Брайан Эвенсон - Последние дни. Павшие кони [сборник litres]

Губ коснулась жидкость, и показалось, будто у него загорелся язык. Потом он полуспал-полубодрствовал, смотрел на процессию людей, у которых словно обескровили тела. Знал, что видит батальон мертвых, длинную череду призраков. Они кивали на него отсутствующими подбородками. Манили и широко раскрывали объятья.

Врач стоял рядом, в блестящем белом халате. Еще медсестра – то ли та же, то ли другая.

– Как мы себя чувствуем? – спросил врач. – Давайте-ка посмотрим на голову.

«Какую голову?» – не мог не спросить себя человек, и все ждал, что врач достанет какую-нибудь голову, но врач только дотронулся до него. По нему прокатилась волна боли, и он понял, что голова, о которой идет речь, – его собственная.

Наконец врач перестал в нее тыкать:

– Могло быть и хуже.

Начал снимать с нее повязку. Та промокла от крови. Медсестра собирала бинты в эмалевое судно. Когда она их шлепала на дно, они влажно чавкали.

Врач рассматривал открытую рану, нахмурив лоб.

Потом они снова перевязали человеку голову, а врач начал писать в планшете.

– Что случилось? – наконец сумел спросить пациент.

– Хм-м-м? Проблемы, кровь скапливается. И мозг распухает. Пришлось прорезать отверстие и провести шунтирование, чтобы снять давление. Через несколько дней вы будете в порядке, – он улыбнулся. – Потом мы установим пластину.

– Пластину?

Врач кивнул:

– Конечно. Волноваться не о чем. Мы пересадим туда кожу. Никто про нее и не узнает, – он повернулся к медсестре. – Пусть пока набирается сил, – сказал он. Потом что-то ввел человеку.

«Но я же про нее узнаю, – думал он, отключаясь. – И врачи узнают, и медсестра. И все, кто прочитает этот блокнот. Как это – никто?»

Снова утро, в окно струился бледный свет, в воздухе кружились пылинки. По палате ходила медсестра и улыбалась. Она сменила утку, а потом с помощью санитара переместила мужчину с одной койки на другую, чистую. Было немного больно, немного раздражало, но не смертельно. Он расслабился только тогда, когда они поставили тормоза на новой койке и укатили старую.

Уже темнело, когда его разбудили голоса в коридоре. Сперва тихие, потом все громче. Скоро занавеска открылась, и вошел адвокат.

Вернулся охранник. Сейчас человек видел, как охранник стоит в коридоре. Неловко прислонившись к стене, неподвижный, как доска.

– Привет, – сказал адвокат. – Вам лучше?

– Не очень.

– Я ненадолго. Вы просмотрели бумаги?

– Бумаги?

– Да. – Адвокат, кажется, был слегка сбит с толку. – Я же говорил, что оставлю вам бумаги. Спросил, поняли вы меня или нет. Вы сказали, что поняли.

– Я ничего такого не помню. Никогда не видел никаких бумаг.

Адвокат молча смерил его взглядом, потом сказал.

– Ну, тогда говорить нам не о чем. Пока что. Они у вас под матрасом, – добавил он.

Человек полез под матрас, но адвокат покачал головой. Только когда он уйдет.

Когда охранник так и не сдвинулся с места, человек высунул руку из-под простыни. Запустил пальцы под матрас, пошарил в поисках так называемых бумаг.

Но там ничего не было.

Ладно, подумал он сперва. Адвокат заткнул папку слишком глубоко. Ничего страшного. Человек перекатился на самый край койки и засунул руку по локоть, и снова пошарил пальцами. Но по-прежнему ничего не нашел.

Ладно, подумал он. Раз адвокат во время последнего визита сидел с этой стороны, это не значит, что он не мог сидеть с другой стороны во время предпоследнего визита. Так что человек переполз на другую сторону койки и запустил вторую руку.

Все еще ничего.

Он полежал, глядя на потолок в косом свете вечера.

«Кто-то их забрал», – подумал он.

Но кто?

Полиция? Охранник? Врач? Санитар? Медсестра?

А может, адвокат ничего не оставлял. Может, забыл. Может, просто хотел ввести человека в заблуждение.

Все эти мысли кружились в черепе и начали медленно его поглощать. Пока он не вспомнил, что ему сменили койку. Его перенесли с одной на другую и выкатили первую. Папка с бумагами, должно быть, осталась под матрасом старой койки.

Он нажал кнопку вызова. Он попросит медсестру найти койку и принести ему бумаги. Ему нужны бумаги. Ему нужно знать, что он сделал.

Он нажал кнопку и подождал, но никто не пришел. Снова нажал. Все еще никого.

На месте ли охранник? Конечно, почему нет? Пусть будет на месте. Скажем, человек видел край его плеча за занавеской.

– Эй? – позвал человек охранника. – Вы не могли бы помочь?

Охранник не пошевелился. Остался ровно там, где был.

– Эй?

Когда охранник опять не ответил, человек очень осторожно передвинул ноги к краю кровати, а потом опустил их. Уперся руками, пока не сел. Это было слишком – мозг плескался, как мокрый песок. Пациент чувствовал, как в черепе стучит кровь, и представил, как начинают пропитываться повязки. Смог поставить ноги на пол, и по его телу прокатилась волна тошноты, убывая медленно-медленно.

А потом он вдруг встал и пошел с таким ощущением, что ноги где-то бесконечно далеко. Стоял он с трудом.

Обошел занавеску и там, на другой стороне, обнаружил не охранника. То, что он принимал за охранника, оказалось грубой фигурой из картона. Посреди пузыря головы было написано слово «Охранник», причем буквы складывались в черты искаженного лица.

В панике человек вывалился из палаты и обнаружил лишь плохо освещенный коридор, пыльный и до невозможности тихий. Работали только несколько ламп. Какие-то светились тускло-красным, а другие вообще потухли. К стене была прислонена стопка других фигур. Некоторые были захватанными, другие – вообще нетронутыми. На одной виднелась надпись «Медсестра». На другой – «Начальник полиции». На третьей – «Адвокат». «Санитар». «Первый репортер», а с другой стороны – «Второй репортер». Почти все, кого он встречал, и парочка тех, кого еще нет.

В самом конце стопки он нашел одну фигуру с надписью «Мать» и одну с надписью «Отец». Но у них головы были почти оторваны.

За ними нашлись еще четыре фигуры, каждая – с дырками размером в четвертак, прожженными в картонных головах.

Он поискал выход, но вокруг не было ничего, кроме коридора, который как будто продолжался бесконечно. Человек пошел вперед и не успел ничего сообразить, как опять оказался у стопки картонных фигур, не понимая, как туда вернулся. Теперь сверху лежал «Адвокат», хотя он его не передвигал. Это, подумал он, должно что-то значить. И где «Врач»?

Ошеломленный, он пытался вернуться в палату, но на стене коридора там, где была дверь, обнаружил только приклеенную картонку. Он толкнул ее, но это действительно была всего лишь картонка с надписью «Дверь». Кроме нее больше не было ничего.

– Эй? – услышал он чей-то голос, и когда обернулся, то увидел врача – вроде бы из плоти и крови, а не картона. Как тот сюда попал и почему он не заметил его раньше? Человек почувствовал, что врач трогает его за руку, но прикосновение казалось каким-то странным.