Дмитрий Корсак - Евангелие от смартфона

— Отдайте мальчишку, и я не причиню вам вреда.

Спокойная уверенность в голосе не оставляла никаких иллюзий — по наши души пришел профессионал. Я лихорадочно искала пути отступления и не находила. Но и просто так отдать им Андрея я не могла.

— Как хотите, — невозмутимо сказал убийца.

Глухой щелчок, как будто кто-то открыл банку пива, разорвал тишину подвала.

В меня не раз стреляли, но я никогда не видела полет пули. Такое просто недоступно человеческому глазу, ведь полет пули — это мгновение, миг. Но не в этот раз. Сейчас мне казалось, что время… нет, не остановилось, но сильно замедлилось, сделалось вязким, словно густое желе или прозрачная резина, которая тянет и тянет назад этот комочек железа, не давая ему впиться в мое тело. И чем больше это желе растягивалось, тем дальше отклонялась от своей первоначальной траектории пуля. Внезапно эта резина лопнула, и время вернулось к своему обычному ходу. Однако пуля, пущенная прямо мне в грудь, лишь обожгла мое плечо. Рукав голубого пиджака сразу же окрасился красным.

Машинально зажав рану, я привалилась к стене.

— Что здесь происходит? — ошарашенно вертя головой, в коридор выскочил лаборант.

Следующий выстрел, уже без нарушений законов физики, расплескал на его белом халате кровавое пятно. Лаборант схватился за грудь и сполз по стене. На его лице так и застыло выражение полнейшего недоумения.

Следующие три пули опять предназначались мне — отступать убийца не собирался.

И вновь я оказалась внутри тягучего прозрачного желе. Вновь я видела, как ко мне медленно приближаются раскаленные частицы металла, и вновь ничего не могла поделать — тело было сковано. На этот раз пули не просто прошли мимо, вопреки всем законам физики они словно планеты, движущиеся по орбитам, заломив крутой вираж, устремились назад.

Убийца, нелепо раскинув руки, упал. Под ним стремительно растекалась алая лужа — время опять вернулось к обычному течению. Но только теперь я заметила, что сзади кто-то тяжело, со всхлипами дышит.

Андрей?

Обернуться к нему я не успела — с лестницы донеслись глухие выстрелы, топот, возня, было слышно, как кто-то с кем-то борется. Потом этот кто-то с грохотом покатился по ступеням.

Я кинулась к распростертому на полу убийце, выхватила из его пальцев пистолет и прижалась к стене.

Как раз вовремя.

Двое мужчин, обнявшись, вывалились в коридор. Один в темном, как у стрелявшего, костюме и некто полузнакомый в окровавленной джинсовке. Темный костюм затих, уткнувшись лицом в пол. Он так и остался лежать посреди коридора, а человек в джинсовке, тяжело опершись на левую руку, правая при этом безвольно болталась вдоль тела, пытался встать на ноги. Ноги отказывались его держать, по голубым джинсам текла кровь, лицо представляло собой сплошную кровавую кашу.

Наконец, ему удалось встать на колено, неловко, боком, как будто половина тела была парализована. Он с трудом повернул окровавленное лицо ко мне, и я узнала Демина. Александр протянул руку в мою сторону — то ли прося помощи, то ли, наоборот, предостерегая от чего-то.

Но почему у него черная половина лица? И совершенно черные ладони?

Я бросилась к Саше, пытаясь помочь, но тут опять прозвучал выстрел. Демин упал. На лестнице показался еще один нападавший.

Стремительно развернувшись, я выпустила несколько пуль в его сторону, но убийца проворно шмыгнул обратно за угол.

В этот момент открылись двери лифта, и в подвал с пистолетом в руке ворвался Егор.

— Сзади! — крикнула я ему и опять выстрелила в высунувшего в коридор человека.

Безуспешно — тот успел юркнуть обратно на лестницу.

Но Егор и не думал слушать меня. Он бросился вперед.

Ко мне?

Нет, взгляд его был направлен не на меня, а куда-то за мою спину. И туда же полетели пули, выпущенные из его пистолета.

Но сзади же не было нападавших! И вообще, там никого не было. Кроме Андрея.

Однако удивиться я не успела, из-за угла вновь показался мужчина в темном костюме.

— Я не буду стрелять, если вы отдадите мальчишку! — крикнул он. — Живой он для вас опасен, а мертвый бесполезен.

Егор выстрелил не глядя в его сторону и бросился ко мне.

— Сильно ранена? — быстро спросил он.

Но я пыталась осознать слова нападавшего. Это про Андрея? Это он опасен?

Я обернулась. Андрея в коридоре не было.

Держась за раненую руку, я побрела назад к моргу, но и там за исключением мертвецов не было ни души.

И тут неожиданно меня окатило понимание: Егор хотел убить мальчика!

Но почему?

— Почему? — тихо спросила я, отстраняясь от Егора, пытавшегося обнять меня.

Я топталась на месте, оглядываясь по сторонам в надежде, что откуда-то сейчас появится нескладная босая фигура в зеленой фуфайке, но мой взгляд натыкался лишь на грязные стены и старые коробки.

Куда он делся?

— Где он?

— Ушел.

— Почему? — опять спросила я. — Почему ты хотел убить его?

— Потом, все потом, сейчас надо осмотреть твою руку.

Руку?

Во время сражения я совсем не чувствовала боли, но сейчас сильнейшие болевые волны скрутили мышцы, поднимаясь от кисти вверх, к плечу. Рукав пропитался кровью. Я посмотрела на свою ладонь, прямо на глазах она наливалась свинцом. Пальцы теряли чувствительность. То ли от вида крови — своей и чужой повсюду в подвале, то ли от выплеснутого адреналина, меня мутило. Побледнев, я начала оседать прямо в руки подхватившего меня Егора.

Егор мельком взглянул на мою синеющую ладонь, резко рванул полу своей куртки, и, нашарив во внутреннем кармане маленький шприц, воткнул его прямо через рукав в мое предплечье. Спустя несколько секунд серая муть перед глазами почти рассеялась, и я почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что даже смогла сформулировать целую мысль: стимуляторы подобной эффективности могли быть только у элитного спецназа. Или еще в «Рубеже», если он действительно существует.

Следующие пару часов я была безучастным зрителем, на меня навалилось полнейшее безразличие, я все видела, все осознавала, но нигде не участвовала, предоставив другим делать со своим телом все, что они считали нужным. Тем более, что никто вокруг не только не интересовался моими желаниями, но и не стремился ничего объяснить.

Я будто бы выпала из этой реальности. Откуда-то извне я видела, как Егор, быстро набрал номер на своем смартфоне, резко приказав «все здесь зачистить», затем с кем-то договаривался об операционной. Смутно помню, как он на руках нес меня по коридорам больницы. Помню яркий белый свет операционной, зеленые хирургические простыни. Ножницы, разрезающие мой пиджак, затем легкий укол, после которого наступил провал. Невнятные тихие голоса, еще укол…

Что они мне вкололи? Я совсем не чувствую свое тело и очень хочется спать…