Лена Летняя - Ментальный факультатив [СИ litres]

– Не представляю, как мы будем его ловить, – озвучила Хильда его мысли. – Или хотя бы искать.

– Будем хвататься за соломинки, – вздохнул Дилан, доставая еще одну папку. Совсем тоненькую. – Я тут пытался вспомнить, откуда могу знать этого Братта. Начал искать по нему информацию… И оказалось, что не существует никакого Рейна Братта.

– Как это?

Хильда заглянула в папку, где лежало всего несколько справок.

– А вот так. Он явился из небытия три года назад, когда пришел преподавать в СКА. До этого человека с таким именем и датой рождения не существовало.

– Сменил имя? – предположила Хильда.

– И носит иллюзию.

– Это еще ничего не значит. Когда-то наш общий венценосный приятель тоже носил иллюзию и жил под именем Яна Нормана. Но он не был преступником и не замышлял ничего дурного.

– Раз на раз не приходится, Хильда. Когда я вижу сочетание иллюзии и смены имени, я вижу попытку спрятать прошлое. И часто это не означает ничего хорошего. Учитывая, что именно он обнаружил тело Анны, его нужно проверить.

– Он там был, но его туда привела Лана Лерой, – напомнила Хильда.

– Это они нам так сказали, а как было на самом деле – неизвестно. Лана не дала внятных объяснений, откуда знала про Эспикур. Может быть, она его просто прикрывает…

Дилан осекся, нахмурился и покосился на нее с подозрением:

– Откуда такое нежелание его подозревать?

– Он друг Марты Бренон, – вздохнула Хильда. – Близкий друг.

– Марта – это твоя подруга, она же сестра Ланы?

– Да. И еще она была невестой Виктора.

– О, вот как, – едва слышно выдохнул Дилан.

– Да, так мы с ней и познакомились. Они собирались пожениться, Виктор уже готовился перевестись в следователи.

– Помню.

– А погиб, меня спасая, – с горечью закончила Хильда. – Потому что я отвлеклась на задержании.

– Он был в тебя влюблен еще с академии, – напомнил Дилан.

– Это было давно. С тех пор он в кого только ни влюблялся.

– Первая любовь не ржавеет.

Хильда повернулась к нему, но вместо взгляда поймала лишь резко очерченный на фоне света шара профиль. О том, насколько он прав, она знала не понаслышке. Ее сердце до сих пор билось быстрее в его присутствии, хотя они давно расстались. По ее же инициативе. Она думала, будет проще оставить все в прошлом, но так и не смогла.

– Почему ты до сих пор тут сидишь? – поинтересовалась она, радикально меняя тему.

– Потому что дома меня никто не ждет.

– Четыре года прошло, Дилан. Пора уже обзавестись новыми отношениями.

Он прикрыл глаза и невесело рассмеялся.

– Может, ты мне еще и девушку подыщешь?

– А чего тут искать? – в тон ему усмехнулась Хильда. – Вот, Марта. Красивая, умная, как ты любишь. И к легионерам явно неравнодушна.

– Нет уж, спасибо, – фыркнул он. – Я еще пока жду.

– Чего?

Он резко повернулся, наконец ловя ее взгляд и теперь уже не отпуская его.

– Что ты перебесишься и одумаешься.

– Дилан…

– Что – Дилан? Я уже сорок лет Дилан, Хильда. Я смирился с тем, что ты ушла без объяснений, но их отсутствие дает мне надежду. Хочешь, чтобы я ее похоронил? Просто скажи, глядя мне в глаза, что разлюбила и это уже навсегда. Скажи так, чтобы я поверил.

Она долго не отводила взгляд от его глаз, тяжело дыша. Даже открыла рот, отчего его сердце пропустило удар, но слова так и не были произнесены.

– Мне пора, – заявила Хильда, отворачиваясь и поднимаясь с дивана. – Завтра будет тяжелый день. И подозреваю, что в ближайшее время он будет не один такой. Надо отдохнуть.

– Отдохни, конечно, – спокойно согласился Дилан.

Его голос прозвучал слишком отстраненно, словно секунду назад он не пытался снова выяснить с ней отношения.

– Грядет что-то страшное, Хильда, попомни мое слово.

– Тогда нам всем не мешает отдохнуть, – заметила она, не оборачиваясь. – Увидимся завтра.

Стоило ей выйти за дверь, как шорох ее шагов моментально стих, проваливаясь в черную дыру заглушающих заклятий. Дилан сполз ниже и откинул голову на спинку дивана. По его губам скользнула слабая улыбка.

– Увидимся.

После чаепития с сестрой Лана еще долго кипела праведным гневом. Все сложилось совсем не так, как она рассчитывала, и от этого, кажется, было еще больнее, чем от всех сказанных слов.

Нет, Лана прекрасно знала, что ее семья не идеальна, но так жили многие в ее окружении. Отцы строили империи или пробивались в политике, матери в основном наслаждались светской жизнью, но иногда тоже занимались каким-нибудь делом, часто связанным с искусством или модой, а дети были предоставлены няням, гувернанткам и самим себе. Учились в закрытых школах, из которых перекочевывали в не менее закрытый Лекс. Зато они всегда получали все, что пожелают, и могли творить все, что вздумается. Никому из них не приходилось в ужасе метаться из стороны в сторону в поисках денег на лечебные снадобья. Разве не здорово?

Да, только теперь Лана потеряла все привилегии своего происхождения, а взамен ничего не получила. Отец в тюрьме, мать в бегах, а она, как и всю свою жизнь, одна. От осознания этого внутри все переворачивалось и завязывалось в тугой узел. Хотелось закричать и совершить какое-нибудь безумство. Напиться где-нибудь в веселой компании, что-нибудь разрушить, а потом показать всем неприличный жест и заявить:

– А вот ничего вы мне не сделаете!

Но этого Лана теперь тоже была лишена, поэтому попыталась дать выход кипучей энергии через учебу. Ее хватило минут на пятнадцать, после чего она со стоном повалилась на кровать и уставилась в потолок.

А что, лежать и страдать – тоже вариант. Не так весело, как попойка с друзьями, но и не так скучно, как бессмысленная учеба. Лана успела разочароваться в журналистике и решить, что это весьма бессмысленный способ поквитаться с королем. То ли дело сны… А сейчас поквитаться с королем хотелось как никогда сильно. Кто-то же должен ответить за то, что ей так плохо!

– Вот только как? – пробормотала Лана, глядя в потолок. – Как мне до тебя добраться?

Чтобы проникнуть в сон короля, нужно получить доступ хотя бы к его подушке, если не к постели. И как это сделать? Проникнуть во дворец? Заплатить кому-то, кто там работает, чтобы ей выкрали подушку? Ну да, а деньги она где возьмет? Марта выдает ей на карманные расходы, но для подкупа таких сумм недостаточно.

Имелся и другой вариант. Погрузившись в сон Веры, она вскоре перешла из него на другую территорию. Тогда ей показалось, что это сон мертвой русалки. Точнее, то, что от них осталось в сонной субреальности. Почему она так решила, Лана и сама не знала. Просто это напомнило ей о том, как она уснула в подвале сгоревшего дома, на том самом месте, где когда-то спала русалка.

Но Братт сказал, что такое невозможно. Ткань сновидений не может существовать так долго без подпитки. Тогда в чей сон она погрузилась? Вывод напрашивался один: в сон Найта Фарлага, на чьей подушке она ни разу не спала. Из этого следовало, что, выйдя за пределы собственного сна, можно попасть куда угодно. В том числе в любой чужой сон. Если только найти этого человека в мире сновидений. С Фарлагом такое получилось случайно, но если она поймет, как это делать…