Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера [сборник]

– Нет, это чрезвычайная ситуация.

Управляющий нахмурился:

– Разве не вам полагается разбираться с чрезвычайными ситуациями? Зачем герцог наделил вас полномочиями, если не для того, чтобы иметь возможность поспать ночью? Как вы можете видеть, солнце уже село. Мы не беспокоим герцога по пустякам, когда он спит.

– Пустякам! – воскликнул Роланд. – Я же сказал…

Управляющий поцокал языком, сложил ладони и наклонил кончики сжатых пальцев в сторону Роланда.

– Вот как вы поступите. Завтра утром – и не слишком рано – придете и запишетесь на беседу с администратором герцога. Поскольку намечается пир, не сомневаюсь, администратор окажется слишком занят, чтобы принять вас, но если ситуация действительно чрезвычайная, – управляющий смерил Вайберга скептическим взглядом, – он проводит вас к секретарю герцога, а тот рассмотрит вашу просьбу и решит, достойна ли она аудиенции. Если достойна, ее передадут в герцогский совет по аудиенциям, который изучит расписание его светлости и попробует найти для вас время. Согласитесь, разумный подход. Уверен, что ваша проблема может подождать.

– Нет! – крикнул Роланд.

Ройс не вмешивался. Он вошел следом за капитаном, словно его тень, и бесшумно расхаживал по холлу, делая вид, будто интересуется предметами искусства. Управляющий лишь покосился на Ройса и перестал обращать на него внимание. Ройс переместился управляющему за спину, выскользнул из его поля зрения и, заметив картину с изображением оленя в речной долине, зашагал к ней. Ее нельзя было назвать шедевром, но она висела рядом с коридором. Поравнявшись с картиной, Ройс наклонился, чтобы внимательнее изучить ее.

– Я должен встретиться с герцогом сегодня! – крикнул Вайберг, в ярости потрясая руками. – Вы понятия не имеете, что творится! Если я не…

– Успокойтесь! – резко произнес управляющий, вскинув ладони и отпрянув, словно боялся, что Вайберг кинется на него.

Ройс воспользовался шансом проскользнуть в неохраняемый коридор.

Его встретили деревянные панели, плиточные полы и арочный потолок, расписанный узорами в герцогских цветах. Ройс зашагал по коридору – намного быстрее, чем во время ограбления. Это казалось странным. Такого с ним еще не случалось, и Ройс не знал, как действовать дальше. А если я спугну слугу или, хуже того, стражника? Ройс полагал, привычное решение в этом случае может быть не самым удачным выбором. Он пришел, чтобы поговорить с герцогом, а не убить его или слуг. Действовал вслепую. Смело расхаживать по освещенному дому, будучи незваным и нежеланным гостем и не имея под рукой привычных инструментов, было весьма необычно.

Это больше похоже на Адриана. Он становится серьезной помехой.

Изучая огромное поместье в поисках следов обитания герцога, Ройс размышлял о плюсах и минусах продолжения партнерских отношений с человеком, живущим в ином мире. Ему действительно нравился Адриан, хотя сейчас он не мог вспомнить чем. Но разве симпатией можно оправдать риски? Мне нравится вино «Монтеморси», однако если я выпью слишком много, оно меня убьет. Чем дольше он об этом думал, тем больше сходств находил. Оба лишают меня возможности мыслить здраво, что приводит к плохим решениям, и избыток обоих вызывает головную боль.

Однако лучший аргумент был также худшим. Адриан ошибся. В моем мире есть единорог, и зовут эту чертову тварь Адриан Блэкуотер. Он мифическое существо, в которое невозможно поверить, даже когда видишь его прямо перед собой. Прежде Ройсу не требовалось ни в кого верить, но таково было воздействие единорога на простых смертных. Он заставлял думать о невозможных вещах. Ведь если существовали единороги… то что еще могло существовать? В этом смысле Адриан напоминал не «Монтеморси», а Альверстоун. Вероятно, поэтому Ройс не мог избавиться ни от того, ни от другого.

Заметив очередную лестницу, Ройс поднялся по ней, предположив, что герцог спит на верхнем этаже. Там было уютнее. Мореное дерево и гобелены смягчали углы. Букеты весенних цветов в вазах на небольших столиках добавляли индивидуальности. Сквозь широкие окна, обрамленные толстыми зелеными портьерами, лился лунный свет, и поместье больше напоминало дом – трехэтажный, расположившийся на крупном острове и заполненный бесценными произведениями искусства. Ройс миновал открытую дверь и увидел заправлявшую постель горничную. Она не заметила его, и он быстро скользнул дальше.

Мальчик в белой тунике с подносом, уставленным фарфоровыми чашками и блюдцами, обратил внимание на Ройса, но молча прошел мимо.

Я все делал неправильно , решил Ройс. Похоже, я могу войти в любой особняк, взять что душе угодно и неторопливо выйти.

Он посмотрел на череду закрытых дверей и обдумал следующий шаг. Постучать? Глупо. Ройс услышал шорох за спиной и развернулся. Горничная вышла в коридор, держа стопку белых простыней. Она тоже увидела Ройса, он в этом не сомневался, но, как и мальчик, не подняла головы, чтобы взглянуть ему в лицо. Девушка хотела уйти, и тут Ройсу в голову пришла безумная идея. Вроде тех, что мог предложить Адриан.

– Прошу прощения, – произнес Ройс. – Где я могу найти герцога?

Он сразу понял, что совершил ошибку. Подобные фокусы срабатывали только с Адрианом. Вот если бы я носил горошек…

– Полагаю, его светлость в библиотеке, сэр, – ответила горничная. – Опять не может уснуть, сэр.

Ройс ошеломленно уставился на девушку. Очевидно, приняв его изумление за незнание, она уточнила:

– За углом, сэр. Первая дверь слева, сэр.

– Спасибо.

Горничная кивнула и удалилась со стопкой простыней.

Что это за место? Да, пожалуйста. Прошу сюда, сэр. Герцог здесь. Приступайте, сэр. Перережьте ему горло. Хотите чаю? Ройс покачал головой, глядя, как девушка спускается по лестнице, потом вспомнил, зачем он здесь.

Дверь библиотеки была открыта, и Ройс вошел в комнату. Все свободное от окон пространство занимали книжные полки, хотя книг на них было немного. В основном там стояли расписанные тарелки, горшки с растениями, украшенные замысловатой резьбой шкатулки, модели парусников и даже скелеты или чучела маленьких животных в разных позах. Большая карта свисала с потолка над камином, где едва теплился огонь. Герцог стоял у окна и смотрел на ночное небо. Это был лысоватый пухлый мужчина, в молодости он мог отличаться силой и крепостью, но годы и богатство сделали свое дело. Он был бос и одет в длинную ночную рубашку, из-под которой виднелись поросшие седым волосом икры.

– Ваша светлость! – произнес Ройс, стараясь, чтобы его голос звучал не как у вора. Герцог не отреагировал, по-прежнему глядя в окно. Ройс медленно шагнул вперед, словно подкрадываясь к пугливому кролику, готовому сорваться с места. – Герцог Леопольд?