Сюзан Алберт - Повесть о Ферме-На-Холме

— Ну и трусиха ты, Пышка, — усмехнулась Табиса. — Никто и внимания не обратит на собаку и пару кошек. Надо держаться подальше от Большой Родни, и все будет в порядке.

— Заметано! — воскликнул Плут. — Улюлю! — И пес исчез.

Пышка была вынуждена признать, что в голове у Табисы родилась неплохая идея, и, не желая отставать, подлезла вслед за ней под ограду и припустилась вниз по холму.

Проводив их взглядом, Эдвард Хорсли положил на землю молоток и выпрямился.

— И что это на них нашло, — удивился он вслух и покачал головой. — Забавные твари. Иной раз кажется, что не глупее людей.

Для Табисы Дергуньи вылазка к Дому-Наковальне оказалась еще интереснее, чем она могла представить. Не скрывая своей гордости, она показала Пышке и Плуту незаметную дыру в задней стене кухни — это отверстие позволяло Табисе входить в Дом-Наковальню и покидать его, когда ей заблагорассудится. Она первой пролезла в дыру, за ней последовала Пышка. Плут, хотя вход и показался ему тесноватым, тоже протиснулся внутрь без особых хлопот — собаки его породы никогда не упустят случая сунуться в узкую нору.

Погрустнев при виде своего старого жилища, Табиса повела своих спутников через уютную кухоньку, теперь уже холодную, — который день в печи не разжигали огня — и далее по коридору в гостиную. Дом хранил все старые приятные запахи — лаванды, чая с бергамотом, душистого мыла, жидкости с ароматом лимона, которой мисс Толливер натирала мебель. Острая боль пронзила Табису от нахлынувших воспоминаний о счастливых вечерах, проведенных ею в обществе мисс Толливер у камина.

— Похоже, все осталось на своем месте, — заметила Табиса, когда они оказались в гостиной. Но тут же нахмурилась. — Впрочем… — И умолкла.

— Впрочем — что? — спросила Пышка.

— Что-то не в порядке. — Табиса встревожилась, — не могу понять, что именно, но…

— Ладно, — нетерпеливо сказал Плут, — скажи лучше, где кексы?

— Должны быть там, — ответила Табиса. С грацией, удивительной для кошки столь преклонного возраста, она вспрыгнула на стол и обнюхала картонную коробку, в которой не осталось ничего, кроме нескольких крошек. Дорожка таких же крошек обнаружилась и на столе.

— Боюсь, тут не обошлось без мышей. — Табиса недовольно покачала головой. — При мне-то они знали свое место, но стоило мне отлучиться или отвлечься на другие дела, как они были тут как тут.

Пышка окинула Дергунью презрительным взглядом. Табиса тяжело вздохнула. Она хорошо знала, что Пышка, с ее молодостью и ловкостью, не потерпела бы в доме ни единой мыши. Сама-то она полагала, что и мыши время от времени оказываются полезными, и предпочитала налаживать с ними взаимовыгодные рабочие контакты.

Не обладая изяществом Табисы, Плут с трудом вскарабкался на стул и положил на стол передние лапы, поводя носом, как будто взял след. Он втянул воздух и глубокомысленно свел брови.

— Может, здесь и есть какая-нибудь отрава, — сказал Плут, — но я ее не чую. — И он громко чихнул: в нос попала крошка.

На стол рядом с мордой Плута вскочила Пышка.

— Минуточку, — сказала она, подергивая кончиком хвоста. — Если кексы были отравлены, то мыши, которые их отведали, должны были умереть, так?

— Так! — воскликнула Табиса и спрыгнула со стола. — Добежав до угла за креслом, она постучала лапкой по полу и несколько раз повелительно мяукнула. Потом приложила ухо к стене, прислушалась и снова мяукнула.

Плут поспешил присоединиться к ней.

— Ну и что они говорят? — спросил он. Табисе было известно, что Плут не питал к мышам особого уважения, а потому не удосужился выучить их язык.

— Ничего существенного, — сообщила Табиса, кивая собственным мыслям. — Мыши — создания весьма недалекие, только и болтают что о погоде, о еде, о соседях. Но, со всей очевидностью, они ели эти кексы, и никто из них не пострадал. А это означает…

— А это означает, что кексы не были отравлены, — подхватила Пышка, не покидавшая выигрышной позиции на столе. — Следовательно, нет смысла гадать, кто их прислал. Но, Табиса, ты еще говорила о письме, а я как раз вижу перед собой какое-то письмо. — Она положила на него лапу. — Может, оно даст нам ключ к разгадке.

Оказалось, однако, что умение Табисы читать распространяется только на книги, слова же, написанные от руки, оставались ей недоступны.

— Увы, увы, — бормотала она, изучив листок с первой до последней строчки и приступая к исследованию в обратном направлении, — боюсь, мне тут ничего не разобрать. Все эти черточки и закорючки — китайская грамота.

Пышка снисходительно посмотрела на Табису, как бы желая сказать: «Я же тебе говорила!» — но промолчала и только шлепнула по столу серым хвостом.

— Неплохо было бы устроить так, чтобы нам это письмо прочел человек. Нельзя ли…

— Что там за шум? — прервал ее Плут.

— Не иначе этот мерзкий тип, — зашипела Пышка, вздыбив шерстку на спине. — Тот, вчерашний. Видно, снова пытается пролезть в окошко!

— Шум идет не от окна, — заметила Табиса. Несмотря на возраст, слух у нее был не менее острый, чем у Пышки. — Кто-то пытается открыть ключом парадную дверь.

В мгновение ока Плут спрыгнул со стула.

— Я им займусь, кем бы он ни был! Он еще незнаком с моими зубами! Я его так…

— Нет, Плут! — воскликнула Табиса. — Лучше спрячемся и посмотрим, что он замышляет.

Она метнулась за зеленый диван, куда вслед за ней укрылись и Пышка с Плутом. Все трое прижались к полу, стараясь занимать как можно меньше места.

Шум, как выяснилось, производил вовсе не мерзкий тип. Через мгновение дверь отворилась, и в гостиную вошли миссис Литкоу и мисс Поттер. Они говорили о книге, которую миссис Литкоу давала почитать мисс Толливер, — «Путеводитель по Озерному краю» каноника Ронсли — и теперь хотела забрать.

Миссис Литкоу слегка дрожала, пустой холодный дом навевал грусть, а непоправимое отсутствие хозяйки, мисс Толливер, рождало ощущение еще большей пустоты. Она подошла к полке у окна и отыскала свою книгу.

— Вот она, мисс Поттер, — сказала миссис Литкоу, беря том в руки. — Здесь вы найдете красочное описание наших озер и несколько весьма занимательных рассказов о традициях Озерного края. Вам будет интересно, я уверена, тем более что с автором вы знакомы.

— Каноник Ронсли — друг нашей семьи, — подтвердила мисс Поттер, принимая книгу. — Впервые мы встретились, когда мои родители отдыхали в Рее, где он служил викарием, и с тех пор он заглядывает в Болтон-Гарденс каждый раз, когда бывает в Лондоне. Разумеется, я с радостью прочту его книгу.