Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

Второй снимок. Тот же вампир, на сей раз – навзничь, чтобы лучше было видно рану, протянувшуюся от паха до груди. Из окровавленной плоти торчали ребра цвета слоновой кости. Кто-то воспользовался острым ножом и отделил их несколько слева – от грудины – по линии хряща. Не отпилил, а разрезал мощным движением. Затем тварь, должно быть, перевернули на бок, чтобы атрофировавшиеся внутренности выпали наружу. Висцерального жира у упыря не имелось, поэтому нападавшему не составило труда их вырезать. То же самое относилось к мочевому пузырю и толстому кишечнику. Оба этих органа атрофируются в течение нескольких недель после смерти.

В общем, возиться с отходами пищеварения убийце не пришлось.

Диафрагму он аккуратно разрезал, чтобы удалить остатки внутренностей и получить доступ к пищеводу. Похоже, оттянул диафрагму, сунул руку в грудную полость, схватил пищевод и жахнул по нему ножом. Затем убийца с легкостью вытянул его наружу вместе с заполненными кровью бесполезными легкими и раздутым сердцем.

Видали мы подобное. Так потрошат оленей.

– Он забрал мозг, сердце, легкие и то, что осталось от печени и почек, не тронул только кишечник, – прокомментировал Гастек.

Я вопросительно приподняла бровь, поскольку кишечника не заметила.

– Следующая фотография.

Я увидела неприглядный мокрый клубок в луже крови. Нежити кишки не требуются, поэтому они ссыхаются до тонких бечевок.

– Отменный профессионализм, – сухо добавил Гастек. – Разрезы сделаны с хирургической точностью. Убийца прекрасно знаком с физиологией вампиров.

– Может, постарался кто-то из ваших?

Гастек посмотрел на меня так, как будто я обвинила его в пожирании младенцев.

– Мы не дураки, – заявил он, явно подразумевая самого себя. – Все наши, у кого имеется соответствующая подготовка, взяты на карандаш.

– Помимо этих двух, скольких вы еще потеряли?

– Четырех.

– Четырех вампиров?

Гастек замялся и поморщился. Можно подумать, его заставили проглотить лимон.

– Нас не радует данная ситуация.

– Где фотки остальных?

– Их нет. Тела забрали. Мы ничего не нашли.

– Что ты хочешь сказать?

– Нечто мгновенно убило вампиров, разорвав связь между их разумами и разумами вожатых. Трупы унесли прежде, чем прибыли наши полевые отряды, – Гастек протянул мне листок бумаги. – Список с указанием мест, дат и времени.

Дерек забрал у него лист и вручил мне. Мельком взглянув на список, я сунула его в карман. Итого – шесть упырей и семь оборотней. Кто-то пытается спровоцировать войну между Стаей и Племенем, и у него, черт побери, неплохо получается. Кому же это выгодно?

– Ты говоришь о шести погибших вампирах, но обнаружены тела лишь двоих. Вы уверены, что остальные четверо неактивны?

При мысли о четверке неуправляемых кровососов, шляющихся по городу, у меня по спине побежали мурашки.

– Они скончались, Кейт! – внезапно рявкнул Натараджа. – Может, поинтересуешься у Кэррана и его домашнего маленького монстра насчет того, что они сотворили с нашей собственностью?

Корвина с натяжкой можно было назвать маленьким монстром, но Нейт так радовался, найдя подходящий термин, что я не стала рассеивать его заблуждения.

– Я беседовала со Стаей и вычеркнула Корвина из списка подозреваемых.

– Ну а мне этого недостаточно, – огрызнулся Натараджа.

– Придется удовлетвориться. Его м-профиль не совпал.

Словесная эквилибристика начинала меня утомлять.

– Я видел результаты м-сканирования места преступления, – Гастек встрепенулся, как настоящая акула, почуявшая в воде кровь. – Кроме профилей рыцаря и нашего вампира, никаких других там не было.

И почему у меня такой длинный язык? Надо повесить на спину баннер: «Раздаю конфиденциальную информацию! Бесплатно!» По крайней мере, люди будут заранее знать, с кем свела судьба.

– Тебе, наверное, попался другой скан. На том, который изучала я, четко зафиксирован м-профиль убийцы.

Я словно наяву увидела, как вращаются шестеренки в голове.

– А не будешь ли ты так любезна дать нам копию?

– Не будете ли вы так любезны объяснить, в честь чего ваша тень висела на хвосте у Грега Фелдмана?

– Возможно, мы просто хотели приглядеть за прорицателем, – ответил Натараджа.

Я притворилась, что обдумала его версию, потом сказала:

– Нет, не пойдет. Не куплюсь. Слишком дорогое удовольствие для обычного наблюдения за рыцарем.

– Тогда нам уже нечего обсуждать, – надулся Натараджа.

– Я тоже рада была с тобой повидаться.

– Гастек, проводи представителя ордена до границы наших владений. – Большой босс скривился. – Мы ведь не хотим, чтобы с ней что-нибудь случилось по дороге, правда? Лично я этого не вынесу.

Гастек странно на меня посмотрел, и мы втроем покинули тронный зал. Когда отошли подальше, я произнесла:

– Не надо нас провожать.

– Надо.

– Ладно. Кстати, тогда у меня к тебе вопрос.

Он как-то сразу встрепенулся.

– Что нужно сделать, чтобы подкрасить ауру живого зверя некромантской магией?

– Подкрасить?..

И что прикажете отвечать? Любой ответ выдаст меня с головой. Похоже, я все-таки туповата для подобной работы.

– Прибавить некромантской магии, чтобы окрасился м-профиль.

– Цвет?

– Бледно-оранжевый, – буркнула я, скрежеща про себя зубами.

– Ну, – раздумчиво начал Гастек, – самый очевидный способ, – накормить животное некрозараженным мясом. Если крыса полакомится плотью вампира, некромантская магия обнаружится в содержимом желудка. Некоторое ее количество попадет в кровь. Однако, поскольку это очевидно, постольку же и неверно. Мне приходилось исследовать животных, питавшихся нежитью, и могу заверить, что их м-профиль представлял собой чистейшую некромантскую дугу.

– Магия нежити перекрывала звериную?

– Да, – кивнул он. – Чтобы цвета смешались, воздействие некромантской магии должно быть, образно говоря, невесомым. В теории, – я повторяю, именно в теории – речь может идти о репродукции.

– Чего-чего?

– Попроси по-хорошему, объясню.

– Объясни, пожалуйста. Это очень важно, и я буду тебе крайне признательна.

Мой собеседник снизошел до улыбки: его губы на секунду растянулись и вновь сомкнулись. Прямо какой-то нервный тик. Я жизнерадостно осклабилась.

– А ты гораздо приятнее, когда разговариваешь как человек, – заметил он, нимало не смутившись моим оскалом. – Бравада забавна, но со временем утомляет.

– Чего ты хочешь от наемницы? – вздохнула я. – Действую и разговариваю как наемница. В общем, живу как наемница. Привычка.

– То есть признаешь, что ты – ходячий стереотип?

– Так безопасней, – честно призналась я.

На миг мне почудилось, что он уловил в моей фразе скрытый подтекст.