Роберт Беннет - Город чудес [litres]

А потом грязная дорога поднимается к нему. Он падает и не теряет сознание еще несколько секунд – достаточно, чтобы ощутить боль. Но не очень долго.

Последнее, что он слышит, это вздох Стройковой и ее голос:

– Ох, вот только этого мне…

Потом наступает тьма.

Кавита Мишра просыпается посреди ночи.

Ее не тревожит темнота вокруг. Хотя на самом деле жутковато – она оставила у постели свечу, когда легла, так что в комнате не должно быть темно, по крайней мере неоткуда взяться такой непроницаемой тьме; но тревожнее всего то, что квартиру заполнили писк, шелест и поскрипывание, как будто спит она не в собственной постели, но в каком-то гигантском, просторном, древнем лесу, таком густом, что лунный свет не проникает сквозь его крону.

Потом раздается голос:

– Мишра.

«А-а», – думает она. Спрашивает вслух:

– Да, сэр?

– Он причинил мне боль, Мишра. Этот человек сделал мне больно.

Она садится на постели.

– Ноков? Сэр? Как вы… Как вы меня нашли? Я не произносила вашего имени.

– Я вспомнил, куда ты меня призывала однажды, – отвечает голос. – Я вспомнил. Я вспомнил, где это происходило. Я становлюсь сильнее, Мишра. Я могу приходить без приглашения туда, где уже бывал. Но все-таки он… Несмотря на это, он причинил мне боль, Мишра!

– О ком вы, сэр? О даувкинде?!

Она знала, что операция в Галадеше обернулась чудовищным бедламом. Уничтожение дома Комайд было во всех газетах. Она получила одно сообщение от Нокова – письмо на черной бумаге на следующее утро загадочным образом появилось на ее комоде – с приказом распространить рисованный портрет даувкинда по всем подразделениям министерства, что и было сделано. Но Мишра не видела самого Нокова и уж точно не знала, что он пострадал.

Или что ему вообще можно причинить вред. Это ее тревожит.

Справа от нее раздается тяжелый вздох. Потом среди теней что-то… шевелится.

И она видит его. Или, быть может, он позволяет ей себя увидеть.

Когда она увидела его впервые в тот день девять лет назад, когда он оставил ей письмо с вопросом, присоединится ли она к нему, он выглядел обычным континентским мальчиком – хотя его глаза были слегка темноваты, словно их с трудом удавалось разглядеть, и он с необыкновенной легкостью прятался среди теней. Но с течением времени и по мере того, как их миссия развивалась, он менялся.

Ноков внимательно смотрит на нее. Он, конечно, все еще молод – и двадцати не дашь, но его осанка изменилась, а глаза стали озерами бескрайней тьмы, в которых поблескивают едва заметные звезды, способные увидеть… больше.

Теперь он сильнее. Теперь он принц, облаченный в мантию власти.

Однако, когда он протягивает Мирше руку, она видит: пальцы в синяках и опухли.

– Он причинил мне боль, – повторяет Ноков. – Как такое возможно? Как он мог это сделать? Ты знаешь?

– Я… Нет. Я не знала, что вы можете пострадать.

– Я не могу! Теперь я сильнее, чем любой из моих братьев и сестер! – Его голос исходит от всего, что ее окружает, как будто все тени вибрируют в унисон. – Я знаю это, мы с тобой оба знаем. Если бы я мог просто найти их, я бы… я бы… – Он мечется в поисках слов, а потом говорит: – Проклятье, это несправедливо. Несправедливо! Я не должен… Никто не должен причинять мне вред. С этим покончено. – Он смотрит на нее, встревоженный. – Каким сильным я должен стать, чтобы никто не смог причинить мне вред?

Ее рот открывается. Хоть Мишре трудно в это поверить, она подозревает, что Ноков пришел в поисках утешения. Но это еще более странно, потому что он недоговаривает: похоже, однажды ему пришлось страдать, и с той поры он убегает от того, что случилось.

– Вы в порядке, сэр? – спрашивает Мишра.

Он опускает руку. Его лицо твердеет.

– Нет. Не в порядке. Смертный, который может причинить мне физическую боль? Это значительно усложняет мое личное вмешательство! Потому что, куда бы я ни направился, там уже может быть он. И теперь он знает, что может сделать со мной. Как и мои братья и сестры, не сомневаюсь. – Он качает головой. – Это плохо, Мишра, это очень плохо.

– Как он спасся, сэр? – спрашивает Мишра.

– Он… М-да. Я случайно затащил его в свой мир.

– Я не понимаю, сэр.

– Это… немного трудно объяснить обычными словами, – говорит Ноков. – Есть место, где я такой, каков на самом деле. Там я касаюсь каждой тени, каждого клочка тьмы. Я затащил его туда, и он… я думаю, он ускользнул через другую тень. Вошел и быстро вышел. – Ноков прищуривает глаза. – Я думаю. И это могло убить его.

– Почему, сэр?

– Потому что это место создано для меня, – говорит Ноков. – Там я могу быть самим собой. Смертным туда нельзя, даже на одну секунду. Но этот смертный… меня беспокоит. Возможно, он выжил. Он мог бы выжить.

– И куда его отправила та тень, сэр?

Ноков делает такое лицо, словно пытается просчитать в уме сложный бюджет.

– Думаю… сюда. В Аханастан. Место, которое я посещаю чаще всего. Тени, они как двери… И я оставил вокруг Аханастана больше открытых дверей, чем в любом другом месте.

Мишра медленно выдыхает.

– В Аханастане у нас больше всего ресурсов. Но есть и множество выходов. Мы будем следить за вокзалом и портами, насколько сможем. Этого может быть недостаточно, сэр.

Ноков долго молчит.

– Но… Но что мы еще можем сделать, сэр? – спрашивает Мишра.

Ноков говорит:

– Мишра, а ты знаешь, что была моей первой?

– Первой кем, сэр?

– Первой смертной, которому… которой я показал себя. С которой я сблизился и смог поговорить. Я наблюдал за тобой до того и думал, сможешь ли ты помочь мне. Но не был уверен. Однако все равно решил показаться тебе.

– Я не знала, сэр.

– Я никогда не спрашивал тебя об этом… ты всегда выполняла мои приказы, и у тебя есть полное право не отвечать, но… почему ты ко мне присоединилась? Почему ты сказала «да» в тот первый раз, много лет назад?

– Я… Я не уверена, сэр. – Она думает над ответом. – Наверное, в первый раз я произнесла ваше имя, чтобы увидеть, реально ли то, что вы предлагаете. И вы пришли, и все оказалось реальным. И мы поговорили, но… Но, когда я вас увидела, вы… кое-кого мне напомнили.

– В самом деле? – спрашивает он, удивленный.

– Да. – Она опускает голову. – Моего брата, Санджая. Его убили в Вуртьястане.

– Ох.

– Я знаю, что вы не одного возраста, сэр, но выглядите сверстниками, и… Ну вот. Вы оба… – Она долго не может подыскать нужное слово. – Вы оба верили. Во что-то. Во что угодно. А я в то время поверить не могла.

– Понимаю, – тихо говорит Ноков.

– Могу ли я узнать, почему вы спросили, сэр?

– Это сложно. Мишра, ты знаешь, что такое сенешаль?

– Прошу прощения, сэр?

– Сенешаль. Кое-что, связанное со старыми Божествами. Смертный, который наделен чудесами и благословениями Божества, а также говорит и действует от его имени. Представитель, или паладин, в каком-то смысле. Это считалось огромной честью у старых континентцев. Но есть цена. Сенешаль владеет чудесами Божества – но чудо представляет собой частицу Божества. Стать сенешалем означает поглотить эту частицу и слиться с Божеством – а на такое способен не каждый.