Георгий Смирнов - Город Сириус [litres]

– Мы желаем тебе удачи, коллега, – дружно промолвили сенаторы и с призрачной надеждой в глазах помахали ей вослед.

Женщина встала в центр светящегося круга и, расщеплённая на мелкие пылинки, растворилась в пространстве, телепортировавшись в кабинет правителя.

Тем временем в наукограде Марвин готовил Стива к погружению в состояние транса, чтобы узнать, контактировал ли он накануне с виртуальным сознанием Ника.

– Стив, в ходе эксперимента мне нужно будет отделить находящуюся в твоей голове информацию, полученную извне, от накопившегося там же многими годами, так сказать, внутреннего мусора образов. Он периодически сбрасывается в подсознание защитными механизмами психики, особенно в период, когда человек сознательно подавляет эмоциональные переживания от происходящей с ним жизненной ситуации и отказывается осмыслять её. Таких ситуаций у тебя в последнее время было немало. Для разделения этих явлений необходимо определить конкретные психологические символы, которые позволили бы, как магнит, притянуть к себе нужную информацию, оставив на дне чаши всё лишнее. Вспомни, что ты видел в том своём сне, чего не мог наблюдать в реальной жизни.

– Пожалуй, это образ Ника. Я никогда не видел этого человека ранее, несмотря на то, что читал его научные работы. Первый раз в своём облике он предстал передо мной во сне.

Марвин сел за ноутбук, нашёл в интернете фотографию Ника и вывел её на печать.

– Это и есть Ник? – спросил он друга.

– Да, очень похож на того человека, с которым я общался во сне, – ответил Стив.

– Тогда приступим. Сейчас я надену тебе на голову прибор, который будет считывать энцефалограмму мозга и подавать на него ультразвуковые волны определённой длины. Они помогут тебе войти в состояние транса. Когда я по синусовой линии увижу, что ты в нужной кондиции, прикажу тебе открыть глаза и посмотреть на изображение Ника. Этот условный знак поможет инициировать те области подсознания, где находится информация о нём. Возможно, видения будут неполными, фрагментарными, но ты сможешь в последующем связать эти отрывки в единую картину. Вокруг тебя стоят несколько видеокамер, кроме того, отдельно записывается звук. Скорее всего, когда ты выйдешь из транса, ты не будешь помнить ничего из того, что видел и слышал в этом состоянии, подобно тому, как человек, пробуждаясь от полноценного сна, не помнит свои сновидения. Но ты сможешь просмотреть и прослушать всё, что ты говорил и как ты это говорил.

Стив одобрительно махнул головой, обречённо лёг на кресло и через несколько минут уже витал в мире призрачных образов собственного подсознания.

Увидев фотографию Ника, которую показал ему друг, учёный сильно напрягся. На его скулах, словно натянутая тетива лука, проступили рельефные мышцы, пальцы сжались в кулаки, а на висках выперли налившиеся кровью багровые сосуды.

– Не молчи, говори, что ты видишь, – промолвил Марвин.

– Я стою возле сидящего за столом Ника. Он включает голографический монитор и показывает мне огромное, невиданное по масштабам, но ещё не до конца достроенное здание. Это тот самый дата-центр, который я наблюдал в Сириусе.

– Что говорит тебе этот человек?

– Он говорит: «Проведённые нами исследования показали, что кремниевые процессоры даже с самыми совершенными написанными ими же программами не в состоянии даже отдалённо приблизиться к тому уровню интеллекта, которым обладает органическая нейронная сеть человеческого мозга. Поэтому мы решили параллельно развивать два направления, а затем соединить их в единую систему. Процессоры на основе кремниевых транзисторов будут, как прежде, использоваться для математических вычислений и решения формальных алгоритмизированных задач. Биологический же процессор станет отвечать за построение многоуровневых творческих и эвристических моделей, разработку нестандартных, оригинальных идей, которые понадобятся нам для покорения вселенной. С помощью сверхинтеллекта органического нейропроцессора мы планируем исследовать, а затем и подчинить себе космический разум»… «Зачем тебе это надо, Ник?» – спрашиваю его я. Он отвечает, что темпы цивилизационного развития Сириуса при высоком уровне научно-технического прогресса таковы, что совсем скоро оно достигнет пика и нам станет тесно на этой планете. Поэтому уже сейчас мы должны позаботиться об экспансии других планет во вселенной. Земля будет лишь опорным пунктом для выхода на межгалактический уровень. «Я знаю, что ты самый лучший специалист в области научных технологий создания органических нейропроцессоров, предлагаю тебе возглавить дата-центр и стать седьмым членом нашего тайного научного сообщества. Оно уже одобрило твою кандидатуру. Сейчас управление городом осуществляется виртуальным пространством, которое контролируется кремниевыми процессорами. В нём обитает и моё сознание. Однако со временем, когда мощности нейропроцессора будет достаточно, мы планируем переключить работу центра управления на твой процессор. Представляешь, какую власть ты приобретёшь тогда?» Я возмущаюсь и говорю Нику: «Ты понимаешь, что для достижения необходимой мощности этого нейропроцессора придётся уничтожить огромное количество людей, если не всё живое человечество»… «Отлично понимаю, – отвечает он, – но разве это такая уж высокая плата за лидерство во вселенной? Человек всё равно настолько несовершенное создание, что обречён на естественное вымирание с развитием научно-технического прогресса. Открою тебе государственную тайну: даже бионойды, которые со временем придут на смену варварам, не станут венцом цивилизационного творения нашего общества. Эти создания, хоть послушны и преданы власти до мозга костей благодаря заложенным в их чипы мотивационным установкам, всё равно обладают определённой свободой воли и вариативностью при принятии решений, что не исключает ошибок и добросовестных заблуждений. Кстати говоря, во многих ситуациях они допускают ошибки не реже варваров. А в делах государственного управления не должно быть ошибок. Но самый главный недостаток бионойдов заключается в том, что они всё равно отчасти состоят из человеческой плоти, поэтому крайне статичны, неуклюжи и слабы. Им на смену придут вот эти новые граждане нашего государства».

Стив замолчал.

– Что ты видишь? – спросил его Марвин.

– На экране я наблюдаю плазменных людей, которые, словно жидкость, стекают на пол, а затем вновь возвращаются вверх, принимая твёрдое состояние и полностью меняя облик своего тела. Ник говорит мне, что эти существа могут принимать любую форму, которая наилучшим образом подходит для решения стоящей перед ними задачи. Они гораздо сильнее и значительно гибче бионойдов и будут летать, плавать, создавать и разрушать объекты, выполнять практически любые команды. У них нет не только чувств, но и собственного интеллекта, как у бионойдов. Они будут полностью управляться из дата-центра, что позволит исключить любые ошибки с их стороны. «А что станет с бионойдами?» – спрашиваю я у Ника. «Они вымрут как устаревшее сословие… так же, как и в своё время переведутся их предшественники. Если рассуждать объективно, то бионойды нужны нам лишь для подавления варваров. Формировать из них народ, который составит основу высокоорганизованного общества, а тем более проводить с ними межгалактическую экспансию, участвуя в космических войнах, – будет просто неразумно и заведомо проигрышно», – отвечает Ник. Я шокирован и возмущён его словами и парирую ему: «Ник, ты же играешь людьми, идёшь на обман населения своей страны. Это как минимум подло». Он смеётся и отвечает мне: «Ты считаешь, что я такой злой и коварный? Нет, я не плохой и не хороший, не злой и не добрый, не подлый и не коварный. В пространстве интеллекта нет места этим моральным категориям. Разум оперирует только логическими понятиями рациональности и целесообразности. Я не испытываю никаких неприязненных чувств к людям, как ты полагаешь. Ничего личного. Просто мы пытаемся достичь поставленных целей наиболее эффективными средствами. Если бы люди были настолько совершенны, как плазменные роботы, которых ты видел, то я бы не задумываясь оставил в Сириусе именно их и не тратил бы силы и средства на создание новых граждан. Пойми, в развитом технократическом обществе не будет места чувствам и эмоциям, останется лишь сухая рациональная стратегия. И если ты станешь одним из нас, то тоже очень скоро забудешь про эти пережитки несовершенной человеческой натуры»… «Извини, Ник, пожалуй, я пока не готов возглавить дата-центр и вынужден отказаться», – сообщаю я ему и собираюсь уходить. Он останавливает меня. «Подумай сам, Стив, – говорит он мне. – Ведь ты же хотел создать этот нейропроцессор. Это была твоя сокровенная мечта. Жалкое правительство людей отвергло её, сочло глупой и неисполнимой. А я признаю её рациональность и даже гениальность, поэтому открываю перед тобой безграничные возможности… давай, Стив, действуй, воплощай свою идею в жизнь, больше нет никаких преград».