Карина Демина - Ловец бабочек [СИ]

…официантки в черных платьях.

…воротнички белые. Фартучки кружевные. На волосах — чепчики с крохотными бантами.

…платья короткие, чуть ниже колен, с пышными юбками… ножки в чулочках… сплошной разврат, но смотреть на него отчего-то скучно.

— Слишком много усилий, — собеседник ждал продолжения, и Себастьян не стал его разочаровывать. — Убить. И не просто убить… есть же банальный способ, скажем, ножом по горлу или в печень, не мне вам рассказывать, но вот это… тело расчленить, а потом через границу переправить. Девушка, опять же… и не лишь бы какая… из Познаньска выманили, полагаю, исключительно ради этого вот представления… спрашивается, зачем? Разрушить торговые связи? Оно, конечно, возможно, но… вы не хуже моего знаете, что одного убийства тут будет маловато.

— Смотря кого…

— Да, полагаю, Порфирий Витюльдович выбран не случайно. Всех устраивает… редкостное единство, однако случись ему выбыть, неужто не отыщете другой кандидатуры?

— Отыщем… уже, так сказать.

— Вот видите… смысла нет… все можно было сделать много проще, а тут…

— Что ж… — Нольгри Ингварссон поднялся. — Уповаю на ваше благоразумие, князь. Никто не будет вас останавливать или мешаться каким-либо образом, но, сами понимаете, сопроводить обязаны. Препечально будет отыскать вашу голову где-нибудь… препечально и недальновидно…

— А уж я-то как огорчусь…

— Все шутите?

Себастьян развел руками.

— И не простудитесь. У нас здесь прохладно…

…снегопад усилился.

Снег был тяжелым, липким. Он окружал, обволакивал влажноватым коконом, словно уговаривая вернуться в тишь гостиничную. А что, заказать коньячку, яблочек там или лимонов, кликнуть девок, сказавши, что пошутил и покутить слегка, раз уж ждут от него…

…кутежу аккурат не ждут.

Себастьян сбил снег с волос и решительно двинулся по проспекту. Романтик романтиком, а дело делом. Оглянулся, пытаясь понять, кто из людей, которых стало поменьше, то самое сопровождение, но не понял и плюнул.

Пускай себе ходят.

Ему не жалко.

Он брел без особого плана, в какой-то момент вовсе будто бы заблудился, чтобы очнуться от порыва ветра. Себастьян огляделся.

Пусто.

И дома-то остались позади. А перед ним надо полагать, тот самый парк. Кружевная ограда чугунного литья. И снег облепил острые штырьки, и пасти дивных зверей забил. Где-то там ворота имелись, но Себастьяна тянуло в другую сторону. И он пошел вдоль ограды, медленно, надеясь, что не пропустит… что?

То, к чему тянет…

…темнота.

…фонари остались где-то слева, среди домов. Мостовая сделалась колдобистой, а высокие коробки сменились иными, пониже, пошире сначала трехэтажными, а после…

— Эй, господин хороший, — из темноты вынырнул пацаненок, — чего шукаешь?

— Не знаю, — Себастьян парнишку оглядел. — Местный.

— А чё?

— Ничё…

Невысок, но крепок. Держится уверенно. И одет с претензией. Порты полосатые в сапоги заправлены. Да и сапоги непростые, юфтевые с заломами. Куртейка явно с чужого плеча, зато вот шапка меховая, высокая, правда, из какого зверя делана — не понять.

— Ты, дядя, зазря приперся, — паренек вытащил руку из кармана.

…вышел ежик из тумана… вынул ножик…

…не ножик — кастет самодельный, клепаный, из тех, что для тихой охоты самое оно. Это только дураки с пукалками ходят или вот с ножами. С ножом-то немалое умение надобно, чтоб не изгваздаться в кровище, а вот кастет… приложишь к головушке беспутной, и глядишь, подобреет клиент, осознает, что мир сей несправедлив, а заодно уж и решит несправедливость оную исправить путем отторжения личного движимого имущества в пользу сирых да убогих.

Проходили.

— Отчего ж? — Себастьян заметил еще двоих, которые в тени держались, но поперек вожака не лезли. Верно, не воспринимали мужичонку, по незнанию забредшего в лихие кварталы, за достойного противника.

— Оттого… — паренек рукой по руке шлепнул.

…а где охрана, спрашивается?

…или получено распоряжение не лезть, пока вовсе не прибьют?

— …деньгу гони.

— Эту, что ль? — Себастьян вытащил кошелек и на ладони подкинул. — А ты борзый…

— Сам борзый, — обиделся паренек. — Не кишми!

— Не буду…

Кошелек Себастьян на коготь подцепил.

А кошелек хороший был.

Чуть потертый, видно, служил давно верой и правдой. Позолота местами поистерлась, бока растянулись, подсказывая, что внутри его лежит немалая сумма, даже если медью.

Паренек сглотнул.

Кошелек покачивался, гипнотизируя.

…в темноте что-то зашуршало, и гопарь очнулся.

— Ты это… гони давай!

— Куда? — поинтересовался Себастьян со всей возможной вежливостью.

— Сюда!

— Сюда не хочу…

Гопарь запыхтел, пытаясь найти пристойный повод для удара, но чужачок держался вежливо, спокойно… слишком уж спокойно для залетного придурка, которому вздумалось разгуливать ночью не в том районе. И мелькнула нехорошая мыслишка, что каплунок-то засланный, что тронешь такого и скоренько возникнут пред тобой, как в сказке, двое да из ларца, одинаковых с лица. Только желаний исполнять не станут, но подхватят под ручки белые да и в ларец свой уволокут, отчетность улучшая да раскрываемость повышая.

Вона, давече аккурат писали, что новая резолюция на сей счет вышла…

— Ты… — денег хотелось.

Нет, деньги — вещь такая, что их всегда охота, но…

…третью неделю на мели. Всю медь из карманов вытрясли, еще немного и вправду на завод пойдешь, за медяки сущие корячится, а Варька колечко требует. Видала в магазине и дуется, носом крутит, того и гляди к Косому переметнется, тот-то, даром что честным пацаном себя считает, да только все знают — трусоват он.

Фарцовщих хренов.

Но при деньгах… бабы деньги любят, и еще чулочки шелковые. За чулочки и будут терпеть, что кривую рожу Косого, что жирок его, что нудный норов и привычку на жизнь жалиться. Вот с Кашней весело, это и Варька признает. Он-то, когда звенит в карманах, не жмется.

Колечко?

Да запросто!

Мороженое? Синема, которую в Доме культуре крутят? Со всяким удовольствием. И портвейну. И к портвейну, и всего, чего только душенька пожелает. Да только кто ж виноват, что звенит в этих карманах не так часто, как Варьке хотелось бы…

…но уйдет.

…девка горячая. И хрен бы с ней, небось, к Косому многие девки бегают, да только редко какая выдерживает дольше пары недель. Косой-то сперва ласковый, горы золотые обещает, а как девка ноги раздвинет, так и переменяется. Становится зануден, придирчив, и деньгу жмет. Что ему тратиться, если получил свое? И ведь загадочная бабская натура, на Закосках все про Косого знают, но не успокаиваются, каждая думает, будто переделает, ага… силою любови… любовь у Косого только к золотишку и переделала его так, что дальше некуда.