Елена Звездная - Город драконов. Книга вторая [litres]

– Я подготовлю освидетельствование также миссис Макстон, – произнес он.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – сказал мистер Эйвенер.

– Это будет приговором для миссис Тодс, и мы оба с вами прекрасно это понимаем, – невесело усмехнулся врач. – Но это все же куда существеннее, чем причинение вреда магически одаренной мисс.

Мистер Эйверен, не совсем поняв, о чем речь, обратил вопросительный взор на меня. Я пояснила:

– Старая магическая школа отличается крайне негуманными методами. Собственно, по этой причине она и была запрещена. По факту, опоздай я на несколько минут, и спустя пять-семь дней миссис Макстон потеряла бы память окончательно и навсегда.

Шумно выдохнув, мистер Эйвенер произнес:

– Крайне неосмотрительное поведение миссис Тодс.

– Безнаказанность, мистер Эйвенер, порождает в некоторых магах удивительную веру в собственную неуязвимость, – философски произнес доктор.

И в этот момент дверь распахнулась!

Сияющий слегка безумной и основательно лучезарной улыбкой лорд Давернетти ворвался в место, где ему быть не полагалось вовсе, – это кабинет врача, я могла быть и раздетой, и если присутствие адвоката еще допускалось, тем более он явился по моей просьбе, то присутствие полицейского без моего разрешения абсолютно нет.

– Да что вы себе позволяете?! – возмущенно воскликнула я.

Дракон, просиял еще более идиотской улыбкой, и тут взгляд его упал на мое сильно окровавленное платье. Дальнейшее выглядело… достаточно страшно – внезапно в операционной доктора Эньо словно сгустились сумерки, разгоняемые исключительно лучезарной улыбкой полицейского, после был задан всего один вопрос:

– Мисс Ваерти был причинен вред?

Меня так и подмывало ответить что-нибудь в духе «Ну что вы, со мной все замечательно!», но делать я этого не стала.

К тому же и не смогла бы в любом случае – дверь открылась снова, впуская лорда Арнела. Второй дракон в отличие от первого не улыбался, а лицо его и вовсе окаменело, едва он увидел количество крови на моем платье.

И вот тогда наступили действительно су-мерки.

– Я считал мистера Нарелла гораздо более ответственным, – наконец, глухо проговорил Арнел.

И я поспешила вступиться за профессора:

– Его вины нет в произошедшем, это было полностью моим решением!

Дракон молча оглядел меня с ног до головы и поинтересовался:

– И сколько секунд у вас ушло на принятие «полностью вашего решения»?

Открыв было рот, я его закрыла, потому что поняла, на что намекнул Арнел.

– Я считал мистера Нарелла гораздо более ответственным, – повторил дракон, – моя вина.

И развернувшись, он стремительно покинул операционную, а следом и предоперационную, намереваясь вовсе уйти.

Я бросилась следом, несмотря на то, что Бетси с новым платьем для меня еще не прибыла, а то, что на мне находилось, было мокрым от моей же крови, и лишь выскочив в коридор, я вспомнила о том, что драконы, как и оборотни, реагируют на кровь.

– Стойте, где стоите, Анабель, мне бы не хотелось разнести еще и дом мистера Эньо, – не оборачиваясь и остановившись у лестницы, произнес лорд Арнел.

Остановилась и я, вспомнив о заклинании, которое сама же и наложила.

И о словах профессора Наруа: «Дракон в момент, когда вам угрожала опасность, обратился драконом и спас вас, практически разрушив здание полиции, а вы утверждаете, что я не так все понял? Мисс Ваерти, не стоит унижаться отрицанием того, что уже совершенно очевидно».

Не знаю, что из этого остановило меня прежде.

Стоя посреди коридора под суровыми взглядами светил медицинской науки, портреты которых счел уместным развесить здесь доктор Эньо, я смотрела в спину застывшего дракона и… не знала, что делать, говорить, как себя вести.

Но одну вещь я должна была все же озвучить:

– Профессор не виноват, это действительно было полностью мое решение.

Лорд Арнел медленно повернул голову, бросил на меня взгляд через плечо и мгновенно отвернулся. А я стояла, глядя, как на узком участке кожи между волосами и воротником темнеет проступающая чешуя.

– Возвращайтесь домой, мисс Ваерти, и постарайтесь больше не влипать в неприятности.

Арнел, не говоря более ни слова, сбежал вниз по ступеням, после громко хлопнула входная дверь. Я осталась стоять, оглушенная и расстроенная до слез, не знаю от чего… не знаю, почему… и не знаю, как сумела улыбнуться появившейся с платьем для меня Бетси.

Я переодевалась за ширмой в смотровой главного врача Вестернадана, смыв с кожи остатки крови, которая дотекла и до корсета, и чувствуя огромную благодарность к моей горничной за то, что она захватила и нижнюю сорочку для меня, – это пришлось очень кстати. Между тем в предоперационной разгорался конфликт, в который я не могла не вмешаться.

– Никаких судебных дел в отношении миссис Тодс не будет! – авторитетно заявил лорд Давернетти.

– У меня врачебное освидетельствование миссис Макстон! – не менее авторитетно высказался мой адвокат.

– Лорд Давернетти, долгие годы я закрывал глаза на многие вещи, но это – переходит все границы! – тоже склонился к общению на повышенных тонах доктор Эньо.

– Но одного врачебного заключения недостаточно, не так ли? – язвительно поинтересовался лорд Давернетти.

– Недостаточно, – согласился мистер Эйвенер, – но у нас также есть свидетельские показания.

– Которые мисс Ваерти не сможет дать по причине того, что в момент якобы нападения на миссис Макстон пребывала в неадекватном состоянии. Доктор Эньо, вы ведь зафиксировали приворот, имеющий воздействие на вышеупомянутую мисс?!

В предоперационной воцарилось напряженное молчание.

– Или может быть, – продолжил лорд Давернетти, – мы будем опираться на свидетельства боевого мага? Боевого мага, которого я должен буду заключить под стражу, едва его имя обнародуют.

И смотровую я покинула, толком не застегнув платье. Несмотря на протестующий возглас Бетси, выскользнула из-за ширмы и, застегивая ворот, влетела в предоперационную.

Мужчины встретили меня стоя.

Не то чтобы они встали при моем появлении, они попросту спорили не только на повышенных тонах, но также полностью игнорируя диваны и кресла.

– В смысле, никаких судебных исков против миссис Тодс не будет?! – возмущенно спросила я, негодующе глядя на лорда старшего следователя и нервно застегивая платье.

Давернетти, продолжая пугать неестественностью улыбки, которая была совершенно не к месту, холодно произнес:

– Дорогая, потрудитесь привести себя в достойный вид.

– Уже тружусь! – с пылом заверила его, застегивая две последние пуговки. После чего перейдя к застегиванию манжет, мрачно вопросила: – Итак?