Тата Орлова - Дело о перстне с сапфиром

— И было это в Вероссии… — заметила я. Историю Катарин во всех подробностях не знала, но то, что появилась она в Марикарде уже госпожой Ками, мне было известно. Как и то, где именно она жила до этого.

— И я был очень удивлен, когда она вышла замуж за этого… — он оборвал себя сам. Посмотрел в окно… мне показалось, справляясь с гневом, — но, как вы сказали, — вновь удостоил он меня взгляда, — к делу данный факт отношения не имеет.

— Госпожа Ками вас не узнала? — проявила я некоторую настойчивость.

Не по собственной прихоти — нам предстояло понять, почему Эдгар пошел на убийство именно сейчас. Если это, конечно, был именно Эдгар.

— Она не могла меня узнать, — качнул он головой. — До Марикарда она меня никогда не видела.

— А брат ее мужа? — сделала я следующее предположение.

— На этот вопрос я не могу ответить с той же уверенностью, — уже не просто серьезно — жестко отозвался он.

— Надеюсь, вы осознаете, что после таких слов, я буду вынуждена задать следующий вопрос, касающийся Эдгара Ками и его брата?

— Осознаю, — вернулся он к столу, — но если вы хотите услышать ответ….

— Мы говорим об условиях? — многозначительно уточнила я, отложив карандаш, которым рисовала очередную ромашку. Не на протоколе допроса, на листе, который положила рядом с ним.

— Эта история касается только меня, — твердо, однозначно произнес Эль Каир. — И я расскажу ее вам завтра в обед в таверне 'Кассель', но лишь в том случае, если вы докажете причастность Эдгара Ками к покушению на госпожу Катарин.

— Завтра в обед… — качнула я головой, вроде как сомневаясь. — Мало времени, я могу не успеть….

— Тогда мы перенесем нашу встречу на вечер. Или… — он 'мило' улыбнулся, — на утро, но уже следующего дня.

— Все когда-то случается впервые, — вздохнула я, намекая на то, что подобного поворота событий за время моей службы еще не случалось, — но я — согласна. А теперь, давайте перейдем к сути, — не предложила — поставила я точку в затянувшемуся предисловию.

— Я к вашим услугам, — склонил он голову.

Вот только…. Хотелось бы мне знать, что именно он имел в виду, говоря про услуги.

— Ты очень задумчива, — сидевшая слева матушка коснулась моей ладони.

— Немного, — так же, шепотом, согласилась я. — Граф, а у вас есть дети? — отвлекла я Шуйского от разговора с Маркони. Не одной же мне страдать, исполняя роль главного блюда сегодняшнего вечера.

Вернуться домой к семи я успела, но лишь благодаря стараниям Фариха, который за полчаса до этого вошел в наш кабинет и решительно закончил обмен мнениями, в котором участвовали обе группы. Он же сопроводил меня до кареты, посчитав, что без его надзора я вполне могу найти повод задержаться.

Был не прав. Если бы собиралась испортить ужин, то не таким способом.

— Да, — несколько удивил меня Шуйский своим ответом. — Сын вашего возраста.

— Вы были женаты? — подняла я бокал, единственный глоток из которого сделала, принимая тост за наше с Даниилом будущее.

— Нет, — Шуйский повторил движение, но, в отличие от меня, коснулся края губами. Отпил, смакуя, поставил на стол. — Александр не родной — приемный. Я нашел его в степи совсем ребенком. Он умирал….

— Ты не рассказывал… — удивился справа Северов.

Несмотря на ожидания, вечер все еще был милым и довольно приятным. Матушка объявила о нашей помолвке, нас дружно поздравили, но с той долей облегченности, когда событие давно ожидаемо и, наконец-то, произошло.

— Не было повода, — небрежно бросил Шуйский. Посмотрел на меня, затем на матушку: — Удивительное совпадение, не так ли, любезная Елизавета Николаевна.

— В жизни случаются и более странные вещи, дорогой Александр Игоревич, — мягко заметила матушка.

— Как продвигаются дела в приюте? — обратилась я к Матильде — супруге Маркони, заметив напряжение в брошенном на Елизавету Николаевну взгляде сидевшего напротив нее Фариха.

— Открытие через декаду, — улыбнулась она мне своей светлой, жизнерадостной улыбкой, — а кажется, еще столько не сделано….

— Это только кажется, — подбодрила ее матушка. — Ремонт в здании закончили вовремя, мебель завезли, персонал подобрали. Осталось добавить уюта….

— Тогда мне все понятно, — легко засмеялась я, точно зная, какие последствия таила в себе невинная фраза.

Оборочки, рюшечки, статуэтки, развешанные по стенам милые глазу картины, ковры на полу и гобелены на стенах. Спальные и игровые комнаты, столовая, гостиные, мастерские….

Матушка считала, что дом хоть и сиротский, но все равно дом. В нем должны жить тепло, любовь и взаимопонимание….

— Вы — удивительная женщина, — неожиданно произнес Шуйский, заставив меня оборвать смех.

— Полноте, граф, — легко отмахнулась матушка. — Для мужчины воспитать приемного ребенка еще более неожиданно, чем для женщины открыть приют.

— Это был обмен любезностями или колкостями? — наклонившись к Северову, громким шепотом поинтересовалась я.

Матушка вроде как обиженно фыркнула, Шуйский посмотрел на меня с любопытством, Фарих качнул головой, словно говоря, что в помощи не нуждается.

Может быть и так, но вот это… похожее на флирт, за месяц до свадьбы мне совершенно не нравилось.

— Что? — вполне искренне удивился князь, повернувшись ко мне. — Прошу меня простить, кажется, я задумался.

— Я всего лишь хотела узнать, понравился ли вам паштет? — скрыв под полуопущенными ресницами опасный блеск, спросила я.

В том, что он меня не только слышал, но и понял подоплеку вопроса, я не сомневалась. Как и в том, что решил не принимать в данном случае ничью сторону.

Похвальный выбор… который меня не устраивал.

— Мне показалось, что ему не хватало перчинки… — добавила я, не дожидаясь ответа.

— Господа, — поспешила вмешаться матушка, — я предлагаю пройти в каминный зал. Кофе подадут туда.

Первым поднялся Северов. Дождался, когда я отложу салфетку, подал мне руку:

— Вы позволите?

— И все-таки ему не хватало перчинки… — удрученно протянула, опираясь на его ладонь. — Вы давно знакомы с графом? — подмигнув наблюдавшему за мной Маркони, поинтересовалась я у князя.

— Достаточно для понимания, что он за человек, — ведя меня к выходу из столовой, ответил Северов. — Настя….

— Хочешь заключить перемирие? — добавила я недовольства голосу. Вроде как, такой поворот событий меня совершенно не радовал.

— Возможно, мы ошиблись в отношении Ока и Саида Амар Каира.

— Ошиблись? — сменила я интонации. Оглянулась назад, тут же пожалев о том, что сделала.

Граф и матушка…. Я не могла не признать, что он… похожий на затаившегося зверя, подходил к независимости Елизаветы Николаевны больше, чем несколько холодноватый, полный внутренней самодостаточности глава Департамента.