Вилли Конн - Газовая атака

Этой придуманной еще в отеле фразой и своим напускным безразличием он намеревался сразить Пэгги наповал. Чтобы не было сомнений в его платежеспособности, Тэн вытащил из кармана пачку купюр.

— Десять тысяч? — Пэгги сделала удивленное лицо.

"Ага, клюнула", — торжествующе подумал Тэн. Но в эту минуту бывшая проститутка расхохоталась ему в лицо, и Тэн понял, что ее удивление было притворным. Тогда дрожащими от волнения пальцами Тэн достал из пачки стодолларовую бумажку и, разорвав ее, бросил в фонтан.

— Осталось девять девятьсот. — Пэгги снова рассмеялась, но уже не так уверенно.

Тэн с мрачным ожесточением рвал купюры и швырял их одну за другой в воду. На цифре 8900 Пэгги остановила его:

— Ладно, едем. Но сначала докажи, что ты настоящий мужчина.

Что произошло дальше, Тэн помнил плохо. Воспоминания были отрывочными и скверными. В памяти всплыли шприц с наркотиком, который Малышка вгоняла то себе, то ему; ресторанный стол, который качался под ногами Тэна, как палуба буксира в хороший шторм; а самое неприятное то, что, балансируя на этом столе с бутылкой шампанского в руках, он орал, что прилетел с другой планеты, чтобы заразить всех СПИДом. Публика в ресторане хохотала и аплодировала. Изрядно похудевшая пачка банкнот уже перекочевала из его кармана в сумочку Пэгги, как вдруг невдалеке замаячила массивная фигура Джека Митчела, его мясистая красная рожа. Он, беспрерывно изрыгая ругательства, поволок Тэна в туалет, и там прижатый к стенке инопланетянин почувствовал, как холодный ствол револьвера больно впился в его губу.

Потом все куда-то исчезло, не было ни Пэгги, ни краснорожего. Были уже до мельчайших подробностей знакомый номер "Бристоля", слабость и зудящая боль во всем теле. Но самым ужасным было другое — он раскрылся.

Тэн со страхом прислушивался к шагам в коридоре, ожидая, что вот-вот распахнутся двери и войдут дюжие молодцы из собственного Управления безопасности или эти моралисты из Галактического Союза. Тэн знал, что за ним могут следить и те и другие. То, что в состоянии опьянения он разгласил тайну, влекло немедленную смерть в Империи или пожизненное заключение в казематах Союза.

Три дня Тэн провел наедине со своими страхами, вздрагивая от скрипа и неосторожного хлопанья дверей в отеле. Он испытывал все нарастающую ненависть к Пэгги и ее ухажеру. Как хотелось ему в эту минуту наградить СПИДом их обоих! Неудовлетворенное желание пробуждает в душе мужчины большее негодование, чем даже пощечина. На четвертый день Тэн подошел к зеркалу и внимательно осмотрел себя. Кроме синяков, оставленных Джеком, он с тревогой обнаружил на теле какие-то странные пятна. Это и непроходящая уже больше двух недель повышенная температура заставили Тэна серьезно призадуматься: СПИД у него явно развивался. Похоже, что обещанные Верховным Правителем три года были весьма завышенной оценкой его перспектив либо… он нахмурился… либо сознательным обманом. Тэн вспомнил, как брезгливо говорил с ним Правитель, туманно обещая исцеляющее средство. Жестокость к другим соседствует с патологической жалостью к себе, и теперь Тэну предстояло испытать силу этого божественного возмездия. Ему вдруг захотелось бежать в горы, где в тщательно замаскированной пещере скрывалась его летающая тарелка, и лететь назад, вымаливать обещанное лекарство.

Он с трудом подавил это безрассудное желание. С чем он вернется в Империю? Можно ли считать задание выполненным? Да, кое-чего он добился. Судя по газетным сообщениям, СПИД уже считался болезнью проституток, гомосексуалистов и наркоманов — это был как раз тот контингент землян, который он успел обработать. Здесь его заслуга очевидна. Но его тут же могли упрекнуть, что болезнь слишком медленно распространяется по планете. И Тэн решил действовать энергичнее.

Майк Норман — обладатель черного пояса каратэ, каскадер и бывший автогонщик, а ныне сотрудник полиции, стройный, спортивный мужчина, с чуть заметной родинкой на щеке — сидел в кабинете за наглухо зашторенными окнами, разглядывая в увеличительное стекло стодолларовую купюру. Несколько точно таких же ассигнаций лежало перед ним, аккуратно подколотых к делу канцелярской скрепкой.

Таких фальшивок ему еще не приходилось видеть. Дело в том, что они резко отличались от настоящих долларов. И по качеству бумаги, и по полиграфическому исполнению. Купюры были сданы в оплату одновременно в разных местах Лос-Анджелеса. Благодаря тому, что это были не какие-нибудь пятерки, а сотенные, кассиры нескольких магазинов вспомнили предъявлявших их покупателей. Точнее, покупательниц. А впрочем, черт его знает, была ли это одна и та же женщина или их было множество? Здесь-то и начиналась путаница. Таинственная мисс всегда была вульгарной, от нее сильно пахло духами, она чрезмерно пользовалась косметикой, вызывающе одевалась. На этом сходство заканчивалось. Дальше шли различия. Каким-то непостижимым образом ей удавалось менять черты лица и даже фигуру. Наконец, сами доллары — эксперты заключили, что изготовление одной такой купюры при ее феноменальной чистоте и качестве обошлось бы как минимум в сто тысяч.

— Какой идиот штампует их, чтобы сбыть потом по сотне! — Майк поднялся из-за стола, распахнул шторы. Отсюда, с двадцатого этажа небоскреба, открывалась великолепная панорама вечернего Лос-Анджелеса.

Норман любил этот веселый, слегка хвастливый, но чертовски хваткий город, где любая стоящая идея моментально находила и доллары и предприимчивых людей для своего воплощения.

— В том числе и преступная, — буркнул он себе под нос.

Но тут же со спокойным удовлетворением подумал, что в том и заключается, его, Майка, предназначение, чтобы защищать здоровые созидательные силы общества и с корнем вырывать сорняки зла и разрушительства. Он хорошо знал город. Глядя на него с высоты птичьего полета, он с уверенностью мог бы показать места, где в этот миг собираются молодые бизнесмены, поэты, актеры Голливуда, уличные прости…

Майк споткнулся на последнем слове, быстро заходил по комнате, боясь упустить очень важную догадку, которая вот-вот должна была прорезаться сквозь мрак подсознательного к свету очевидного.

— Проститутки! — повторил он наконец.

Это слово все ставило на свои места. Так же как повара, стюардессы, медсестры, проститутки в своей "униформе", с неизменным жаргоном ужасно походили друг на друга. Вот почему кассирши говорили об одной женщине! Хотя в действительности их было множество. Значит, стодолларовые купюры проститутки получали от одного и того же лица, которое пользовалось их услугами весьма интенсивно.

Майк ринулся к скоростному лифту, и уже через несколько минут его белый "феррари" мчался по улицам вечернего Лос-Анджелеса. Странное тяжелое предчувствие овладело Норманом. Над городом нависла страшная, неотвратимая беда. В самом деле, фальшивые банкноты не могли быть изготовлены заурядными преступниками. За всем этим стояло нечто большее — какие-то невидимые и могущественные силы. Стараясь избавиться от этой неприятной мысли, он все быстрее и быстрее гнал машину.