Ная Геярова - Институт проклятых. Сияние лилии [litres]

Осознание приходило медленно, и мне от него становилось жутковато.

– Вас запрут в какой-нибудь далекий загородный замок и будут пользоваться вашими услугами в строго узких рамках. Вы навряд ли вообще белый свет увидите. Как вам такая перспектива?

Я сглотнула. Нерадостная.

Лицо лорда Кейна стало суровым.

– Я бы очень советовал вам больше не использовать вашу силу в лечебных целях. По крайне мере, стараться не делать это настолько очевидно.

Я села, морщась от боли.

– У вас есть еще предложения по поводу вашего перевода? – продолжил ректор.

– Нет. – Я сцепила пальцы рук, пытаясь сдержать нервное волнение, в прямом смысле трясущее меня изнутри.

– Вот и прекрасно. – Лорд поднялся и направился к столу. Я посмотрела ему вслед.

– Ректор Риган, а что с проректором? Он настаивал на моем нахождении на факультете демонологии.

Лорд Кейн остановился посреди кабинета, ответил, не глядя на меня.

– Это вас не должно тревожить, с проректором я сам разберусь.

– Это вы так разобрались, что теперь у всех студентов лекции заменили? – Вот же мой язык! Но молчать не могла, грузом на душе висело. И ведь я точно была уверена, что все это из-за меня.

Ректор Риган сложил руки за спиной. Поворачивался он ко мне неторопливо и даже задумчиво.

– Леди Найли! Вам сейчас нужно беспокоиться о своей учебе, а об остальном позвольте заботиться мне.

Как же. Меня уже несло.

– А убийца Алана Гэйли… Он был демоном. Высшим.

Ох, как же у ректора глаза полыхнули!

– Откуда у вас такие сведения?

Я вся подобралась, такое жуткое стало у него лицо. И сказала уже менее уверенно:

– Демоница Кэт… У нее глаза точно такие, как у убийцы… Желтые.

Ректор руку к виску приложил, выдохнул облегченно.

– Ах, это… Да будет вам известно, леди Найли, у многих демонов глаза желтые, и не только у демонов. У леканов, у полевых троллей. Строить догадки только по цвету радужки – неимоверная глупость. Вам это понятно, студентка Риган?

Я напряженно кивнула.

– А теперь, будьте добры, идите, вам нужно отдохнуть.

Я поднялась и, хотя ноги еще плохо слушались, направилась к двери. Мимолетно взглянула в окно: до рассвета осталось не более двух часов. Возможно ли отдохнуть в столь короткие сроки? Хотя после выпитого зелья чувствовала я себя немного лучше. Еще бы руки трястись перестали и боль в спине утихла. Мне бы сейчас не помешали лекарские навыки Зака.

– Спокойной ночи! – буркнула выходя.

– И вам, леди Найли, добрых снов, – донеслось мне в спину.

В коридоре меня встретил свернувшийся в клубок Баз. Он широко зевнул и потянулся, стоило мне выйти.

– Долго вы сегодня.

Я кивнула. Разговаривать с духом сил у меня не было. Он сочувственно смерил меня взглядом с ног до головы.

– Может, портал? – поинтересовался заботливо.

Я не ответила, но он и так понял.

Темная стена возникла посреди коридора, и я уже почти вошла в нее, когда ощутила жгучий взгляд в спину. Посмотрела назад. В нескольких шагах от меня стояла девушка с прекрасными чертами лица, мраморной кожей. В огромных синих глазах был интерес, а золотые кудри рассыпались по плечам. Она улыбнулась мне и слегка присела в реверансе. Я ответила растерянным кивком.

– Ты где, суккуб? – вынырнула голова База из портала. Я глянула на него. Раздался легкий стук закрываемой двери ректорского кабинета. Я оглянулась. Золотоволосой в коридоре уже не было.

В комнату мы вошли молча. Тара отсутствовала. Это меня напрягало. А тут еще намеки ректора на ее преображение заставили меня переживать. Мало ли. Тролль не тролль, а все же девушка. Причем моими усилиями очень привлекательная для противоположного пола. С этими мыслями я стянула одежду, постояла, глядя на пижаму, и махнула на нее рукой. Смысла ложиться не было, и я направилась в душевую. Долго нежилась под теплыми струями воды. А когда вышла, Тара стояла у шкафа, натягивая на себя неизменную в нашей учебе рубаху.

Достала с вешалок пару дубленых безрукавок.

– Накинь, на улице прохладно, – кинула одну мне.

Я встряхнула волосы.

– Стикх. – Те мгновенно высохли. Подумала, что бытовая магия на данный момент – самая лучшая лекция. Нужно бы сходить в канцелярию и попросить книги. Неплохо бы еще научиться одним щелчком кровать заправлять и вещи стирать.

– Тара, когда я вернулась, тебя в комнате не было… – начала, уже одевшись и натягивая дубленку. И тут же пожалела, потому как договорить не смогла, осеклась, так недружелюбно взглянула на меня подруга.

– Ты тоже не особо свою подушку ночами мнешь.

Мне в лицо бросилась краска.

– Знаешь же, я с ректором Риганом занимаюсь…

– Знать бы еще чем! – Раздражение так и сквозило в голосе Вьятт. – Ты в курсе, что по нему пол-института сохнет? А выбрал он тебя. Интересно, за какие заслуги? Хотя о чем спрашиваю. Ты же суккуб!

У меня даже корни волос покраснели.

– Дура ты, Вьятт, – обозлившись, выплюнула я и начала застегивать безрукавку. От обиды на Тару пуговицы выскальзывали из пальцев.

А Баз стоял и довольно скалился. Я зашвырнула в него сапогом. Он показал язык и сбежал в портал. Трус!

На стадион мы пришли первыми, еще до громогласного горна. Так и не сказав больше друг другу ни слова. И да, я была права, ветер прекратился, первый снег все-таки выпал. Мокрый и липкий. Пока мы проползали полосу препятствий, он смешался с грязью и теперь был везде: в сапогах, на теплых безрукавках, свисал комьями со слипшихся волос.

Я пришла первая под удовлетворительный кивок магистра Треша. Он даже улыбнулся мне, не зло и не испепеляюще, а с каким-то горделивым видом. Будто гордился мной. И это было лучше похвалы и всяких высокопарных слов.

А когда все собрались и выстроились в ровную, грязную с головы до ног шеренгу, тренер оглядел всех и произнес вызывающе:

– Забудьте все, что я говорил на прошлых занятиях. Вы – команда. – Он повернулся ко мне. – Вы должны стоять за себя и за того, кто с вами. Не имеет значения, какими правилами вы руководствуетесь, лучше всего не руководствуйтесь вовсе. В борьбе с более сильным врагом главное… – Его взгляд переместился на Тару.

– Победить! – усмехнулась та.

– Выжить! – холодно резанул Треш. Все переглянулись.

– А теперь еще один марш-бросок десять кругов, и… – Магистр снова оглядел всех. Повторно остановил взгляд на Вьятт. – Тренироваться с сегодняшнего дня начинаем на реальном враге. Надеюсь, вам, студентка Тара – это понятно? Если вы их не убьете, они убьют вас… Нет места сожалениям, нет места сочувствию. Никаких эмоций. Только ваше будущее, которого не будет, если вы не отстоите его здесь и сейчас.

Тара побледнела, если ее отчужденную зеленость можно было принимать за бледность. Изменились после слов тренера все. Напряженность, столь же пронзительная, въедающаяся в мозг, как первый мороз, застыла на лицах.