Сэмюэл Хэлпин - Очень странные Щеппы [litres]

– О! Так последняя партия ткани из фабрики Хеллиган была для вас, миссис Хериссон, – сообразила Элиза и постучала себя пальцем по лбу. – Как глупо с моей стороны. Тысяча извинений. Три рулона, я правильно понимаю?

Бабушка кивнула.

– Но давайте проверим на всякий случай. Прошу за мной, дорогая миссис Хериссон. Простите, так неловко…

Опустив голову, Элиза поспешила по коридору. Бабушка и Поппи двинулись следом.

В конце загромождённого товарами магазина находилась простая деревянная дверь. Вяло улыбаясь, Элиза открыла её маленьким ключом.

Поппи нетерпеливо выглянула из-за бабушкиного плеча, но её ждало разочарование. В комнате было много полок, но, за исключением трёх длинных свёртков в углу, она была пуста.

Элиза сощурилась на ярлычки.

– Шесть ярдов усатой ноющей ткани, восемь порченной промытой норки и три вычесанной и вздыбленной чёрной пряжи.

Ткани были упакованы в скромную сероватую бумагу, и Поппи не терпелось их увидеть.

Вернувшись к прилавку, бабушка достала со дна своей сумки кошелёк.

– Наличными или карточкой? – спросила Элиза.

Бабушка протянула ей смятую бумажку, и Элиза напечатала чек. Поппи ещё никогда не слышала, чтобы кассовый аппарат производил столько шума.

Покончив с делами, Элиза бросила на Поппи взгляд хитрых глаз.

– Что это у тебя под рукой, моя печенюшечка?

Поппи лишь тогда поняла, что Элиза обращается к ней.

– Книжка, – ответила она, переступив с ноги на ногу.

Элиза свела вместе кончики пальцев и легонько кивнула бабушке.

– Позволено ли мне будет взглянуть на неё, солнышко?

Поппи не хотела показывать книжку Элизе, но так как формально книжка ей не принадлежала, то неохотно протянула руку.

Сердце Поппи без какой-то явной причины ускорило ход.

Элиза ахнула и выхватила книжку из пальцев Поппи. Её нижняя губа задрожала.

– Это шёлк, – прошипела она. – У этой книги переплёт из шёлка. Я уже много лет не видела ничего подобного. Это один из старых хеллиганских шелков.

– Откуда ты знаешь? – спросила бабушка.

У Поппи зачесались руки, когда Элиза провела своими узловатыми пальцами по обложке книжки.

– Нет такой ткани, в которой вплетена история темнее, чем переплетение хеллиганского шёлка. Я чувствую запутанные хитросплетения его нити.

Поппи плотно стиснула зубы. Элиза Кринк была не первой за это утро, кто заинтересовался её книжкой. Вдруг она тоже учует уксус?

Элиза сняла очки. Её глаза были круглыми как блюдца. Она взяла Поппи за руку и заставила провести пальцами по обложке.

– Чувствуешь это? Ткань будто дышит в твоей руке, как кожа. Этот шёлк соткали во тьме, далеко от света.

Тогда же Поппи выпал шанс как следует рассмотреть напёрсток Элизы. Оказалось, он не был надет на палец, а держался на зажиме, нацепленном на обрубок пальца.

– Сколько? – спросила Элиза бабушку, закрыв книжку и пододвинув её к себе.

Она громко побарабанила по прилавку. В ней что-то изменилось, будто за последнюю минуту она выросла на пару дюймов.

Поппи постаралась дышать медленно и глубоко. Её сердце неслось вперёд со скоростью борзой.

– Мы не собираемся её продавать, – быстро возразила она. – Книга не продаётся.

– Это твоё? – мягко спросила Элиза.

Поппи опять помялась.

– Да.

Её сердце перепрыгнуло через барьер и помчалось дальше.

Элиза резко повернулась к бабушке.

– Миссис Хериссон, я готова предложить целых восемьдесят пять фунтов за эту книгу и бесплатную доставку следующего заказа – учитывая вашу больную ногу и всё такое. Что скажете?

Поппи хотелось сказать мисс Кринк отправляться восвояси, но она смолчала. В конце концов, это был её магазин.

Бабушка молча взглянула на Поппи, и та посмотрела в ответ. Бабушкина нога на самом деле выглядела опухшей после всей этой ходьбы.

Поппи не верила в телепатию, но в тот момент она не сомневалась, что бабушка знала, о чём она думает.

– Вы слышали мою внучку. Книга не продаётся, – дерзко улыбнулась бабушка и, забрав книжку, отдала её Поппи, которая тут же спрятала книгу в карман.

– Сто пятьдесят фунтов, миссис Хериссон, и бесплатная доставка до конца года. Подумайте о своей бедной ноге!

– Как я сказала, мисс Кринк, – тихо ответила бабушка, – эта книга не продаётся. И заверяю вас, моя нога прекрасно себя чувствует и полным ходом идёт на поправку. Более того, мне настолько лучше, что я готова что-нибудь пнуть.

– Но… – начала Элиза.

Позади них раздался кашель. Обернувшись, Поппи увидела пожилую женщину с пустым взглядом. На ней был бежевый костюм, а под мышкой – медная слуховая трубка. С появлением нового клиента к Элизе вернулось её прежнее настроение. Она наклонилась к Поппи.

– На твоём месте я держала бы эту книжку при себе, – слабо улыбаясь, прошептала она. – Или вообще никогда бы с ней не расставалась.

Направляясь к выходу, Поппи чувствовала затылком взгляд мисс Кринк. У девочки волосы на голове зашевелились, и она практически вылетела из магазина.

«Как странно, – подумалось Поппи. – Очень и очень странно».

В полшестого Поппи вышла собрать бабушкино постиранное бельё. Оно разительно отличалось от белья обычных бабушек. Здесь не было салфеток, скатертей и больших белых панталон. Её бабушка стирала гусеничные хитины, драконьи хвосты и скафандры.

Если взобраться на тачку, что стояла у сарая, Поппи как раз хватало роста, чтобы сдёргивать с верёвки прищепки. Корзина с бельём очень быстро стала тяжёлой, и тут тачка тоже оказалась весьма кстати. Поппи услышала, как наверху открылось окно.

– Поторопись, милая, – сказала бабушка. – По радио передавали дождь.

Поппи проверила прогноз погоды в приложении в мобильнике и убедилась в правоте бабушки. А ещё Поппи заметила сообщение от папы:

Меня попросили изучить пару проектов и провести несколько встреч, пока я в Канаде. Придётся задержаться. Можешь спросить бабушку: она не будет против, если ты останешься с ней до конца каникул? Папа :-*

В животе Поппи, чуть выше пупка, что-то неприятно ёкнуло. Почему папа сам не спросит бабушку? Неужели он правда думал, что смайлик в конце сообщения автоматически делает его хорошим родителем?

Она как раз успела завести тележку через заднюю дверь в дом и захлопнуть ее за собой, когда по окнам забарабанили первые капли дождя.

Бабушка помешивала деревянной вязальной спицей сырный соус в большой кастрюле. Подлив немного белого вина, бабушка принялась крошить портновскими ножницами головку чеснока.