Сюзан Алберт - Повесть о Ферме-На-Холме

За работой они продолжали беседовать, и Беатрикс узнала, что раньше Джереми ходил в школу в Оксфорде, что со своей тетей он стал жить после того, как его мать год назад умерла от инфлюэнцы (отец Джереми умер еще до его рождения), что он часто болеет, но говорить об этом не любит и что он очень хочет стать художником, когда подрастет. Это желание мальчика вызвало известную неприязнь со стороны одноклассников в сорейской школе — деревенские ребята, которые собирались вслед за своими отцами стать паромщиками, кузнецами или фермерами, сочли подобные планы смешными.

Что касается тети, то, по словам Джереми, она бы рада видеть его художником, хотя то и дело говорит, что вряд ли этим можно заработать на жизнь и придется ему еще чем-нибудь заняться, чтобы не помереть с голоду. Желание Джереми ей понятно — ведь она и пряха, и ткачиха, а это почти то же, что художник, только по шерсти. Правда, нынче люди за ручную работу по шерсти хорошую цену не дают, ведь на машине-то получается куда дешевле. Хорошо еще, говорил Джереми, что он может плести корзины, да куры неплохо несутся, да корова дает много молока, да меда в ульях хватает, и что они не съедят, то продают — вот несколько шиллингов в неделю и получается. Да, подумала Беатрикс, деньги семейству Кросфилд достаются очень нелегко. Но, похоже, это не обескуражило их, не лишило творческой энергии, желания работать.

— Ну-ка, посмотри. Как тебе это? — спросила Беатрикс и показала свои наброски Джереми.

— Ух ты! — воскликнул Джереми, наклоняясь к альбому. — Здорово! Вот этот особенно хорош, — добавил он, показывая на рисунок. — Такой толстый, в галстуке и гетрах. Сразу видно, очень много о себе воображает, словно он важный господин, может гонять лис на своих полях и ловить форель в своей речке, а на самом-то деле — обыкновенная зеленая лягушка сидит в грязи на бережку. — И Джереми весело рассмеялся.

— Мне тоже нравится, — сказала Беатрикс, поглядев сначала на свою работу, а затем на самодовольную лягушку. Она почувствовала, что наконец-то встретила настоящего мистера Джереми Фишера — надутого, самовлюбленного, тщеславного, а то обстоятельство, что встреча эта произошла в обществе юного Джереми Кросфилда, хорошо знакомого с местными лягушками, делало мистера Фишера еще более интересным персонажем, чем она себе представляла.

— Честно говоря, — продолжала Беатрикс, — сегодня, до того как мы с тобой встретились, я была как воду опущенная, все боялась, что не смогу больше нарисовать ни одной лягушки. Но теперь чувствую: еще как смогу — стану приходить сюда и рисовать мистера Фишера. — Она улыбнулась. — А теперь покажи-ка, что нарисовал ты.

— Ну, мои-то похуже ваших, — сказал Джереми без всякой зависти, — но мне они нравятся. Раньше я лягушек не рисовал, а теперь буду, я много их нарисую.

— Вот что я тебе скажу, — тон у Беатрикс стал серьезным, когда она взглянула на работу мальчика и убедилась, что у него большие способности. — Ты обязательно должен рисовать!

Джереми посмотрел на нее.

— А вашу лягушку — ее правда зовут Джереми? И вы правда ее вставите в книгу?

— На оба вопроса отвечаю — да. — Беатрикс теперь говорила с большей уверенностью. Еще утром она сомневалась, сможет ли снова приступить к работе, но теперь знала точно: сможет. Рисовать лягушек было приятно, а еще приятней было заполучить такого восприимчивого ценителя ее рисунков, как этот мальчик Беатрикс была рада, что пришла сюда.

Впрочем, мысли Джереми потекли по иному, более практичному руслу.

— А вам заплатят за эти рисунки?

Деловой вопрос требовал делового ответа.

— Книга в бумажной обложке будет продаваться за шиллинг, — сказала Беатрикс. — А за книгу в тканевом переплете люди отдадут шиллинг и шесть пенсов. От вырученных денег издатель заплатит мне определенную долю — мой гонорар.

С минуту Джереми размышлял.

— Здорово, наверно, знать, что ты можешь продать свои рисунки.

— Да, это действительно приятно, — сказала Беатрикс, решив подарить Джереми несколько своих книжек. — Ведь когда у тебя есть деньги, ты можешь сам о себе позаботиться. Да только я бы, наверно, рисовала даже в том случае, если бы мои рисунки не покупали. Знаешь, иногда увидишь что-нибудь такое — и прямо зуд в пальцах, сил нет, как хочется это нарисовать.

— И правда! — воскликнул Джереми и широко улыбнулся. — У меня так с кошками бывает. — Он вскочил на ноги. — Пойдемте со мной, и я покажу вам свои кошачьи рисунки. А потом поставлю чайник и будем чай пить.

Беатрикс закрыла альбом и встала.

— Я с удовольствием посмотрю твои рисунки, но чай мы отложим на следующий раз. Сейчас уже поздно. Видишь ли, я остановилась в Зеленой Красавице, и миссис Крук ждет меня к обеду.

Они вернулись в Ивовый Дом и снова зашли в кухню. Джереми разложил на столе свои рисунки, и Беатрикс любовалась ими несколько минут, а затем напомнила мальчику, что ей уже пора идти. Не успела она попрощаться, как раздался настойчивый стук в дверь.

— Джереми Кросфилд! — кричал раздраженный женский голос. — Это мисс Краббе. Я знаю, что ты дома, негодный мальчишка! Сию же минуту открывай!

Джереми широко открыл глаза, на бледном лице мальчика еще заметнее выступили веснушки.

— Это наша директриса, — испуганно прошептал он. — Хочет заставить меня вернуться в школу. Мисс Поттер, пожалуйста, скажите ей, что меня здесь нету!

— Этого я не могу сделать, — сказала Беатрикс и, ободряя Джереми, положила руку ему на плечо. — Но я уверена, что она все поймет, когда мы объясним ей, почему тебя сегодня не было в школе. — Мисс Поттер подошла к двери и отворила ее. — Здравствуйте, мисс Краббе, — сказала она учтиво. — Миссис Кросфилд сейчас нет дома, но, может быть, я могу вам помочь?

Глаза мисс Краббе сузились. Ее шляпа, похоже, была надета задом наперед, так что перья свисали прямо на нос, а кроме того, директриса явно перепутала пуговицы, застегивая жакет.

— Мне надо поговорить с Джереми Кросфилдом. Где он?

— Он здесь, — любезно ответила Беатрикс. — У нас был урок рисования — мы рисовали лягушек. После вчерашней злополучной стычки с Гарольдом он не хотел…

Мисс Краббе вошла в комнату, хлопнув за собой дверью.

— Мне прекрасно известно, что именно случилось после вчерашней стычки с Гарольдом, — сказала она угрожающим тоном. — Итак, молодой человек, немедленно верни все!

Джереми икнул от страха.

— Вернуть… Что вернуть, мисс Краббе?

— Деньги, которые ты украл с моего стола, когда остался в классе один, вот что! — Мисс Краббе кипела от бешенства. — Соверен, две полукроны, три флорина и девять шиллингов. Деньги, собранные на ремонт школьной крыши!

Беатрикс открыла рот от удивления, не веря своим ушам.