Ольга Ярошинская - Крылья колдуна

Ланс стоял к ней спиной, копаясь в открытом багажнике. Широкие плечи, узкие бедра, стройный, но крепкий. Он закатал рукава рубашки, подвинул ближе какой-то тяжелый ящик, но взгляд Клэр привлекла маленькая коробочка, украшенная красным бантом.

— Подарок? — спросила она, и Ланс, вздрогнув, обернулся.

Клэр тягуче оттолкнулась от деревянных опор, медленно вошла к нему под тень навеса, присела на бок машины, глядя на преподавателя в полоборота.

— Почему ты не на занятиях? — спросил он вместо ответа.

Клэр лишь пожала плечами, откинула челку.

— Почему вы не открыли его? Не интересно узнать, что внутри?

— Это подарок не мне, а от меня, — нехотя ответил Ланс. — Ты ведь сейчас должна писать сочинение, — прозорливо понял он.

— Я уже написала одно, — ответила она, повернувшись и облокотившись на машину так, чтобы учителю открылся живописный вид на вырез ее рубашки, которую она расстегнула едва не до пупка. — Вы читали?

Ланс хмыкнул и вновь погрузился в перебирание хлама, которым оказался набит ящик: пружины, детали, какие-то заклепки. Он вынул серебряный кругляш со стеклянным верхом и кивнул:

— Это подойдет. Подержи, раз уж ты здесь.

Клэр взяла протянутый ей предмет. Часы. Стекло треснуло, стрелка всего одна и та обломана, цифры стерлись от времени.

— Вам нравится антиквариат? — спросила она, пытаясь проявить заинтересованность.

— Смотря что, — ответил Ланс и улыбнулся своим мыслям. — Обычно я к нему равнодушен, но одна древность просто сводит меня с ума. Дразнит и манит, бесит и влечет одновременно…

— Дорогая штуковина, и вы не можете себе ее позволить?

Ланс удивленно посмотрел на Клэр, словно забыл о том, что она здесь, забрал у нее часы и, ввинтив крохотную отвертку в сорванную резьбу утопленного болтика, принялся его откручивать.

— Не могу, — буркнул он. — Пока.

— Подкопите деньжат, — подбодрила его Тиль, встав, погладила плечо Ланса, — да и купите.

— Так, — чуть отодвинулся он. — Иди-ка включи магнитолу. Выбери что-нибудь веселое.

Клэр едва не запищала от восторга, садясь в машину и трогая все, что попадалось под руку: светлую кожу сидений, переплет руля, кнопочки. Надо будет пробраться сюда еще раз и сделать тайком пару фоток. Она нажала наугад круглую кнопку, и из динамиков полились гитарные переборы. Покрутив колесико, поймала быстрый ритм модной песни. Подхватив легкий мотив, начала пританцовывать на кресле, но, глянув в зеркало заднего вида, поняла, что открытый багажник загораживает преподавателя. Вдруг позади машины что-то вспыхнуло и погасло. Клэр быстро вышла, подошла к Лансу. Часы в его руках ожили, но работали странно: стрелка, покачнувшись, крутанулась вокруг своей оси и указала ровно на грудь Ланса. Застыв на мгновение, дернулась и, медленно проехав половину циферблата, направила обломанный конец на Клэр.

Ланс поднял на нее взгляд, и глаза его будто засветились. Клэр быстро облизала губы, шагнула ближе. Что-то происходило сейчас между ними, что-то важное. Как будто он увидел ее по-настоящему и тоже понял, что она особенная. Глаза Ланса оказались серыми, в правом выделялся голубой треугольник радужки. И у Клэр перехватило дыхание, словно она только что влюбилась еще сильнее.

Ланс быстро спрятал часы в карман брюк и вышел из-под навеса. Клэр ничего не оставалось, как пойти за ним. На свету вся интимность момента исчезла, но она видела — он задумчив и, похоже, нервничает: губы сжаты, между бровей морщинка.

— Иди на уроки, Клэр, — сказал Ланс.

— Еще увидимся, — бросила она.

— Непременно, — ответил он, и Клэр, не удержавшись, обернулась.

Ланс стоял, прислонившись к толстой деревянной опоре, спрятав руки в карманы брюк. Высокий, красивый, непривычно серьезный, он смотрел на нее внимательно, изучающе, и Клэр, отвернувшись, торжествующе улыбнулась. Ее походке сейчас позавидовала бы любая манекенщица, а сердце билось так сильно, что докторша наверняка выписала бы тройную дозу пилюль.

Он клюнул. Точно. Теперь осталось дать ему потомиться, а потом сделать первый шаг. Он не может проявить инициативу. Она несовершеннолетняя, а у него профессиональная этика.

Прикидывая варианты действий, Клэр сунула руки в карманы юбки. В одном лежала ее старая зажигалка, а во втором — маленькая коробочка, украшенная алым бантом, которую она стянула из багажника.

Алиса дописывала сочинение, не особо вникая в то, что выводила ее рука. Внутренний конфликт возникает у героя при выборе решения. За нее все решили другие: где она будет жить, что есть, какую одежду носить. Когда-то все было по-другому: ей казалось, что она что-то значит и даже — вот глупости! — может менять этот мир. С детскими фантазиями, раскрашивающими жизнь в яркие краски, она давно попрощалась. Сейчас Алиса ясно видела — все вокруг серое: и мир, и люди.

Дверь тихонько скрипнула, и в кабинет вошла новенькая. Она села на свободную парту позади, тихо вздохнула. Алиса дописала предложение, поставила точку. Потом, не выдержав, повернулась. Глаза у новенькой были синие-синие, как вечернее небо, и, казалось, в глубине их мерцали звезды.

— Привет, — прошептала та. — Мы уже знакомы. Яблоня.

Алиса кивнула, отвернулась, положила ладони на парту.

Что-то изменилось.

Привычный озноб никуда не делся, и руки все так же мерзли, будто она только что окунула их в ледяную воду, но сквозняк, струящийся вдоль позвоночника, исчез, и теперь по спине медленно растекалось приятное тепло. Будто она сейчас сидит не на опостылевшем уроке, а на пляже, под июльским солнцем. Алиса закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Тепло стало более явным. Словно кто-то ласково провел по ее спине рукой. Вздрогнув, она обернулась, с подозрением посмотрела на новенькую.

Матильда — вспомнила она ее имя. Ее руки — тонкие, ухоженные кисти с розовыми овалами ногтей — недвижно лежали на парте. На среднем пальце блестел крупный серебряный перстень.

— Может, тебе нужна чистая тетрадка? — неуверенно предложила Алиса. — Возьми в шкафу.

— Спасибо, — ответила Матильда и вдруг пересела к ней за парту. — Расскажи лучше, куда я попала. Здесь всегда так…

Она замялась, подбирая слово.

— Всегда, — хмуро ответила Алиса.

С новенькой оказалось легко. Она задавала простые вопросы, на которые Алиса знала ответы: какой урок ее любимый, что вкусного готовят в столовке, кто из преподавателей хуже всех.

— Селена, — ответила Алиса. — Сама не знает, чего хочет. Задает одно, спрашивает другое. Хотя, если оценивать по профессиональному уровню, то может и Руби. Думаю, она вообще не преподаватель. Ты ее сейчас увидишь, у нас следующим уроком рисование.

На перемене новенькая тоже не отходила от нее, хотя другие девочки проявляли интерес, знакомились. Ванесса предложила сесть с ней за парту, но Матильда осталась с Алисой.