Роберт Беннет - Город чудес [litres]

– Тати, – говорит Сигруд. – Понимаю, это чересчур, но…

– Чересчур? – огрызается она. – Чересчур?! Ты… Ты знал, кто убил мою мать, и не сказал мне! Ты знал, кто хочет убить меня, и даже этого мне не сказал! Да что ты за человек такой?!

– Какой от того был бы толк? – говорит Сигруд. – Что ты смогла бы сделать, кроме как сидеть без сна, в тревоге, каждую ночь и каждый день? Ты узнаешь все, что нужно, когда пона…

– Я тебе не секретный агент! – кричит Тати. Она вскакивает и тыкает в него пальцем. – Ты не посмеешь скармливать мне только те сведения, которые считаешь нужными! Я на такое не соглашалась, я этого не просила, и у тебя нет права обращаться со мной так, словно все наоборот! Ты по-прежнему не рассказал мне всю правду, я это чувствую. Вы оба. То, как вы друг на друга смотрите, то, как вы подбираете слова…

У Ивонны получается не бросить взгляд на Сигруда, хотя она теперь старательно курит сигарету, которая почти превратилась в пепел.

– Тати… – говорит Сигруд.

– Как я это вижу, – отвечает девушка, сделав шаг в его сторону, – вам и впрямь нужно побыстрее доставить меня на тот скорый поезд. Но если я не пойду? Если откажусь идти? Что тогда, а?

– Мне приказали тебя защитить, – говорит он, раздражаясь. – А не обеспечить комфорт. Я могу бросить тебя в багажник и отвезти куда надо, если потребуется.

– И кто дал тебе право? – спрашивает Тати. – С чего вдруг ты нами командуешь?

– Потому что я выжил! – рычит Сигруд. – Я все еще здесь, чтобы тебе помочь! Пусть тебе не нравится то, что я делаю, – мне и самому оно не нравится, – но это работает!

– Да что ты говоришь? – не остается в долгу Тати. – Для мамы не сработало! А кого еще ты подвел? С кем еще не получилось?

– Вот почему я тебя тренирую! – Сигруд кричит так громко, что у него болит бок. – Вот почему я показываю тебе, как надо защищаться!

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Тати.

– Я… я показываю тебе, чтобы ты знала, что делать, когда настанет час, и чтобы с тобой не случилось того же, что и с…

Сигруд останавливается, потрясенный, и умолкает.

Тишина тянется. Ивонна и Тати напряженно глядят на него.

– С кем? – спрашивает Тати.

Сигруд медленно откидывается на спинку стула.

– С кем, Сигруд? – повторяет Тати, теперь по-настоящему озадаченная.

Он моргает и смотрит на свои руки. Они дрожат. На ладонях исчезают маленькие белые полумесяцы – углубления там, где его ногти вонзились в кожу.

Сигруд сглатывает. Очень долго смотрит на столешницу. Обе женщины не шевелятся.

Он медленно говорит:

– Ты… ты права.

Они переглядываются.

– Кто? – спрашивает Ивонна.

– Тати. – Голос у него напряженный и хриплый. – Я не должен играть в игры и хранить секреты. Я не должен… скрывать что-то от тебя. – Он мрачно глядит на девушку. – Божественные дети много лет прятались среди континентских сирот. Многие из них не знали, кто они такие на самом деле. Наш враг убивал их по одному. И он думает, что ты из их числа.

Тати пристально смотрит на него. Потом переводит взгляд на Ивонну, которая подходит к кухонному шкафу, берет чашку и быстро наполняет ее до краев картофельным вином.

– Правда? – растерянно спрашивает Тати.

Сигруд кивает.

– Он… думает, что я… божественное дитя?

Он снова кивает.

Ивонна осушает чашку одним глотком.

Тати издает короткий, презрительно-недоверчивый смешок.

– Шутишь.

Он качает головой.

– Он думает, я владею магической силой? Могу летать или… или проходить сквозь стены?

– Я не знаю, что он думает по поводу твоих способностей, – говорит Сигруд. – Только то, что он думает о том, кем ты являешься.

– А почему он так думает?

– Потому что… Потому что ты как две капли воды похожа на девушку, которую я встретил на месте крушения корабля.

– На эту, как ее, Мальвину?

Он кивает.

– О, так получается, если я похожа на девушку, я должна быть такой же, как она? – спрашивает Тати. – Так получается?

– Она тоже отрицала это, – говорит Сигруд. – Но ее мнение не важно. Как и мое или твое. Только его и то, что он собирается сделать по этому поводу.

– И… что же? Сожрать меня? Словно тварь из старой сказки?

– Что-то в этом духе.

Она снова смеется и опять садится на стул.

– Невероятно. И так тупо. Просто немыслимо тупо.

– Понимаешь, почему я не хотел тебе рассказывать? – спрашивает Сигруд. – Понимаешь, что я не хотел тебя пугать, я не хотел…

– Пугать? – перебивает Тати с раскрасневшимися щеками. – Пугать?! Я не испугалась, Сигруд!

– Но… что же тогда? – спрашивает Ивонна.

– Я… я злюсь! – говорит Тати. – Злюсь, потому что… все это случилось из-за такой дурацкой идеи! Такой дурацкой, нелепой, бессмысленной идеи! Идеи, что я могу… могу делать больше, быть чем-то бо́льшим или что я хотела бы стать кем-то бо́льшим! Знаете, чего я хочу? Знаете, чего я на самом деле хочу прямо сейчас?

– Нет, – говорит Сигруд.

– Я хочу домой, – сообщает Тати. Ее глаза наполняются слезами, но голос тверд. – Я хочу отправиться домой, и сидеть за кухонным столом с мамой, и читать с нею газету. Прямо сейчас в мире нет ничего – ни магических сил, ни волшебного рая, – что могло бы оказаться лучше этого. Я хочу, чтобы моя жизнь снова стала нормальной. Мне нравилось быть нормальной. И если бы у меня имелись какие-нибудь божественные силы, я бы… я бы все их пустила на то, чтобы все стало как раньше. – Она сидит и молчит. – Но оно не станет.

– Нет, – говорит Сигруд.

– И теперь нам придется снова бежать?

– Да.

Еще один унылый смешок.

– Вы знаете, каково это – все потерять в один миг? – спрашивает Тати. – За один вечер утратить свою нормальную жизнь?

– Да, – отвечает Сигруд.

– Да, – говорит Ивонна.

Тати смаргивает слезы и смотрит на них обоих.

– Вы… вы знаете?

Ивонна подходит, садится напротив нее и тяжело вздыхает.

– Да, дорогая. Как и многие, многие другие.

– Но… Как вы это делаете? – спрашивает Тати, шмыгая носом. – Как же вы просто… продолжаете жить?

– Мы можем попытаться тебе показать, – говорит Сигруд. Он встает и подходит к ней. – Но сперва, Тати, нам надо уехать. И побыстрей.

Он протягивает ей руку. Она секунду медлит, а потом дает руку в ответ.

Ивонна открывает кофр, показывает Сигруду, куда цеплять вешалки для одежды, в какие ящички складывать обувь.

– Выглядит нормальным, да?

– Ну… да.

– Но… – Она тянется к спинке, что-то там расстегивает – и спинка целиком открывается, демонстрируя тайное отделение, явно предназначенное для оружия. – Видишь? Вот как все устроено. Тут помещаются два винташа в разобранном виде, может, еще дробовик и, наверное, три-четыре пистолета. Их надо закрепить вот этими ремнями, чтобы не дребезжали…