Рома Ньюман - Человек-радар [litres]

Товарищ Чжао ожидал под навесом возле углового входа. Он курил, стряхивая пепел в выцветшую урну.

– Как добрались? – спросил китаец, когда я подошел.

– Нормально.

– Кирилл Андреевич ценит, что вы готовы уделить ему время.

– Что за дело у него?

Чжао кинул окурок в урну, открыл передо мной дверь.

– Пусть он сам вам расскажет.

Мы поднялись на третий этаж, вышли в просторный коридор. Ковер на полу, безликие картины на стенах, чей-то мраморный бюст в конце – стандартное внутреннее убранство стандартного госучреждения. Кабинет мэра Серпейска располагался чуть обособленно от остальных, за дверью чуть подороже прочих.

– Готовы? – спросил Чжао, берясь за ручку.

– Китайская мудрость на дорожку?

Чжао многозначительно промолчал.

– Второй раз уже не смешно?

– Я и в первый не смеялся, – ответил он и открыл передо мной дверь.

Наверное, впервые я видел мэра вживую. Не то чтобы не предоставлялось возможности – мы вполне могли пересечься на каких-либо общественно-политических мероприятиях, если бы я такие мероприятия посещал.

О Харыбине я знал, что он был типичным функционером, и выглядел мэр соответствующе: обычный рост, обычная внешность мужчины «за сорок», обычный говор. Его рабочий кабинет, хоть и был, как мне показалось, чересчур просторным, являл собой отражение личности хозяина – стандартный офис государственного винтика, выдержанный в серо-бежевых тонах.

Харыбин стоял возле широкого шкафа, уставленного в основном различной канцелярской утварью и лишь отчасти – памятными пылесборниками. Темный пиджак висел на спинке кресла, сам мэр, закатав рукава рубашки, был занят тем, что протирал бирюзового цвета тряпочкой статуэтку веселого и пузатого восточного божества.

Когда я остановился в центре кабинета, он мельком глянул на меня и спросил:

– Знаете, в чем основная проблема пылесборников?

– Пыль накапливается?

– Именно. Хотя я и стараюсь регулярно их протирать.

– У вас нет уборщицы?

– Наведение порядка – это моя прерогатива. – Мэр многозначительно улыбнулся.

Мимо меня прошествовал Чжао. Он опустился на диван возле стены и замер, сливаясь с обстановкой.

– А знаете, что мне напоминает о необходимости взяться за тряпку? – спросил Харыбин.

Я покачал головой.

– Моя семья – их фотографии. Вот за ними надо следить в оба. Начнешь протирать их – так и на остальное переключишься.

Я обратил внимание, что семейных фото в кабинете мэра и впрямь хватает. Несколько снимков в неприметных рамках стояли на полках шкафа, два – на рабочем столе Харыбина.

– Хотите кофе, чай? – спросил он, усаживаясь в кресло.

– Нет, спасибо, – ответил я, садясь напротив.

– Вам спасибо, что приехали в субботу. Вы уж извините за некоторую конспирацию. Не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о вашем визите.

– Ничего страшного.

– Верно. Вам ведь не привыкать к конспирации, да? – Он хитро улыбнулся и принялся складывать тряпочку.

Я промолчал.

– Ваше личное дело было довольно непросто собрать. Да и в тех материалах, что легли мне на стол, полным-полно белых пятен.

– Так и должно быть.

– Известно, что после училища вас распределили в военную разведку. Чем занимались, если не секрет?

– Сканворды составлял.

Мэр ухмыльнулся, сложив тряпочку аккуратным квадратом.

– Я ведь сам срочку в радиоразведке ГРУ отслужил, – признался Харыбин.

– «Выше нас – только звезды».

– Только звезды… Как бы то ни было, ваше настоящее интересует меня куда сильнее вашего прошлого. И вот здесь мне вас описали как настоящего волшебника.

– Кто, если не секрет? Админ паблика «Подслушано в Серпейске»?

– Информация собиралась из разных источников. Она прям-таки лилась рекой, учитывая, как вы прогремели с «гретельской бойней».

– Да, я тоже читал заметку в «Ежедневнике России».

Мэр поднял ладонь.

– Сразу хочу сказать, чтобы вы знали: я ни в коем разе не осуждаю вас за содеянное. Более того, ваше мужество вызывает восхищение. Если бы хоть половина граждан нашего города…

Я вздохнул, пряча руки в карманы джинсов.

– Послушайте, Кирилл Алексеевич…

– Андреевич, – поправил мэр.

– Андреевич… Не надо предвыборных речей. Я несколько раз работал с вашей братией, знаю, как мягко вы можете стелить. Я здорово накосячил в деле с «Гретель», и теперь надо как-то отбрехаться от прокуратуры, следственного комитета и прочих заинтересованных инстанций. Ваш помощник сказал, что вы способны оказать мне поддержку, если я помогу вам. Ну так давайте уже начнем делать друг друга немножко счастливее.

Харыбин ухмыльнулся, посмотрел на Чжао, кивнул на меня:

– Прямолинейный паренек.

– Чересчур, – отозвался из своего закутка китаец.

Мэр вздохнул, принялся вновь мять яркую тряпочку.

– Мои слова насчет «Гретель» – не пустая болтовня политика. Я держу руку на пульсе, знаю, что там творилась какая-то оккультная чертовщина. Повсюду – эзотерические символы, этот их круг с точкой… В общем, вы оказались в нужное время в нужном месте. Как вам это удалось?

– Провидение.

– Может быть, может быть. Но я слышал о вас кое-что… другое. Говорят, вы можете отыскать кого и что угодно буквально по фотографии. Это правда?

– Да, если пропустить фотографию через программу распознавания лиц.

Харыбин хмыкнул.

– А я думаю, все дело в ваших экстрасенсорных способностях, благодаря которым, кстати, вы и оказались на той крыше в самый разгар обряда.

– На веранде.

– Что?

– Обряд совершался не на крыше – на веранде.

Мэр перестал мять тряпку, вперил в меня тяжелый взгляд.

– Вы сможете отыскать человека по его личной вещи?

Я поскреб подбородок. Бриться перед визитом к главе города я не стал.

– У вас в распоряжении несколько силовых контор, а вы обращаетесь ко мне?

– Ну, не то чтобы в распоряжении… Но и задействовать их в частном порядке я не имею возможности. Мое дело – личное.

– Кого вы хотите найти?

– Одного бывшего сотрудника. Он выкрал файлы, составляющие государственную тайну, возможно, попытается их продать. Если этот материал всплывет, я могу лишиться должности.

– Понятно. Стало быть, ФСБ не в курсе.

– Ни ФСБ, ни губернатор. Я хочу решить проблему тихо, без огласки, в максимально сжатые сроки. С провинившимся я разберусь сам, а о его проступке никто не узнает.

Я вздохнул, обдумывая услышанное. Дельце плохо пахло. Мэр осознанно шел на нарушение и в случае возможных непрогнозируемых обстоятельств мог утянуть с собой и незадачливого частного сыщика. Словно прочитав мои мысли, Харыбин выдвинул ящик стола, достал папку с бумагами. Не шибко пухлую, но и не тонкую.

– Копия материалов по «гретельской бойне», – пояснил он, бросив папку на стол. – Я ознакомился с ними дважды и, скажу прямо, непоняток там – до хрена. Сложно предвидеть, в какую сторону качнется маятник правосудия. На данный момент пока еще мы можем повлиять на его ход. В дальнейшем, если мне придется отпустить ситуацию, могут возникнуть никому не нужные проблемы.