Елена Звездная - Город драконов. Книга вторая [litres]

– Итак «что», дорогая? – в тон мне, полюбопытствовал лорд Давернетти.

Мне вдруг стало крайне интересно – а он в курсе изменений в своей внешности? Почему-то складывалось такое ощущение, что нет. Я мало знала этого дракона, но уже была вынуждена признать – что-что, а запугивать он умел. Как умел и не вызывать к себе никаких положительных чувств в принципе. И в связи с этим, подозрение насчет того, что он даже не догадывается о моей шалости, выросло, оформилось и укрепилось.

– Итак, – медленно проговорила я, – «дорогой Кристиан», а вы сегодня смотрелись в зеркало?

И взгляд мой принял самое невинное из всех возможных выражений, а улыбаться желание если и было, то лишь после того, как лорд Давернетти ознакомится с последствиями своего незаконного сотрудничества с магами старой школы.

Но Давернетти смотрел на меня, я все более невинно на него. И по мере того, как взгляд мой становился все невиннее и невиннее, его собственный наполнялся вполне обоснованным подозрением.

– Зеркало! – хриплым рыком приказал лорд старший следователь.

Доктор Эньо метнулся к шкафу, достал серебряное ручное зеркало, принес и молча протянул его Давернетти. В следующий миг дракон имел огромное удовольствие узреть свой сияющий идиотизмом оскал.

Еще мгновение у него ушло на то, чтобы осознать – таким его видели все! Все полицейское управление, часть жителей города, собравшихся у цветочной лавки, люди и драконы внизу, и собственно он только что угрожал адвокату и врачу все с той же идиотской улыбкой на лице.

В следующий миг зеркало, не осилив, вероятно, накала эмоций взбешенного дракона, дало трещину.

Давернетти отшвырнул испорченный предмет от себя и стремительно развернулся ко мне.

Выдержав его полный ярости взгляд, я со всевозможным достоинством ответила:

– Приворот – обоюдоострое орудие, лорд Давернетти, даже если это приворот, сделанный магом старой школы!

Дракон принял удар с достоинством, коего я в нем не ожидала. Выпрямился, расправил плечи, размял шею и задал вопрос:

– И когда исчезнет данный эффект?

Бесконечно поражаюсь отсутствию хоть малейших проявлений совести у данного дракона.

– Когда я сумею снять приворот, лорд Давернетти.

По потемневшему взгляду лорда старшего следователя я поняла – он убежден, что подобное произойдет не скоро. То есть – это все было спланированной акцией. Он превосходно знал, что на момент наложения приворота я пребывала в крайне ослабленном состоянии, собственно максимально ослабить меня пыталась и миссис Тодс. Налицо все признаки преступного сговора. И я… я не знала, что с этим делать.

Бросив взгляд на адвоката, осознала – что и он также.

Давернетти в данной ситуации нас всех, пусть будет «умыл», потому как да, фактически находясь под приворотом, я едва ли подхожу под категорию «пребывая в здравом уме и ясной памяти». Но с другой стороны:

– Доктор Эньо, вы не могли бы созвать консилиум? Насколько я помню, трех представителей вашей профессии будет достаточно для максимально точного вынесения вердикта о моем психическом состоянии.

Ответить мне врач не успел, его перебил раздраженный лорд Давернетти, позволивший себе крайне фривольное:

– Анабель!

И это стало последней каплей.

Развернувшись к полицейскому, я отчеканила, глядя в его драконьи черно-зеленые глаза:

– Ваша сообщница, лорд Давернетти, едва не убила миссис Макстон! Я не буду сейчас высказываться по поводу наложенного приворота и подлой бесчестности с вашей стороны, это дело другое, но миссис Тодс едва не уничтожила мою экономку! И меня в данный момент едва ли интересуют причины ее поступка, но я не остановлюсь, не успокоюсь и не буду даже пытаться сделать вид, что никто не собирался убить миссис Макстон!

Старший следователь шумно выдохнул и собирался было что-то сказать, но я не позволила:

– Магам старой школы запрещено применять свою магию в отношении не одаренных магией лиц – это закон, лорд Давернетти. Один из тех базовых законов, которые обязаны соблюдать даже в Вестернадане. И раз вы считаете воздействие на меня «нормальным», я также выдвину обвинение по поводу наложенного на меня приворота. Более того – я пойду абсолютно на все, включая жалобу на имя императора, раз уж он здесь, а у меня есть связи среди охраняющих его оборотней, но вот чего я точно никогда делать не стану, так это замалчивать факт применения вредоносной магии по отношению к не способным защититься от нее людям. Это низко! Это подло! Это бесчеловечно!

И повернувшись к доктору Эньо, я спросила:

– Сколько времени вам потребуется?

– Четверть часа, – ответил врач, направляясь к своему столу.

В этом вопросе он был целиком и полностью на моей стороне, как, впрочем, был бы и любой представитель его профессии.

Дело о магах старой школы «Генверт» стало в свое время не просто резонансным, оно вызвало шок и ужас у всего цивилизованного общества. Опыты над людьми, закрытые лаборатории, где выращивали трехголовых, четырехногих и прочее детей, вмешиваясь в формирование ребенка на этапе эмбрионального развития, массовая гибель подопытных, которых заражали наиболее опасными заболеваниями и оставляли мучительно умирать, отслеживая все стадии болезни и собственно ее развитие… Это было ужасно. Это было страшно. И это было необратимо. Самым страшным стал именно факт необратимости.

Магом старой школы мог стать далеко не каждый маг, для этого требовался уровень, практически равный отметке десять и выше на шкале магизмерителя, а потому, спустя какое-то время представители этого научно магического течения почувствовали себя… кем-то вроде богов. Как минимум, они возомнили, что находятся выше законов как государственных, так и морально-этических, а их отношение к обычным людям было сродни отношению к грязи под ногами.

Все это терпели достаточно долго, пока один из сбежавших лаборантов университета Генверт не обнародовал факты проводимых там опытов над людьми…

И едва газеты пустили эту информацию вместе с фотографиями на первые полосы, на улицы вышли все. Не только простые люди – но также и маги, врачи, ученые, вся интеллигенция. Это был ужас, который сплотил народ воедино, и народ жаждал справедливости. Судебные разбирательства длились больше года, некоторые из заседаний приходилось проводить в закрытом режиме, но резонанс все же был слишком огромным – оглашение приговора прошло на городской площади. Пятьдесят пять казненных по делу «Генверт», более ста семидесяти получили печати, перекрывающие доступ к магическим силам, магия старой школы была объявлена вне закона, сжигались учебники, научные труды бесчеловечных ученых и… кончали самоубийством практически все бывшие подопытные, даже те, кого удалось спасти. Просто потому, что программу на самоуничтожение в них заложили ранее, а снять ее можно лишь в первые несколько минут, и то подобное не всегда получается. И потому не было ни сочувствия, ни сожаления по поводу приведенных в исполнение смертных казней… И еще год после смерти тех, кто оказал влияние на подопытных, эти подопытные убивали себя, несмотря на все предпринятые меры, несмотря на то, что некоторых практически привязывали к постелям, пытаясь спасти… Не вышло – если у них не было возможности убить себя как-то иначе, они просто прекращали дышать. Истории были одна страшнее другой, ведь убивали себя даже маленькие дети, спасенные из лабораторий еще в младенческом возрасте… а потому никакого сочувствия не было ни у кого. Абсолютно ни у кого.