Георгий Смирнов - Город Сириус [litres]

– Согласно положению о Сенате, мы должны предварительно ознакомиться с содержанием ваших предложений, – заявил Платон.

– Суть их заключается в том, чтобы государство не лишало бионойдов чувственно-эмоциональной сферы, а сенаторам вернуло телесную оболочку.

– Ваше предложение переворачивает мир с ног на голову. Позвольте узнать, каково обоснование? – возмутился председательствующий.

– Человек – это не просто тело или сознание, это единство материального и духовного начал. Он является человеком до тех пор, пока такое единство сохраняется, – гордо заявил Григориус.

– Вам не кажется, что вы оскорбляете представителей высших сословий, назвав их нелюдями? А что думают по этому поводу другие наши коллеги?

В диалог вмешался ещё один сенатор. Просканировав его внешность, суперкомпьютер наукограда определил, что им является известный итальянский философ Томмазо Кампанелла.

– Я категорически против этого предложения. Его принятие отбросит эволюцию высших сословий нашего общества к исходному состоянию варваров, – заявил он.

– Я тоже против. Суть нового мироздания, сотворённого нашим правителем, заключается в том, что сенаторы реализуют власть в интересах общества только потому, что лишены личных материальных потребностей. Бионойды же в свою очередь слепо и исправно исполняют повеления власти, поскольку не могут подвергать их эмоциональной оценке. Такое положение вещей позволило искоренить причины, порождавшие многовековые конфликты между властью и народом, – высказался ещё один сенатор, сканирование лица которого показало, что это Френсис Бэкон.

– Соглашусь с предыдущим оратором. История развития нашей цивилизации во времена правления варваров свидетельствует о том, что правители, ослеплённые материальными благами, быстро забывали про чаяния народа. А простые люди, оскорблённые и униженные несправедливостью власти, боролись с нею. И это противостояние ослабляло государство, делало его уязвимым, как изнутри, так и извне, – уверенно произнёс сенатор, которого компьютер идентифицировал как Томаса Мора.

– Во времена правления варваров, людям казалось, что самое лучшее, что было придумано ими в государственном устройстве, – это демократия. Она повсеместно приходила на смену тоталитарным режимам. Варвары рассматривали демократию как власть народа. Но так ли это на самом деле? Совсем скоро выяснилось, что в демократическом государстве, как и в тоталитарном, правление находится в руках узкого круга людей. Другие же зачастую оказывались не в силах повлиять на политические процессы в государстве. Кроме того, в демократическую форму правления изначально заложены предпосылки для порождения войн и конфликтов. Все люди разные. Они придерживаются различных точек зрения, которые зачастую в корне отличаются друг от друга. Свободное выражение собственных взглядов и отстаивание убеждений в демократическом обществе порождает ещё большие социальные противоречия, чем при тоталитаризме, когда государство само решает, каких взглядов необходимо придерживаться простым людям. Поэтому в демократическом обществе наряду с противостоянием государства и общества добавился ещё и конфликт внутри самого общества.

Мысль Платона развил Томас Мор.

– А ведь решение этой проблемы оказалось простым и очевидным. Первопричина всех разногласий крылась не в несовершенном устройстве государства, а в самой природе человека. В нём совмещались два противоречивых начала – материальное и духовное. Одно из них постоянно пыталось подавить другое. В конечном счёте эта борьба раздирала изнутри не только человека, но и всё общество, членом которого он является. Поэтому государство никогда не станет совершенным, пока эти пороки будут сосуществовать в людях. С приходом правителя демократия сменилась технократией. Власть теперь опирается не на волю народа, а на передовые достижения науки и техники. Именно наука позволила устранить причины, которые порождали конфликты, лишив одних членов общества чувств, а других тела. В результате у бионойдов пропали духовные потребности, а с ними и непреодолимая тяга к свободе и справедливости, а у правителей больше нет материальных чаяний, а значит – они не будут править ради собственной наживы.

Мы идём верным путём к построению совершенного общества без войн, конфликтов и кризисов. Оно наступит тогда, когда последний оплот противоречий – варвар – канет в Лету, превратившись в бионойда. И теперь вы предлагаете нам отказаться от этого пути и вернуться в варварское прошлое? Нет, мы не хотим этого, наш взгляд устремлён в будущее… в светлое будущее.

– Вы сказали в будущее? Я открою вам страшную тайну, у вас нет будущего, – заявил Григориус. – Вы не существуете ни в настоящем, ни в будущем. Вы – лишь цифровые модели, построенные на основе образов мышления ваших великих прототипов, живших в далёком прошлом. Их мысли, чувства, эмоции долго хранились в вакууме космического пространства и были извлечены оттуда благодаря разработанной профессором Кеплером теории информационных волн, которая затем была доработана и воплощена в жизнь искусственным интеллектом Сириуса. Кстати, ваши предки были варварами, которых вы так презираете.

Среди сенаторов поднялся возмущённый ор.

– Что ты такое говоришь? Как это мы не существуем, когда ты видишь нас и разговариваешь с нами. Нельзя видеть того, кого нет, и общаться с тем, кто не существует. Это противоречит здравой логике. И мы не могли быть варварами, иначе бы знали об этом. Лично я отчётливо помню, что с самого рождения был сенатором, – возмутился Кампанелла.

– Тогда ответьте на два простых вопроса. Кто создал вас и из чего вы состоите? – парировал следователь, подойдя к одному из сенаторов и проводя рукой сквозь его голограмму.

Сенаторы принялись активно обсуждать вопросы, поставленные Григориусом, однако так и не пришли к однозначным выводам. Итог обсуждения подвёл сенатор Фрэнсис Бэкон.

– Коллеги, а ведь он прав. Действительно, давайте зададимся вопросом, кто породил нас? Если это были люди, обладающие телом, тогда почему той самой телесной оболочки нет у нас? Если такие же бестелесные люди, как мы, тогда кто они и почему мы ничего не знаем об их существовании? Кроме того, меня озадачил вопрос, из чего же мы в действительности состоим. Если не из биологического материала, то, возможно, из воздуха, воды, света, может быть, какой-то энергии? Пожалуй, ни у кого из нас не найдётся однозначных ответов на эти вопросы.

Довольный тем, что посеял зёрна сомнений в благоприятную почву философского мышления сенаторов, Григориус продолжил обильно поливать ростки их рассуждений аргументами противоречий и фактами действительности в ожидании того, что из них произрастут стройные колосья недоверия к существующему в Сириусе мироустройству.