Рома Ньюман - Человек-радар [litres]

– Вследствие фокуса Альбиноса.

– А вот это хрен докажешь! Даже если и так – мне-то что? В Серпейске, начиная с девяностых, постоянно кого-нибудь закатывают в асфальт и топят в Каре. Бандитские разборки, я в них не лезу.

– Альбинос еще каким-нибудь бизнесом владеет?

– Ему незачем.

– Ой ли?

– Что – ой ли? Ты реально не уловил, что такое «Марта»! Думаешь, к нам приходят исключительно одинокие неудачники или мужья, уставшие от жен? Отель – это порт семи морей. Политики, бизнесмены, силовики – все к нам захаживают. Под них Альбинос даже держит отдельных девочек. Свежих, не примелькавшихся.

– Элита щедрее платит?

– Элита дороже стоит. Зеркало в номере видел? Такие – повсюду, даже в люксах.

До меня стало доходить.

– И за каждым из них – видеокамеры. Компромат на…

– На самых грозных воротил города, – кивнула Кристина. – Поэтому Альбинос щедр на премии и авансы, бабло его не интересует. Видео – вот что главное.

– Это наследство от Мазая?

– Не-а. Чистой воды ноу-хау. Генка так не рисковал, боялся за свою голову. А Альбик сразу камеры установил, как будто для того бизнес у Мазая и отжал.

– Что он задумал?

– Мне-то почем знать? Я просто «ночная бабочка», которая продает свои крылышки. Остальное меня не заботит.

– Тебя вообще заботит хоть что-нибудь, кроме денег?! – разозлился я.

Кристина скорчила кислую мину.

– Только давай без морализаторства, дорогой. Вас таких – каждый полуторный, а на уме все равно одно и то же.

Я посмотрел в окно, проглатывая раздражение. Демонстрировать эмоции было бессмысленно. Захотелось встать и уйти.

– С Герхардом встретишься? – глухо спросил я. – Он внизу, в машине ждет.

– На дому не обслуживаю.

– Да не за тем, дура. Он нанял меня, потому что думал – ты в беду попала. Я-то вижу, что это не так, теперь надо Петрова убедить. И никто, кроме тебя, не справится.

Девушка вздохнула, повертела кружку в руках.

– Вот откуда он такой взялся?..

– Приведи себя в порядок. И не говори ему того, что сказала мне. Он запомнил тебя другой – пусть все так и остается.

Я спустился на стоянку. Герхард Алексеевич потел и нервно топтался возле «вольво». Завидев меня, он стрельнул недокуренную сигарету в свежую кучку бычков.

– Почему так долго? Что-то случилось?

– Нужно было прояснить пару моментов.

– Кристина в порядке?

– Да, с ней все хорошо.

– Она готова встретиться со мной?

– Да, но послушайте…

Петров решил не слушать. Он ринулся к подъезду, из которого я только что вышел. Проковылял несколько метров, остановился, вернулся назад.

– А какая квартира?

– Герхард, послушайте, что я скажу. Ваши подозрения относительно «Марты» подтвердились. Вы наняли меня выручить Кристину, однако она вовсе не нуждается в спасении и через пять минут все вам объяснит. Я выполнил оба пункта договора, на этом наши дела окончены. Если хотите, можете постараться наладить с Кристиной неформальные отношения. А про отель лучше забудьте. Пускай все идет своим чередом.

– Там происходит нечто совсем уж противозаконное, да? – серьезным тоном спросил Петров.

– Я не могу сказать наверняка. Но верьте мне: никому из сотрудниц отеля посторонняя помощь не требуется.

– Вы умываете руки?!

– Я выполнил ваш заказ и двигаюсь дальше.

Мужичок пришел в растерянность.

– Давайте я заплачу еще! Вы проведете полноценное расследование и выведете мерзавцев на чистую воду!

Я не удержался от улыбки.

– Каких мерзавцев, Герхард? Бордель под вывеской отеля – обычное дело. Будете бороться – только копья переломаете. Главное, мы нашли девушку и с ней все в порядке. У вас появился шанс – используйте его. Если хотите совершить благой поступок – вытащите Кристину из этого болота. Одарите ее золотом и бриллиантами и увезите из города. Лучше потратить денежки таким образом, чем платить мне за войну с ветряными мельницами.

По правде говоря, я лукавил. Мне и самому было интересно попристальнее приглядеться к «Марте», да и деньги Герхарда Петрова в моем кармане чувствовали бы себя прекрасно. Но существовало несколько причин, почему я принял решение самоустраниться. Во-первых – «гретельская бойня», расследование по которой шло полным ходом. Аналогичный крестовый поход против тирана-телепата мог выйти мне боком.

Во-вторых, Альбинос, судя по всему, затеял игру с крупными ставками, и я, влезая в это дело, практически неизбежно оказывался между молотом и наковальней. Лучше держать руку на пульсе событий, поглядывая, во что выльется смелая инициатива телепата, а лобовое столкновение оставить на долю других. Надо знать размер куска пирога, который можно откусить без последствий.

Герхард Петров переминался с ноги на ногу, желая что-то сказать. Не дав ему подобной возможности, я назвал этаж и номер Кристининой квартиры.

– Она вас ждет.

Мужичок плотно сжал губы, поправил смешные очки.

– Спасибо вам.

– Идите. Обратно сами доберетесь?

– Если что, вызову такси.

Я пожелал ему удачи, прыгнул в авто. Проследив, как клиент скрывается в подъезде, завел мотор и поехал в центр. Я искренне надеялся, что на том эпопея с отелем подошла к концу…

Девушка, сидевшая напротив Маляра, была очень красива. Правильный овал лица, чувственные губы, выразительные карие глаза и волнистые светлые волосы. Всем своим видом она излучала жизнелюбие и доверие к миру. Маляр рисовал ее в паре с мужем – худым вертлявым парнем с длинным крючковатым носом. Молодые люди нравились художнику – это было заметно по тому, как старательно выводил он несложные линии шаржа, по скупому изгибу сжимавших беломорину губ, означавшему довольную улыбку.

Я стоял в тени высокой водонапорной башни, размышляя о загадочной фигуре бывшего фальшивомонетчика. Казалось, мы здорово сблизились за последний месяц, но я до сих пор мало что знал о Маляре. Чем, например, он зарабатывал на жизнь? Рисование в подворотнях большого дохода не принесет, хоть сутки напролет здесь сиди.

Возможно, он занимался написанием серьезных портретов для состоятельных особ, но в его квартире я не приметил эпичных набросков. С той же долей вероятности он мог вернуться к изготовлению фальшивых купюр или другим темным делишкам. А почему бы, собственно, и нет? Кажется, художник знаком с каждой псиной в Серпейске, при желании ему несложно подыскать нелегальную халтурку.

Много темных пятен было в истории этой личности. Тем не менее Маляр вызывал у меня доверие. Я столь слепо верил ему, что не чурался переступить границы этических норм профессии и делился подробностями расследований. Я корил себя за чрезмерную искренность – но ничего поделать не мог. Маляр видел меня, понимал мой внутренний конфликт и тем безоговорочно подкупал. Возможно, я попал в зависимость от его советов и наставлений.