Дмитрий Корсак - Евангелие от смартфона

Я молча помотала головой. Боль, ненадолго напомнив о себе, уже успокоилась.

Шеф пригладил седой ежик волос.

— Ну, спрашивай, — наконец нехотя разрешил он.

— 24 июня — это день, когда был убит Давыдов. Советник его смерть имел в виду, когда говорил, что нам не простят? Я и раньше подозревала, что убийство Давыдова — не простая бытовуха.

— Да. Стрелявший принадлежал к нашим спецслужбам, — неохотно подтвердил Ремезов. — Но не спрашивай, чья эта была операция. Детали я все равно не знаю.

Ладно, попробуем зайти с другой стороны.

— О какой катастрофе говорил Советник? Почему мир сейчас на грани войны? Почему грядет хаос? Каким образом здесь замешан Андрей? И вообще, как связаны Андрей и Давыдов? Если вообще связаны?

Вопросы, словно бусины, нанизывались на нитку один за другим, но все, что я услышала в ответ, было:

— Да уж… Гм…

— Зачем приходил Советник? Не поболтать же с вами о кризисе?

— А если и поболтать? Мы знакомы очень давно, со школы, даже дружили когда-то. Очень давно, правда. Но так уж сложилось, что оказались по разные стороны баррикад.

Ну а на этот вопрос я тоже не получу ответа:

— Почему Егор хотел убить Андрея?

— Убить?..

Неужели я смогла удивить Шефа?

— Нет, не думаю… — задумчиво протянул полковник.

— Но я сама сегодня видела, как он стрелял в Андрея! — возмутилась я.

— Задержать он его хотел. Не мог допустить, чтобы такой опасный, э-э-э… — Ремезов замялся в поисках подходящего эпитета.

Почему бы просто не сказать «человек»? Но назвать Андрея человеком полковник по каким-то причинам не мог. Потому что Андрей, по мнению Шефа, больше не принадлежал к людям?

— Видишь ли, хозяева Советника крайне редко лично вмешиваются в нашу жизнь. Известно всего лишь несколько случаев…

— Да, я в курсе. Егор просветил.

— Ну, тогда ты и сама должна понимать. Крылов — это редкий шанс понять, что замышляют хозяева Советника. Обычно мы узнаем об их вмешательстве постфактум, если вообще узнаем. И так уж получалось, что их действия никогда не шли на пользу нашей стране.

Я молчала, предоставив ему возможность выговориться.

— Игра на упреждение. Знаком такой термин? Мы давно держим под наблюдением Санаторий и Верховского, но делали это всегда крайне деликатно. Когда же была получена информация о визите Советника, и не просто визите, а спецзадании с самого верха управления, наше внимание стало более пристальным. Пропажа Крылова и расследование, которое нам удалось оттянуть на себя, — редкий шанс получить доступ в святая святых, а уж заполучить «пропажу» и изучить его — значит, в кои то веки не только оказаться в курсе планов закулисы, но и сыграть на опережение. Ты даже представить не можешь…

Шеф прервал фразу на середине, устало потер виски и подвел черту под разговор:

— Так что не думаю, что Егор стрелял на поражение.

Полковник как всегда был убедителен и логичен, только почему моя интуиция при этом кричала, что это не вся правда? Вернее, полуправда и умолчание, которые, как известно, хуже лжи.

Отчасти из-за опустившихся сумерек, отчасти из-за разговора с Советником, отнявшим у него много душевных сил, Шеф не заметил скептического выражения на моем лице. Все его выверенные, логичные, строгие как линейка первоклассника и непрошибаемые как бетонный забор, аргументы были бы действенны для мужской логики, но меня они не убедили. Ходить дальше вокруг да около не имело смысла. Или полковник ответит на прямой вопрос, или оставит меня дальше сомневаться в компании с моей интуицией.

Ну что ж, придется прибегнуть к женской хитрости. Я скривилась, схватившись за больную руку.

— Болит? — в голосе Шефа чувствовалось участие.

— Да, — я поморщилась еще раз. — Хотя рана не серьезная, но болит чертовски. Если бы не Андрей, все было бы гораздо хуже. Вплоть до того, что мы бы сейчас не разговаривали. Он меня сегодня спас. Понимаете?

При упоминании Андрея полковник поморщился, но промолчал.

— Что сегодня произошло до инцидента в подвале? Откуда Егор, Демин и гориллы Советника узнали, что там окажется Андрей? Почему вы считаете Андрея опасным? Что я не могу представить, как вы выразились ранее?

Шеф опять поморщился, посмотрел на окно, как будто бы оно могло вывести его из затруднения — не рассказывать того, о чем он говорить не хочет, но потом нехотя начал.

…Наш оперативник засек Андрея недалеко от больницы. Он в точности выполнил приказ: немедленно сообщил об обнаружении, установил наблюдение и не стал задерживать Крылова. Парень направлялся к моргу, и опер аккуратно следовал за ним на некотором отдалении.

Трудно сказать, что произошло. То ли люди Советника сами засекли Крылова, то ли их насторожил Демин, стремительно сорвавшийся из реанимации, но они также взяли след. И совершили ошибку — попытались задержать мальчишку. А за ними следом ту же ошибку совершил и Демин, который не мог позволить, чтобы разрабатываемый объект достался противнику. И эта ошибка стоила им всем жизни.

А ведь парень даже ничего не делал. Только бросил мимолетный взгляд в их сторону. И вот результат: Демин и люди Советника, опытные оперативники, прошедшие долгую выучку, отброшены невидимой силой, смяты и сломаны, словно окровавленные тряпичные куклы. Ну а дальше ты и сама знаешь…

— Поверь, он очень опасен, — добавил Шеф. — Если бы решал я, я бы его просто уничтожил. Это Верховский хочет изучать его. Это Егор надеется, что с его помощью раскроет планы закулисы. Это ты жалеешь его. А я так просто считаю, что столь опасному существу не место в нашем мире. Ну а теперь поезжай домой. Я вызову машину.

Дома я наконец сменила окровавленную блузку на старую мягкую пижаму. Рука почти не болела — сильными же аналгетиками накачал меня Егор.

Егор!

Я вновь вспомнила широкую улыбку, синие глаза, спадающую на лоб непослушную челку. Все мое существо говорило мне, что он хороший, правильный парень, не способный ни на что дурное. Но что стоит женская интуиция, когда дело касается таких вот красавцев? Сколько таких милых, обаятельных парней с выучкой профессиональных убийц, не дрогнув ни единым мускулом, отправят на тот свет любого, если решат, что так будет правильно. Если есть приказ.

И что потом? А потом Андрея словно подопытное животное начнут изучать. Препарировать. Исследовать. Только уже не в лаборатории Верховского, а в другом, столь же секретном и столь же мерзком месте. Во имя некой абстрактной цели. Прикрываясь высшими интересами. Что для них жизнь какого-то парня, которого они и за человека не считают, по сравнению с высшими интересами?

И еще мне не давала покоя мысль о том, как связан Андрей с Давыдовым. Все несчастья Андрея начались 24 июня — в день смерти Давыдова. Нет, это не простое совпадение. Попутно возник другой вопрос — а зачем вообще кому-то нужно ликвидировать этого артиста? Пусть и мегапопулярного. История, рассказанная телевизионной передачей, — обычная мыльная жвачка для домохозяек и обывателей — меня не убедила в своей правдивости. «Двадцатка» же, прослушанная в автомобиле, вообще могла заинтересовать только малолетних даунов с атрофированными компьютерными играми мозгами. Вспомнив нелепые вопросы радиопередачи, я улыбнулась. А вот что думают о Давыдове интеллектуалы или мнящие себя таковыми — это было бы интересно узнать.