Мария Бородина - Завтра я стану тобой

– Сирилла, ты скоро вернёшься, – Линсен поднял бровь. – Как только опасность минует. Не стоит поднимать панику.

– Моя сестра заточена там! – воскликнула я в отчаянии. – В городе, в одном из подвалов, с детьми! И я не брошу её больше! Я никогда теперь её не брошу!

Слова зазвенели, улетев вместе с ветром вниз по улочке. Когда эхо затихло, время на мгновение остановилось. Мы растерянно посмотрели друг на друга, прекрасно понимая, что хотим сказать.

Маска Линсена осыпалась в мгновение ока, и под ней проступило серое, обескровленное лицо. Взгляд сделался чужим и перегоревшим. Губы приоткрылись, пытаясь что-то выговорить, но я не услышала ни звука. Я вообще ничего не слышала в этот миг: меня оглушила страшная истина. Он знал. Он всё знал…

– Значит, ты с ними, – только и сумела я вымолвить.

– Сирилла… – выдохнул Линсен. По выражению его лица я поняла, что попала в цель.

– Ты всё знал!

– Ты ошибаешься, – прошептал Линсен. – Я не знал и половины.

Непреодолимая боль стиснула грудь, выжимая слёзы. Спотыкаясь, я попятилась. Сердце упорно отказывалось верить происходящему, но факты перевешивали. Доверяя Линсену, я обманывала сама себя. И подходила всё ближе к краю.

– Лгун…

– Просто послушай!

Подняла голову и поймала его взгляд. В жёлтых глазах Линсена блестели слёзы. Что-то ёкнуло внутри, но я упрямо сжала кулаки и прогнала неуместную слабость. Хватит! Хватит искать ему оправдания! А вот для себя, пожалуй, стоит их найти. Смогу ли я простить себе то, что купилась на обаяние Линсена, изголодавшись по любви и заботе? Что лелеяла каждое его слово, доверяла, распахнув сердце, отдавала себя до последней капли? Могла ведь предвидеть, что истопчет, как тряпку!

Он не отводил от меня взгляда. Линсен Морино. Самый страшный кошмар моей жизни.

– Я ненавижу тебя, – выплюнула я в накалённый воздух вместе с отчаянием и болью. Хотелось ранить его поглубже. Чтобы истёк кровью без остатка.

– Вернись в повозку, Сирилла, – выдавил Линсен, побледнев ещё сильнее. – Нам нужно всё обсудить.

– Мне не о чем с тобой разговаривать, – сделала ещё пару шагов назад. – Я не верю ни единому твоему слову. Я иду в дозор. А ещё лучше – в Совет.

– Погоди, – он спрыгнул с повозки, и я отступила ещё на несколько шагов. – Дай мне возможность всё объяснить. Просто выслушай.

– Я и так всё поняла.

– Ты ничего не знаешь!

Глупые оправдания Линсена приводили меня в бешенство. Не желая продолжать эту трагикомедию, я ринулась вниз по склону. Скинула на ходу накидку и едва в ней не запуталась. Мягкая песчаная почва проседала под ногами. В ушах пронзительно свистел ветер. Так же громко, как шестнадцать годовых циклов назад. Я задыхалась, глотая пыль.

– Сирилла! – прорвалось сквозь шум.

Пересилив себя, оглянулась. Линсен нёсся за мной с прытью молодого жеребца. Грязь летела из-под его ботинок. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой, и я понимала: убегать бесполезно. Настигнет. Сломает. И, возможно, убьёт.

Страшная догадка резанула острее лезвия. Так вот зачем он хотел вывезти меня за город! У Джейсона не получилось убрать меня, и за дело взялся Линсен! В груди захолодило, а ноги неожиданно стали ватными. Если я не сумею убежать сейчас, это будет значить лишь одно: настал мой последний час.

– Сирилла!

– Проооооочь! – заголосила я хрипло. Одышка снова стиснула грудь, а в горле засаднило.

– Прошу тебя, стой! – раздалось уже ближе.

Задыхаясь, я сделала последний рывок. И тут ноги подвели меня, опрокинув на землю. Кашляя, я свалилась на нескошенную траву и покатилась кубарем. Крыши домиков переворачивались перед глазами. Окна и заборы сминались спиралью. Платье трескалось по швам и собирало грязь.

– Слабовато бегаешь, – сильные руки Линсена остановили меня.

– Уйди! – попыталась оттолкнуть его, но ладони встретили пустоту.

– Нет, не уйду, – упрямо проговорил Линсен, наклоняясь надо мной.

– Убьёшь за то, что я всё знаю? – я поднялась, готовясь в очередной раз дать дёру. Уж за свою жизнь я вознамерилась стоять до последнего.

– Убью, закопаю и не напишу, кто похоронен, – он попытался улыбнуться. Выглядело это, как последнее хамство. – С чего вообще такие мысли?

– Я раскрыла вашу тайну, – попятилась ползком. – Вы держите мою сестру в заточении.

– Я никого и нигде не держу! – Линсен начинал злиться.

– Но ты ведь знаешь, где она!

– Знаю, – нехотя признался Линсен. – Она в гостинице. В заброшенном погребе.

– К чему тогда всё это?! – истерика становилась неконтролируемой. Я задыхалась от ярости. – Почему ты ничего не сказал?! Ты – просто… Просто…

– Я просто пытался докопаться до правды, – Линсен озлобленно поджал губы. – Как и ты, Сирилла. И сейчас ты выслушаешь всё. Всё до последнего слова. Пойдём в повозку.

***

Линсен рассказывал долго и упорно. О том, как пару месяцев назад, решив потравить расплодившихся крыс, забрёл в заброшенный погреб и нашёл там запуганную женщину с двумя детьми. О том, как его тут же перехватил отец, не дав поговорить с незнакомкой. Винченцо представил женщину беглой преступницей с Первого Холма, и сказал, что она платит ему и Уорту хорошие деньги за укрытие. А когда Линсен начал задавать вопросы, Винченцо напомнил ему про порочную связь с непосвящённой Хатцен. И невзначай отметил, что заброшенный погреб по документам находится во владениях Линсена, и спрос, если что-то раскроется, будет с него.

Уже тогда Линсен начал понимать, что отец многое недоговаривает. Но докапываться до недостающих элементов было боязно. Положение казалось зыбким. Да и не хотелось: не пленников же они в погребе держат.

Несколько дней назад Винченцо сообщил, что дочь беглянки – Элси – тяжело занемогла, и её нужно вывезти обратно на Первый Холм. Линсен вызвался помочь транспортом. Его попытку быстро пресекли, прикрываясь тем, что девочка слишком слаба и не перенесёт дороги. Тогда Линсен настоял на том, что поможет ухаживать за Элси до отъезда, пока она не окрепнет. Элси вывели из погреба и поместили в смежную комнату. Линсену позволяли приходить к Элси и кормить её. Только разузнать ничего не удавалось: девочка была запугана, на вопросы не отвечала и всё время молчала или спала.

Я слушала, время от времени кивая. В историю Линсена верилось слабо. Вернее говоря, не верилось вообще. Я просто давала ему шанс, который он честно заслужил.

– Помнишь тот вечер, когда ты увидела порез на моём пальце? – Линсен учтиво распахнул передо мной дверь повозки.

– Как же не помнить, – я с недовольством подобрала перепачканную юбку и влезла на скамью.

– Пока ты отсутствовала, я убирал осколки от тарелки, что она расколотила.

– Это я расколотила эту треклятую тарелку, – отозвалась машинально. – Не Элси.