Джаспер Ффорде - Ранняя пташка

Теперь я знал, о каком валике идет речь, по крайней мере в физическом смысле: это был звукозаписывающий валик, вероятно, восковой, с записанной на нем звуковой дорожкой, спрятанный в дымоходе в «Геральде».

– Тот, который ищет Кики? – спросил я.

Последовала пауза.

– Совершенно верно, Уортинг. Тот, который ищет Кики.

– Что на нем записано?

– Ничего такого, что может быть тебе интересно. Просто постарайся вспомнить, кому его отдал Дон Гектор и где он сейчас. Это крайне важно. Постарайся добраться до Морфелея. Быть может, тебе повезет больше, чем остальным.

– Остальным?

– Я хотела сказать… чем при последней попытке.

Но я ее уже не слушал. Мне было известно, что валик передали Уэбстеру, но я хотел знать, где он его получил. Сузить круг, если хотите. Больше того, я знал , что мне нужно попасть в храм Морфея, тот самый, который виднелся на горизонте. Я спустился с груды камней так быстро, как только позволяла моя ограниченная подвижность, затем пересек открытое пространство по направлению к «Бьюику», нащупывая в кармане ключи с брелком в виде кроличьей лапы. Пнув ногой руку, ухватившую меня за штанину, я рывком распахнул дверь машины и забрался внутрь. Этот выигрыш был кратковременным: через секунду по капоту ползли тучи разгневанных рук, скрипя кожей по стеклу в попытке протиснуться в щель заклинившего стекла в двери. Количество их увеличилось так стремительно, что вскоре они казались уже не руками, а скорее червями размером с палец, извивающимися в консервной банке.

Неловко вставив ключ в замок, я завел двигатель, включил передачу и рывком тронулся с места. К счастью, большинство рук сорвались и сползли с машины, а те, что остались внутри, я просто вышвырнул вон. Вскоре я остался совсем один, несущийся на полной скорости по лугу под шум покрышек, проминающих мягкую землю.

Мне потребовалось меньше минуты, чтобы добраться до храма. Остановившись, я заглушил двигатель и выбрался из машины. Руки, остававшиеся на машине, похоже, опешили от внезапной смены обстановки и застыли в бездействии. Покачиваясь на скрюченных пальцах, они молча наблюдали за мной.

Я направился к Морфелею, воплощенному в моем сне во всех деталях: пятна лишайника на сглаженной временем резьбе по камню, трещины в кирпичной кладке, плющ, стиснувший здание крепкой удушающей хваткой.

– Ты в храме? – спросила миссис Несбит, которая по-прежнему оставалась здесь, рядом со мной, слегка дрожащая.

– Я здесь.

– Ты первый, кому это удалось, – продолжала она, – ты молодец. Однако никакой передышки до тех пор, пока ты не найдешь валик. Лишь смерть освободит тебя от этого сна.

– Ты выставляешь себя на посмешище, Гуднайт, – сказал я.

– Я миссис Несбит, – сказала миссис Несбит после слишком долгой паузы, означавшей только то, что на самом деле она никакая не миссис Несбит. – А если бы я была Гуднайт – каковой я не являюсь, – тебе следовало использовать почтительное обращение «Достопочтимая». Полагаю, она заслужила это своей долгой жизнью, отданной беззаветному труду, ты согласен?

– Да, мэм.

– Найди валик. Осмотри храм. Ступай.

Я осторожно протянул руку, чтобы ощупать стену здания, и без какого-либо перехода оказался в другом сне. Я по-прежнему был Доном Гектором, однако теперь на дворе стояло не Лето в самом разгаре, а поздняя Осень. Затянутое серыми тучами небо предвещало дождь. Я поежился, несмотря на теплую куртку, и огляделся по сторонам. Синий «Бьюик» исчез, но Морфелей стоял на месте, более темный и зловещий, но такой же, теперь окруженный со всех сторон зарослями сухой ежевики, желтой березы и побегов рябины. Деревья и кусты обнажили свои ветви, готовясь к Зиме. Я понял, где нахожусь, – в запущенном саду в центре комплекса «Гибер-теха». В том самом месте, куда удалялся Дон Гектор в поисках спокойствия и уединения. Принадлежавшем ему и только ему одному.

Но если я полагал, что миссис Несбит осталась позади, я ошибался. Она находилась здесь, в Морфелее, рядом со мной. Она была привязана не к окружающей обстановке, а ко мне.

– Что произошло? – спросила миссис Несбит.

– Они не умерли, – в смятении промолвил я, не отдавая себе отчета в том, что высказываю вслух свои суждения относительно лунатиков. – Катастрофический коллапс нервной системы вследствие Гибернационной гипоксии, обусловленной «морфеноксом», вовсе не является таковым – на самом деле это состояние перемещения сознания ниже порога обнаружения.

Я понятия не имел, о чем говорю; на самом деле это говорил не я, а Дон Гектор.

– Нам это известно, – согласилась Несбит, – отсюда необходимость вернуть валик. А теперь давай двигаться последовательно, по одному шагу вперед. Ты по-прежнему находишься рядом с храмом Морфея?

– Да.

– Войди внутрь.

Поднявшись по ступеням, я протиснулся между двумя массивными бронзовыми дверями. Внутреннее пространство размерами с площадку для бадминтона освещалось светом, проникающим в узкие окошки, спрятанные в толстой кирпичной кладке. Вдоль центрального прохода тянулись две сводчатых галереи, отделенные от главного пространства арками на простых незатейливых колоннах. Я прошел к святилищу в дальней части, где сводчатый купол поднимался над запыленным алтарем, заставленным подношениями с просьбой обеспечить крепкий и безопасный сон. По большей части цветы и продукты, а также все другие подношения сгнили много лет назад, превратившись в высушенные останки.

– Не принуждай нас сделать то, о чем тебе придется пожалеть, – предупредила миссис Несбит, которая теперь находилась внутри храма, отбрасывая голубоватое сияние на каменную кладку, – потому что мы можем превратить твои сны в кошмары.

– Пожалуй, – сказал я, – вам следует сделать эти слова лозунгом вашей компании.

– Храбрая речь, – сказала Несбит, – однако смеяться последними будем мы. Время твоего сна истекло. Мы еще встретимся.

Она резко исчезла, а я напряг слух и услышал шорох подошв по камню. Частично скрытый в тени, в нише стоял мужчина в одежде санитара: белый халат без воротника, застегнутый спереди. Я тотчас же его узнал: Чарльз Уэбстер, мое уверенное в себе и определенно не кривое воплощение во сне.

Всего каких-нибудь две минуты назад я был им, но теперь я смотрел со стороны на него.

– Дон Гектор? – заметно нервничая, спросил Чарльз.

– Что вам нужно? – спросил я.

– Я друг Кики.

Кивком подозвав его ближе, я протянул ему простой картонный тубус, тот самый, который Уэбстеру предстояло спрятать в дымоходе, за считаные мгновения до того, как его арестовали. События развивались в обратном порядке, но, как я уже успел выяснить, во сне время редко движется линейно.