпочитаю дворец под сенью пальм в индийских джунглях, где бродят дикие слоны, а время от времени слышится рычание тигра, — со смехом ответила Маргарет.

Я знаю одного раджу на Цейлоне; он сейчас оказался в несколько стесненных обстоятельствах и, думаю, с радостью продаст мне свой дворец.

Тогда поторопитесь с покупкой! — воскликнула она. И тут же внезапно замолчала, и улыбка исчезла с ее лица.

Когда мы поженимся… — прошептала она.

Джон хотел спросить, что вызвало такую резкую перемену настроения у Маргарет, но она положила ему на губы палец.

Ничего не спрашивайте у меня, я сама еще не все знаю. Но в городе распространяются самые странные слухи обо мне, и всем, кроме меня, все давно известно. Давайте, Джонни, не будем портить этот прекрасный вечер… Нам нужно подождать.

Подождать… — пробормотал Джон. — Мне скоро исполнится тридцать три года, я становлюсь стариком.

Мне нравится седая шевелюра у солидных мужчин, — улыбнулась она, но тут же снова посерьезнела. — Нам нужно подождать до Рождества, то есть совсем недолго.

Когда они вернулись к саням, Джон держал Маргарет под руку, и леди Дьюкен, увидев эту парочку, одобрительно улыбнулась.

Наступил последний вечер перед Рождеством. Джон застал Маргарет возле новогодней елки и был удивлен ее необычной бледностью.

Джон, помогите мне повесить эту фигурку из марципана, — попросила Маргарет.

Одно неловкое движение… Фигурка упала и развалилась на куски.

— Джон… Леди Дьюкен не должна была приглашать вас… Боже, как мне тяжело… — И она расплакалась.

— Мне нужно все рассказать вам, — продолжила она, вытерев слезы. — Отец принял решение, и мне придется подчиниться ему. То, что вы услышите, возможно, разобьет ваше сердце, но знайте, что мое сердце уже разбито! Я должна выйти замуж за лорда Лидауна!

— Лидаун?! Это еще кто? — воскликнул Джон.

— Это полковник Рофферти… Сейчас его называют лордом Лидауном.

Она подняла к нему заплаканное лицо.

— Ничего не говорите, Джон, и скорее уходите отсюда… Вы заставляете меня страдать еще сильнее. Но, запомните, что я люблю вас и никогда вас не забуду.

К ним подошла леди Дьюкен, и Маргарет скрылась за густыми ветками новогодней елки.

В глазах пожилой дамы сверкало бешенство.

— Я настояла, чтобы она сама все рассказала вам, Джонни. Мне тяжело было смотреть, как она страдает, но так было нужно. Мой добрый Эксхем, в этом году для вас не будет рождественского праздника, но, обещаю вам, кое-кто в Лондоне дорого заплатит мне за это!

Леди Дьюкен жила во дворце у сквера Кросвенор, а Эксхем недавно переехал в старый фамильный особняк на боковой улочке Нью Бонд-стрит.

Никогда еще дом не казался ему таким унылым, и никогда он не чувствовал себя таким одиноким. Старый слуга Ларкине, открывший ему дверь, подумал, что в дом вошел призрак.

— Господин будет переодеваться? — спросил он.

— Нет, Ларкине, я никуда не собираюсь, я встречу Рождество дома.

— Хорошо, господин. Вас ожидает в прихожей незнакомый мне человек. Мне провести его в салон? Там сейчас горит огонь в камине.

— Как хотите, Ларкине, мне все равно.

Джон тяжело рухнул в кресло. Его будущее, совсем недавно представлявшееся ему в розовом свете и полным надежд, теперь казалось ему печальным и мрачным, как полярная ночь.

Он не слышал, как Ларкине представил посетителя, и повернулся к нему только после того, как тот покашлял.

Увидев гостя, он закричал:

— Пробст!

Вскочив, он обнял старика, словно это был его лучший друг.

— Я желаю вам счастливого и радостного рождественского праздника, сэр, — негромко сказал Пробст.

— Для меня никогда больше не будет счастливого Рождества, Пробст, — с горечью ответил Эксхем. — Но Бог прислал вас, мой старый верный друг, чтобы я не оказался в одиночестве этой ночью.

Старик прикоснулся к руке Эксхема.

— Я с радостью останусь с вами, сэр, потому что я специально приехал из Германии, чтобы встретиться с вами. Путешествие оказалось длинным и трудным. Но я был обязан совершить его, пока не стало слишком поздно.

Джон позвал Ларкинса.

— Приготовьте ужин, Ларкине, настоящий рождественский ужин, слышите? Сегодня за моим столом будет сидеть мой лучший друг. А пока принесите портвейн!

Он снова повернулся к гостю.

— Что будет слишком поздно, Пробст?

— Думаю, что вы были удивлены, сэр, не увидев меня возле моего любимого хозяина, когда он скончался от полученной раны в лесу неподалеку от Ватерлоо. Увы, я не смог присутствовать при этом. В то время я лежал в госпитале с двумя французскими пулями в груди. Но Бог не стал призывать меня к себе, хотя я и просил его об этом. Через два месяца меня выписали из госпиталя, и я смог с помощью священника Фрей- лиха перевезти останки хозяина в замок Гейерштайн. Я отправился в это путешествие непосредственно из замка. Графиня Эрна фон Гейерштайн передает вам свои поздравления, сэр.