Дмитрий Корсак - Евангелие от смартфона

Частично содранный линолеум на полу выставлял напоказ серые бетонные плиты. Стены и потолок хранили застарелые потеки, пыльные лампы подслеповато помаргивали, издавая тонкое, жалобное жужжание. Похоже, что небогатое финансирование, спускаемое сверху на здравоохранение, до этого пристанища мертвых не доходило никогда, заканчиваясь где-то выше — на этажах клиники. Что ж — живым деньги нужнее.

Использовался этот подвал, как и любой другой, для хранения старых ненужных вещей. Слева вдоль стены громоздились шкафы с покосившимися дверцами, рядом с ними приткнулись обшарпанные коробки от оборудования. Зато справа, возле шеренги дверей с черным оконным провалом в верхней части, оставался узкий проход. Лишь за одной дверью с надписью «лаборатория» виднелся неяркий желтоватый свет.

Как я ни старалась не привлекать внимание к своему визиту, мои шаги в тишине этого царства мертвых прозвучали гулким набатом. Из лаборатории тут же выглянул толстый лаборант в неряшливом халате, небрежно накинутым на мятую клетчатую рубашку, и вопросительно уставился на меня.

— Вы кого-то ищете? — отнюдь не дружественно осведомился он.

— Да, — кивнула я. — Морг.

Флегматично взглянув на мое удостоверение и выслушав мой не слишком связный рассказ, лаборант проводил меня до нужной двери, поковырялся в замке и впустил в помещение.

— Патологоанатома сейчас нет, но вы можете его подождать здесь.

Здесь — это значит на старом замызганном стуле возле заваленного бумагами письменного стола.

— Да, — я постаралась придать своему голосу весомость, — мы с ним договорились, если его не будет, я смогу сама осмотреть тело.

Лаборант пожал плечами всем своим видом показывая «делайте что хотите — меня это не касается» и, порывшись в шкафу, выдал мне одноразовый бумажный халат и перчатки.

— Холодильник там, — он неопределенно махнул рукой в сторону закрытой двери. — Здесь в шкафу медкарты, — взмах другой рукой в противоположную сторону. — Когда закончите — скажете, я буду в лаборатории, — буркнул он напоследок и ушел.

Оставшись одна, я бросилась к холодильнику. Осмотрелась, пытаясь соотнести увиденную вчера на записи картинку с действительностью. Так. Прозекторский стол находился слева от Андрея, значит, он стоял вот тут. Я встала на его место, нашла замеченную вчера на записи ячейку и потянула дверцу на себя.

Это была девушка. Молодая и, наверное, очень симпатичная в жизни. Русые волосы, тонкие и нежные черты лица. Ладная фигурка. Пули изрешетили всю правую половину ее тела. Даже мне, человеку далекому от медицины, было ясно: выжить с такими ранениями вряд ли возможно. На животе виднелись выходные отверстия. Значит, стреляли сзади и чуть сбоку. К ноге трупа была привязана бирка с номером.

Медицинской карты с интересующим меня номером в шкафу не оказалось, зато она нашлась в синем файлике на краю стола.

Звали девушку Камилла Неве. Гражданка Великобритании, двадцать лет. Смерть наступила 24 июня в 21 час 35 минут. Я с удивлением уставилась на дату. Вот интересно, труп гражданина другой страны лежит в московском морге более полутора месяцев, и никому нет до него дела? Все экспертизы и прочие мероприятия, связанные с расследованием, наверняка давно закончены, так почему же она все еще здесь?

Я пролистала карту. Нашла заключение о смерти, подписанное патологоанатомом, из которого следовало, что Камилла умерла во время операции, прямо на хирургическом столе «в связи с множественными ранениями, не совместимыми с жизнью». Вскрытие не проводилось.

Интересно, почему?

Я задумалась и не заметила, что в морге я уже была не одна. Рядом с телом стоял Андрей. В большой не по размеру зеленой фуфайке с капюшоном, накинутым на замотанную бинтами голову, и босиком. Крепко зажмурив глаза, он держал девушку за холодную белую ладонь. Вся его фигура выражала крайнюю степень напряжения. Как у человека, который, стиснув зубы, изо всех сил старается совершить невозможное.

Что происходит?

Осторожно, словно боясь вспугнуть его, я начала подниматься из-за стола. Медленно, очень медленно, мелкими шажками я приблизилась к Андрею. Его напряжение чувствовалось даже на расстоянии, а уж рядом с ним и подавно — все пространство вокруг было словно наэлектризовано. А сам он походил на натянутую струну — еще немного и не выдержит.

Внезапно он обмяк, отпустил руку и, открыв глаза, тихо прошептал: «Я не могу».

— Андрей, — позвала я. — Меня зовут Анна. Я…

— Я не могу, — повторил он чуть громче. — Я почти вытащил ее, почти…

В его голосе звучали неподдельное горе и отчаяние.

— Послушай меня, — я осторожно взяла парня за плечи. — Я знаю, что с тобой сделали. Я хочу помочь тебе. Мы попытаемся все исправить.

В этот момент я действительно верила, что все еще можно исправить.

Тишина.

— Андрей, ты помнишь, как попал сюда? Тебя кто-то привел?

Тишина.

Не знаю, понимал ли он, что я говорю, но сейчас он выглядел убитым горем человеком, потерявшим последнюю надежду и впавшим в полное безразличие. Сейчас он как никогда походил на зомби доктора Верховского. И если бы несколько минут назад я не видела его совсем другим, то решила бы, что Верховский сделал из Андрея свой очередной Номер.

Я потянула Андрея за руку:

— Пойдем со мной.

Внезапно он словно очнулся. По крайней мере, его взгляд сфокусировался на мне и обрел осмысленность. Пару мгновений он разглядывал меня, затем опять повернулся к телу:

— Еще раз, — пробормотал он. — Я должен попытаться еще раз.

Что попытаться еще раз? Неужели он собирается оживить полуторамесячный труп? Думает, что может воскрешать людей? Похоже, эксперименты Верховского в данном случае не лучшим образом сказались на той части мозга, которая отвечает за здравый смысл. Но если Андрей действительно считает, что может возвращать людей с той стороны, то почему не помогает своей девушке, которой еще можно помочь, а занимается мертвой иностранкой?

Ладно, сейчас не до этих загадок, сейчас надо просто увести его отсюда.

— Ей ты уже ничем не поможешь. Ты должен помочь себе. Должен поправиться, стать здоровым, набраться сил, тогда и сможешь помогать другим.

Тихонько бормоча успокаивающие слова, я бережно подталкивала Андрея к выходу из морга. К моему удивлению он не стал сопротивляться. Медленно, словно сомневаясь в правильности своих действий, он шел за мной. Мы аккуратно обогнули прозекторские столы, миновали шкаф у двери и вышли в коридор.

Поддерживая Андрея под руку и нашептывая ему на ухо какие-то убаюкивающие глупости, словно маленькому ребенку, я тихонько повлекла его к лифту.

Однако мы не сумели пройти и половины расстояния, как лифт, скрепя и сотрясаясь всеми частями, остановился в подвале. Створки дверей распахнулись, и прямо перед нами возникла высокая фигура в темном костюме. Даже скудного подвального освещения мне вполне хватило, чтобы разглядеть пистолет, направленный в нашу сторону. Я быстро толкнула Андрея к стене и прижалась рядом.