Лев Соколов - Золотой конвой [СИ]

— Не знаю. — Явно нехотя буркнул он. — Он в это дело никогда не верил. Я ему сразу сказал, чтоб он ни на что не рассчитывал…

Я на секунду застыл. Дело обрастало какими-то новыми, непонятным поворотами.

— Так, ну-ка поехали, — я посунулся к водителю Тойоты.

— Дорого! — Возмутился Ваня.

— Плевать, — буркнул я. И повернулся к водиле. — Ну чего, мужик, везешь?

— Залезай, — он махнул рукой, и полез на водительское сиденье.

Машина вырулила со стоянки. Я сидел на переднем, положив руку на обшарканную торпеду. Оборачиваясь назад, я видел Павла, который вертел головой, не то как летчик времен Первой Мировой, не то как человек, увидевший приведенье.

— Твой брат, выходит, нам конкурент, — спросил я у Павла.

— Не знаю… Я ему никогда ничего не обещал.

Я поглядел на идущие за нами машины. Оглянулся на водилу. Зачинать при нем подробные вопросы было не с руки.

— Тебя как звать, командир? — Спросил я таксиста.

— Сергей.

— Слушай, Сергей, можешь сейчас где-нибудь, сделать круг?

Он покосился на меня.

— Зачем это?

— Хотим посмотреть, не едет ли кто за нами.

— Мне неприятности не нужны, — решительно объявил водила.

— А кому они нужны? — Буркнул я. — Накинем четверть косой за круг.

На это он как-то не нашелся что ответить. Через минуту, сбавив скорость, он сказал.

— Здесь можно.

— Давай.

Водила завернул свою Тойоту на улицу с меньшим движением, и медленно покатил вниз. Я глядел назад. Ни одна из ехавших за нами машин, на улицу не свернула. Это, конечно, мало что значило в случае большой слежки. Когда следят несколько машин, меняющих друг-друга. Но в конце-концов, не своя же организация у брата нашего картохранителя?

Водила меж тем сделала очередной поворот. Потом еще один. Несколько машин по этим улицам ехали. Но слежки я не видел.

— Спасибо, Сергей, — сказал я. — Давай к гостинице.

— Рассказывай, — поймал я Павла за руку, едва мы вкатились в номер гостиницы. — Что за история с братом?

Он сбросил на пол рюкзак, и завозился, отводя взгляд.

— Ну? — Надавил я голосом, подступая.

— Не тяни, Паша, — подтянулся Иван, стараясь сделать сердитое лицо. — что за непонятки?

Деваться ему от нас было некуда. Мы его фактически заперли у низкого комода.

Павел наконец повернулся к нам.

— Мой брат. У меня есть брат.

— И?

— Я вам все как есть рассказывал. Когда мы были на квартире родителей, я нашел карту. На меня столько навалилась тогда… Воспоминания, и прочее, что я застыл. Не догадался сразу спрятать. А он увидел. Спрашивает, что это. Я машинально и ляпнул, что это дедова карта.

— И? — Снова повторил я, когда он опять запнулся.

— Ну, в общем… Подрались мы там из-за неё. Карта осталась у меня. А он пошел нос полотенцем подтирать.

— А тебе что, жалко было с братом поделится? — Нахмурился Иван.

— Да я бы поделился! — Вспыхнул Павел. — Да он наскочил, вырывать начал. Слово за слово, вспомнили детские обиды. По-дурацки как-то получилось.

— Так, — подвел я. — Ну а здесь что?

Павел замолчал, дергая головой, как лошадь которую тянут за разные поводья.

— Не знаю… Кажется, видел брата. Очень похож.

— Так брата? Или похож?

— Да не знаю! — Мучительно выдохнул он. — Далеко. Показалось, что он.

— А что ему делать в Омске?

— В том то и дело, что нечего. Он за всю жизнь из Питера никуда не выезжал.

— Может, по работе? — Предположил Ваня.

— Да он сисадмин. У него все командировки не дальше к холодильнику за пивом.

— Значит, — здесь ему делать нечего? — Положил я.

— Нечего.

— Если только, он не следит за тобой, — покачал головой я.

Паша в ответ нахмурился еще больше, и с силой потер ладонью щетину на щеке, а потом и шею.

— И чего нам делать? — Спросил меня Иван.

— Не знаю. К гостинице за нами никто не ехал…

— А если его брат все-таки объявится?

— А мы чего? — Я кивнул на Павла. — Пусть Павел тогда разбирается. Это его семейное дело. — Я окинул Павла быстрым взглядом, и обратился уже к нему. — И знаешь чего, ты, хранитель карты. Так нельзя. Такие сюрпризы никто не любит.

— Какие сюрпризы? — Хмуро буркнул он.

— Никакие! — Отрубил я. — Речь идет о больших деньгах. Мы компаньоны. Значит, мы должны знать все. А ты нам солгал.

— Я ж не думал, что он может объявится.

— Да, — вы друг другу морду за карту били. Но ты не думал.

— Да это может вообще был не он.

— Без разницы! — Осадил я. — Твой залет. И знаешь чего, — пока не покажешь карту, чтоб я понимал путь, — я с места не сдвинусь.

— Точняк, — согласно кивнув, пробасил Иван.

— Да пожалуйста, — Павел наконец вырвался из окружения, и наклонился к своему рюкзаку. — Я и сам собирался сегодня все показать. Мы уже почти на месте.

Он вытащил из рюкзака уже знакомую мне по поезду папку, и захрустел целлофаном.

— Вот, — он аккуратно протянул мне отделенный от папки файл, с желтоватым листом внутри. — Сможешь разобраться, штурман?

Мы с Иваном притиснулись друг к другу, чуть не стукнувшись лбами. Внутри прозрачного файла просвечивал пожелтевший, сложенный лист. Я аккуратно извлек его, и он развернулся на несколько секторов. Карта. Я подбежал к столу, нашего небольшого четырехместного номера, и разложил лист на столе. Иван и Павел прилипли ко мне, как пажи несущие вуаль невесты. Мы сгрудились вокруг старой бумаги.

— Да не пихайтесь вы, — буркнул я.

Теперь я мог рассмотреть лист подробнее. Карта, отпечатана типографическим способом. Среднего масштаба… ага, вот левом верхнем и пояснительная запись, — числовое значение масштаба в английский дюймах, как гласит надпись с дореформенными знаками. Насколько я помню, дюйм равен 2,54 см. Значит выходит… Но надо еще уточнить, не отличался ли чем-то именно английский дюйм тех времен. Мысленно я сделал себе заметочку. Карта была типографской, но дополнительно, порыжевшими от времен чернилами, на ней была нанесена «улитка», — сетка из квадратов. И череда условных обозначений. Твердость руки у составителя была изумительная, — каллиграфическая ровность и красота букв. Кадровый офицер, штабист?.. Впрочем, часть обозначений была не столь хороша, видимо наносилась впопыхах. Часть из них была сделана и вовсе скверно отточенным карандашом. Все эти знаки, окружали идущую по карте из квадрата в квадрат линию. Изменчивая, несколько раз менявшая направление, она выходила из расположенного на карте населенного пункта, а оканчивалась… крестом в тайге.

— Там еще с другой стороны, — подсказал Павел.

— Я перевернул карту. Здесь уже весь чертеж был от руки. В углу стоял тот же символ, косой, «андреевский» крест, и новый масштаб — куча нулей в знаменателе, ну ясно. Близкий и подробный план местности, где спрятали… Четкий план, а главное, с отличной привязкой к ориентирам, положенным на стороны света. Несколько невысоких скал, и одна большая. Какое-то строение… Даже если все заросло за прошедшие сто с лишним лет, эти ориентиры не должны были пропасть. Ну, если конечно их не взорвали на стройках ударных пятилеток.