Роберт Беннет - Город чудес

Впрочем, им пришлось проявить осторожность с тем, куда именно помещать зеркала — ведь это, в конце концов, двусторонняя связь: так же, как Мишра видит и слышит, что происходит на том конце, люди у отдаленных зеркал могли бы увидеть и услышать ее в подвале. По большому счету в основном зеркала действуют исключительно в качестве подслушивающих устройств, спрятанные в темных местах вблизи важных точек.

Мишра вспоминает, что сказал куратор, когда впервые поручил ей это задание: «Винья Комайд постоянно использовала зеркала, когда была в министерстве. Они все использовали, они все были лицемерами — проповедовали страх перед божественным, а сами не чурались его. Но это конкретное чудо, Великий мороз, позволило ей обрести власть над всем министерством и большей частью сайпурского правительства, подглядывая издалека через оконные стекла и зеркала, следя и подслушивая… И ее племянница, конечно, почти наверняка делала то же самое…»

Эта мысль в тот раз глубоко обеспокоила Мишру. Пусть она и знала, что куратор несравнимо сильнее, чем Винья или Шара Комайд когда-либо были.

Мишра ждет еще немного. Потом морщится.

«Хватит тянуть. Я должна рассказать ему».

Она встает и идет к одному из трех чуланов в дальнем конце подвала. Обычно она или другой дежурный используют эти комнаты в качестве запасного варианта: если какое-то зеркало демонстрирует излишнюю активность — громкое совещание, драку или пару, которая с энтузиазмом занимается любовью, — они снимают зеркала со стены и запирают в темном, звуконепроницаемом чулане, чтобы шум не просочился в одно из оставшихся шестидесяти зеркал. Но сегодня чулан нужен Мишре не для этого.

Она открывает дверь, входит внутрь. Ее окутывает полнейшая тьма.

Она переводит дух и произносит единственное слово:

— Ноков.

После короткой паузы в чулане раздается тихий шорох, словно неподалеку что-то крадется сквозь заросли травы.

Высокий, холодный голос звучит во тьме:

— Мишра.

Он решил не появляться перед ней в физической форме. Это превращается в норму: Мишра чувствует, что с ростом силы Ноков становится все более абстрактным и трудным для понимания. Но осознание этого факта не делает происходящее менее зловещим.

Она прочищает горло и пытается сосредоточиться. Она прилагает все усилия, чтобы не обращать внимание на низкие стоны, доносящиеся из тьмы, — как будто там гнутся деревья, отягощенные льдом.

— У меня для вас новость, сэр.

— А-а. — Голос теперь прямо рядом с нею. — Отлично. Благодарю.

— Я обнаружила… нежеланного посетителя в имении Комайд в Галадеше. Его внешний вид совпадает с описанием мужчины, с которым вы столкнулись здесь, в Аханастане, на бойне.

Долгая пауза.

— Ну надо же.

— Да. Высокий. Дрейлинг. Похоже, проник туда без ведома сотрудников министерства, которые охраняют имение. Он был, э-э, мокрый — полагаю, забрался на территорию через ручей, который течет мимо дома.

Долгая-предолгая тишина. Странный низкий звук во тьме, как будто дикий кабан ворочается в подлеске.

Мишра вздрагивает. Когда она вот так разговаривает с ним, всякий раз кажется, что она одна в дремучем древнем лесу в безлунную ночь…

— Какие… какие будут указания, сэр? — спрашивает Мишра.

— У тебя есть надежные люди в Галадеше? — спрашивает голос, холодный и свирепый.

— Да. Я могу связаться с ними посредством Великого мороза. Я стала в каком-то смысле знатоком этого дела. «Еще бы, ведь мне приходится повторять то же самое тридцать — шестьдесят раз в день, чтобы поддерживать зеркала в рабочем состоянии».

— Они смогут отозваться быстро?

— Достаточно быстро, сэр.

— Сколько? Десять? Двадцать?

— Думаю, у меня двенадцать готовых контактов, сэр.

— Хорошо. Мобилизовать их всех.

— Гм. Всех до единого?

— Да. А у них есть доступ к сундуку с землей? — спрашивает голос. — Тому, который мы отослали заранее?

— Да, сэр, доступ есть, но… хотите сказать, что намерены встретиться с этим человеком лично?

— Да, если смогу, — отвечает голос. — У меня есть к нему вопросы… если он до них доживет. Он в Сайпуре, и это создает для меня сложности… Хоть я и стал сильнее после нашей с ним встречи, я все равно не могу распространить свое влияние далеко за пределы Континента. Но он знал Комайд. И кто-то из других вмешался, не дал мне с ним разобраться. Он ценен, я в этом не сомневаюсь. Мы должны относиться к нему с максимальной осторожностью. Скажи им, пусть возьмут сундук и подготовят все входы и выходы в имение Комайд.

— Конечно, сэр. Мне присматривать за ним через зеркало?

— Да. И если он попытается уйти, задержи его, если сможешь.

— Да, сэр. — Поскольку Ноков, кажется, так заинтересовался, она решает не говорить ему, что ее, возможно, видели в зеркале. «Разберусь с этим, если придется». — И… что касается наших людей и наемников, которых вы хотите мобилизовать…

— Да?

— Они потребуют платы, сэр.

— А-а. Ну да. Конечно. — Короткая пауза, словно он забыл об этой досадной мелочи. — Сколько? На какие банковские счета или места?

Она сообщает ему суммы и детали.

— Один момент, — говорит голос.

Опять пауза. Далеко в вышине поблескивают тусклые белые звезды — искорки света, который каким-то образом ничего не освещает.

Потом голос возвращается.

— Сделано, — говорит он. — Все, как ты сказала. Я также предоставил средства тебе, если вдруг столкнешься… с неожиданностями.

— Благодарю вас, сэр. Я приступлю к делу в ближайшее время. И, э-э, еще кое-что…

— Да?

— Министерские агенты в имении Комайд?

— Да?

— Что с ними делать?

— А-а. — Пауза. — Хм. Я не вижу другого выхода, кроме как убить их.

Мишра вздрагивает.

— Понятно. Да, сэр.

— А что же ты? Можешь предложить что-нибудь?

— Я… Нет. Не думаю, сэр. Нет, если этот человек настолько ценен.

— Да. — Пауза. — Мишра…

— Да, сэр?

— Ты все еще веришь, что наше дело правое? И необходимое?

По тону голоса она понимает, что это не допрос, а искреннее любопытство, словно он хочет узнать, что она думает.

— Я верю, сэр.

— Божества потерпели неудачу, — говорит он. — Теперь Сайпур терпит неудачу. Ты это знаешь. Это всего лишь долгий, грандиозный цикл страданий. Кто-то должен с ним покончить. Я возьму это на себя, раз никто другой не хочет. Я и не думал, что будет легко. Это испытание для меня. И для тебя. Понимаешь?

— Понимаю. Думаю, что понимаю, сэр.

— Хорошо. Это хорошо.

Потом наступает тишина. Как всегда с Ноковым, трудно сказать, когда он уходит по-настоящему.

Она открывает дверь чулана. Льется свет. Мишра одна в крошечной комнате. Только вот теперь на полу лежат три предмета, которых раньше там определенно не было.

Один предмет — большой джутовый мешок, полный серебряных дрекелей — наверное, тысяча монет или около того. Два других предмета — золотые слитки, каждый, по крайней мере, в десять фунтов весом.