Вилли Конн - Газовая атака

Очнулся Тэн на помойке у мусорного бачка. Липкая грязь, которой было испачкано его тело, вызвала чувство гадливости. Он сунул руку в карман пиджака — тот был пуст. Пузатенькая пачка стодолларовых банкнот исчезла вместе с его недавними собутыльниками.

С большим трудом Тэн добрался до отеля. Теперь спеси у него порядком поубавилось. Он, приговоренный к смертной казни, зловещий сексуальный преступник, стал жертвой каких-то ничтожеств едва ли не в первый день своего пребывания на этой чертовой планете! Он и раньше не испытывал особой жалости к землянам. Зависть голодного сына Великой Империи к этим сытым, купающимся в роскоши людям унижала его и рождала если не жестокость, то по крайней мере глухое раздражение. Теперь же он люто возненавидел всех землян. Мысль о том, что гомосексуалисты получили от него по смертельной дозе СПИДа, растянула его губы в усмешке Люцифера.

Действительно, просматривая как-то бюллетень "Еженедельные сообщения о заболеваемости и смертности", ставший его настольным изданием, среди обычных материалов о туберкулезе и сибирской язве он наткнулся на сообщение, которое чрезвычайно его взволновало. Еженедельник сообщал, что в трех различных больницах Лос-Анджелеса, штат Калифорния, врачи наблюдали пять случаев странного воспаления легких.

Тэн немедленно сел за пишущую машинку и отстучал заранее продуманную статью на радио, где предлагал назвать новое заболевание — СПИД. Так впервые над зелеными долинами, большими и малыми городами Земли прозвучало это зловещее для людей слово.

Отныне всю свою энергию и опыт ловеласа Тэн решил передать проституткам. Если гомосексуалисты, это замкнутое сообщество мужчин, стали первой его жертвой по воле случая, то к проституткам он пришел совершенно сознательно. В самом деле, они были идеальными помощницами. Едва успев подхватить вирус СПИДа, они спешили передать его дальше — прыщавым юнцам, сгорающим от любопытства, почтенным отцам семейств, решившим вспомнить молодость пенсионерам, солдатам морской пехоты…

К проституткам Тэн ходил как на работу. Едва проснувшись, он заказывал в номер плотный завтрак, наспех брился, принимал ванну и, благоухая лучшим французским одеколоном, ровно в девять утра покидал отель "Бристоль".

У ювелирного магазина Франсуа Любарже он останавливал таксомотор и, опустив ветровое стекло, придирчиво разглядывал "товар". Завидев его, проститутки слащаво улыбались размалеванными ртами, стараясь преподнести себя повыгоднее. Тэн указывал пальцем на ту, которая ему приглянулась, и она тотчас усаживалась в машину, злорадно поглядывая на своих менее удачливых товарок. По пути в отель Тэн прокалывал лежащий в кармане презерватив булавкой для галстука, ставя точку еще на одной неприкаянной женской судьбе.

Дырявый презерватив, подобно поврежденному парашюту, не оставлял шансов на спасение. Заражение гарантировалось. При этом Тэн никогда не испытывал ни сострадания, ни угрызений совести. Проститутки были для него только дичью, убивая которую он спасал свою собственную шкуру. К тому же, прослужив в Имперской службе безопасности, он и не такого насмотрелся. Тэна даже забавляло растерянное лицо проститутки, когда она видела упавший на пол "лопнувший" презерватив. Тэн пытался представить, как бы она выла и рвала на себе волосы, если бы знала, что ей угрожает не банальная беременность, а грозный, неизлечимый СПИД.

Рассчитавшись с проституткой, Тэн отправлялся за следующей. Портье "Бристоля", всякого повидавший на своем веку, тем не менее поражался потенции нового постояльца, ухитряющегося за день пропустить десятки "девочек". Однако стодолларовая ассигнация, вручаемая ему ровно в девять утра, при выходе клиента на "охоту", делала свое дело, отбивая желание задавать лишние вопросы. Не менее щедро рассчитывался Тэн и с проститутками, шоферами, горничными. Для Имперского управления безопасности, организовавшего его космический перелет, телепатическое знание языков или фальшивые доллары не были проблемой.

Все шло как по маслу до тех пор, пока Тэн не встретил Малышку Пэгги. Когда он впервые увидел ее у фонтана на Пейдж-стрит, у него перехватило дыхание, а горло сжал спазматический комок. Он задрожал, как сеттер перед прогуливающейся по травке уточкой.

Пэгги и в самом деле была хороша. Пышные волосы сзади доходили до пояса, а впереди мягко и шелковисто вились по вздернутой грудке именно того самого размера: ни убавить, ни прибавить. Ковбойский пояс охватывал тонкую, гибкую талию. Косметикой она, похоже, не пользовалась. Губы ее и так алели, как розы, а лицо отливало нежной бархатистой белизной, имитировать которую не в состоянии даже самая лучшая французская пудра. Эта невинность развратницы волновала больше, чем вульгарность непорочности.

Тэн торопливо опустил стекло таксомотора и жадно ткнул в нее пальцем. В ответ Малышка Пэгги повернулась к нему задом, а окружавшие ее "двужильные" проститутки закатились грубым, почти мужским, смехом. Тэна бросило в краску. Существует множество способов принизить возвышенные чувства, но нет ни одного, способного возвысить низменные. Страсть Тэна к Пэгги оставалась обыкновенной похотью, хотя он и готов был не заражать ее страшным болезнетворным вирусом.

Тэн подозвал одну из проституток и, сунув ей десятку, попросил рассказать о взволновавшей его девушке. То, что он узнал, не слишком его обрадовало. Когда-то Пэгги "работала у фонтана". Но с год назад ее подобрал Джек Митчел — человек, которого здесь все недолюбливали и побаивались. Этот бывший боксер-тяжеловес разъезжал по Лос-Анджелесу в черном "мерседесе" с личным шофером. В чем заключался его бизнес, никто не знал, но деньги у него водились. Малышка Пэгги поклялась ему порвать с прошлым, а Джек в свою очередь пообещал застрелить каждого, кто покусится на его избранницу.

В тот день Тэн вернулся в отель раньше обычного и крайне раздраженным. Не раздеваясь, он грохнулся на постель и закинул ноги на спинку кровати на американский манер. Он дал волю воображению, представляя себе, как соблазнит строптивую Малышку. По сути, его мечты были детально разработанным планом действий, который он решил осуществить немедленно. Залогом успеха он считал то обстоятельство, что Пэгги продолжала посещать своих бывших подружек. Значит, ее тянуло на панель, и этим можно было воспользоваться.

На следующее утро он появился у фонтана на специально нанятом "роллс-ройсе". Улучив момент, когда Малышка Пэгги осталась одна, он приблизился к ней и, облокотившись о парапет и глядя куда-то вдаль, заметил как бы между прочим:

— Я выиграл в казино десять тысяч долларов, почему бы мне не потратить их на вас?