Лена Летняя - Ментальный факультатив [СИ litres]

– Плохо спала, но это ерунда. Я просто решила тебя навестить, узнать, как дела. Поблагодарить за советы. И за перевод в СКА, если уж на то пошло.

– Да не за что, – улыбнулась Марта. – Это неожиданно, но приятно. Я рада, что тебе начинает нравиться. Поздравляю с первой публикацией в газете академии. Хорошая статья.

– Спасибо.

Марта немного помялась, делая вид, что дегустирует выпечку, но потом устремила на сестру очень серьезный взгляд. Серьезный и пронизывающий.

– Скажи, откуда ты узнала об Эспикуре? Только не надо рассказывать про случайного свидетеля. Когда Анна пропала, мы с Хильдой пытались найти свидетелей в обход процедур Легиона. Поговорили, наверное, с каждым, кто был там в тот вечер. Никто ничего не видел и не слышал, словно Анна или тот, кто был с ней, наложили заклятие для отвода глаз. Не могло там быть случайного свидетеля. Или мы нашли бы его раньше.

Лана шумно выдохнула, понимая, что никакая ложь сейчас не сможет ей помочь, Марта раскусит любую.

– Во сне привиделось, – честно призналась она. – Только не спрашивай, как и почему. Я сама не знаю. Просто приснилось.

Вместо вопросов Марта удовлетворенно кивнула.

– Полагаю, тебе от отца тоже что-то досталось, – ошарашила она. И в ответ на Ланин взгляд пояснила: – У него особый ментальный дар. Внушение. Отсюда такая стремительная политическая карьера. Он, конечно, всегда скрывал это и пользовался осторожно, а стороннему человеку доказать его наличие очень сложно. Но мама видела. Она знала. Рассказала мне, когда я стала замечать за собой, что чувствую некоторые вещи.

– Как то, что с Анной случилась беда? – почти шепотом уточнила Лана.

– Да, но не только. Я чувствую беду, чувствую ложь. У отца дар внушения, а у меня… он как бы работает наоборот, на восприятие. У тебя, видимо, тоже какое-то преломление его дара.

Лана медленно кивнула, глядя на сестру настороженно. Но та лишь безмятежно улыбнулась.

– Не волнуйся, я не собираюсь доносить на тебя в Легион. Если уж на отца так и не донесла…

Она заметно погрустнела, и Лана решилась спросить:

– Что тогда произошло между вами? В моем детстве, когда мы с тобой виделись в первый раз.

Ладони Марты сжались в кулаки, глаза нехорошо блеснули, она с силой стиснула челюсти, но через мгновение уже взяла себя в руки.

– Я пришла просить его о помощи. Не для себя. Для мамы. Она болела, нам требовались деньги на снадобья. Много денег. Я еще не работала, только учиться заканчивала. А мама к тому времени уже потратила на лечение все, что у нее было.

– Такая страшная болезнь? – удивилась Лана.

– Смертельная, – кивнула Марта. – Семья моей матери оказалась на грани разорения еще до того, как они с отцом поженились. Брак в какой-то степени их спас, но лишь на время. После развода отец забрал практически все, что дал. Сказал, что это справедливо. Так что мамины родители тоже оказались в затруднительном положении и не могли помочь.

– Он… все забрал? – не поверила Лана. – И совсем не давал вам денег?

– Он был смертельно обижен на нас, – язвительно прокомментировала Марта. – Сначала хотел, чтобы я после развода осталась с ним. Но я не могла жить с человеком, который предал мою мать. Так ему и заявила. Его это взбесило. Ты же знаешь, он не любит, когда что-то происходит поперек его воли.

Лана только молча кивнула. Это она знала.

– В итоге решили так: он меня отпускает жить к маме, а мы в ответ никогда не претендуем на его деньги. Нас это устраивало. Если бы не мамина болезнь, я бы никогда у него ничего и не попросила.

– Он дал денег? – с тихой надеждой уточнила Лана.

Марта качнула головой.

– Нет. Сказал, что уговор есть уговор, сами выкручивайтесь. Мол, каждый должен нести ответственность за сделанный выбор.

По губам Марты скользнула кривая презрительная усмешка.

– Для него это было делом принципа.

– Так себе принцип, – пробормотала Лана.

– Я рада, что ты это понимаешь.

Они помолчали, не глядя друг на друга. Марта отковыривала от булки маленькие кусочки и закидывала в рот, чтобы протолкнуть комок горле, а Лана с той же целью сделала большой глоток остывающего чая.

– Как вы выкрутились? – наконец спросила она. – Вы ведь выкрутились?

Марта кивнула.

– Да. Я собралась бросить учебу в Орте, чтобы пойти работать. Без этого ни один банк не дал бы нам денег в долг. Поскольку училась я хорошо, мое решение очень удивило ректора. Он вызвал меня к себе, потребовал объяснений.

Марта снова усмехнулась, но на этот раз с теплотой.

– Я разрыдалась прямо у него в кабинете. Его жена была в шоке, когда увидела меня в таком состоянии: обычно он не доводил студенток до слез. Я рассказала им все, как есть. Ректор спросил, сколько нужно денег. Сумма была довольно крупная. Не для нашего отца, а для ректора Орты. Но он их дал. С единственным условием: я закончу обучение. Я, конечно, отказалась считать это подарком, только долгом. Вот недавно, уже после маминой смерти, все наконец вернула. Его помощь тогда подарила маме семь дополнительных лет жизни. А мне дала возможность закончить образование.

Марта замолчала, глядя на Лану с каким-то странным выражением. Словно чего-то ждала, но так и не дождалась, потому что та просто не смогла соединить в голове разрозненные факты. Пришлось их озвучить:

– Ректора звали Ян Норман. И года не прошло с того моего визита в его кабинет, как подтвердилось, что он Норд Сорроу. Потом он стал нашим королем.

Лана снова шумно выдохнула.

– Вот почему ты так ему симпатизируешь.

– Он не был обязан нам помогать. Он даже не знал мою мать. Не говоря уже о том, что она никогда не была его женой и не рожала ему ребенка. Но он помог, хотя я не просила. Он хороший человек.

– Может быть, – сквозь зубы процедила Лана. – Может быть, он им был десять лет назад, пока не взобрался так высоко. И не возомнил себя вершителем судеб. Да, папа поступил некрасиво по отношению к тебе и твоей матери. Но это еще не значит, что он заслужил тюрьму и конфискацию имущества!

– Я уверена, что заслужил, – почти с той же злостью процедила Марта. И неожиданно прищурилась. – Скажи, ты навещала его? В тюрьме? Хотя бы просила поверенного устроить с ним свидание? Нет? Спорю, тебе это даже в голову не пришло. Знаешь, почему?

Лана растерялась. Ей действительно не пришло в голову просить о свидании. Она даже не знала, что так можно. Пока она растерянно молчала, Марта продолжила:

– Потому что он тоже никогда не приходил к тебе. Не приходил, когда ты болела. Или когда тебе было плохо и грустно. Когда ты скучала по нему или когда хотела чем-то с ним поделиться. Он вспоминал о тебе только тогда, когда нужно было показать журналистам, что он примерный семьянин.

– Он деловой человек и политик. Он всегда был очень занят, но уделял мне столько времени, сколько мог, – повышая голос, возразила Лана, хотя слова Марты заставили сердце больно удариться о ребра. Разом вспомнились все детские обиды.