Вернор Виндж - Конец радуг [litres]

И даже когда мама ушла от папы, Боба это не заставило обратиться против старика. Лена Гу много лет сносила изощренные оскорбления и устала от них, но маленький Бобби просто не осознавал всего. Лишь позднее, в разговорах с тетей Карой, он постиг, насколько несносней был Роберт с другими, чем с Бобом.

Подполковнику Роберту Гу-младшему стоило бы радоваться. Его отец, один из величайших поэтов Америки, возвращается из затянувшегося турпохода по долине смертной тени. Боб смерил долгим взглядом застывшую фигуру Роберта, его расслабленные черты. Не-ет, киношники бы сняли про это вестерн. Под названием «Возвращение сукина сына».

– Ой, глазные яблоки… жжет!

– Процедура не должна быть болезненной. Действительно дискомфортно?

– Н-нет. – Но свет полыхал так ярко, что Роберт даже в тенях видел пламенные оттенки. – Все еще размыто, но я так хорошо не видел… – Он не был уверен, как долго, ибо само время, по впечатлениям, погрузилось тогда во тьму, – много лет.

Справа за плечом раздался женский голос:

– Около недели вам, Роберт, стимулировали сетчатку. Сегодняшняя оценка показала, что работоспособная колония клеток уже сформирована, вот мы и рискнули их подключить.

И другая женщина:

– А нечеткость зрения можно устранить еще проще. Рид?

– Да, доктор. – Это ответила человекоподобная размытая фигура – мужчина? – прямо перед Робертом. Фигура склонилась к нему. – Роберт, позвольте, я вам глаза этим накрою. Вы ощутите легкое онемение. – Крупные аккуратные руки поместили очки Роберту на лицо. Ну, по крайней мере, это ощущение знакомо: как будто новые линзы примеряют. Но затем лицо онемело, и он почувствовал, что не может закрыть глаза.

– Просто расслабьтесь и взгляните перед собой. – Расслабиться – одно дело, но взглянуть перед собой совершенно невозможно. А потом… О Боже , нечто похожее он испытывал, глядя, как проявляется картинка на очень тормозном компьютере: размытые контуры становятся четче, детализация – тоньше и лучше. Онемение к тому моменту захватило шею и плечи, иначе Роберт бы непроизвольно дернулся.

– Клеточная карта сетчатки правого глаза в порядке. Переходим к левому. – Еще несколько секунд – и чудо повторилось.

Человек, сидящий перед ним, снял «очки» с головы Роберта. Он был средних лет, улыбчивый, в белой хлопковой рубашке. На кармане имелась синяя вышивка: «Рид Вебер, ассистент терапевта». Я каждую ниточку вижу! Он перевел взгляд за плечо мужчины. Стены клиники немного не в фокусе. Возможно, придется носить очки на улице. При этой мысли Роберт рассмеялся. Тут же он узнал картины на стенах. Это не клиника. Это каллиграфические работы, купленные Леной для их дома в Пало-Альто. Где это я?

Камин; раздвижные стеклянные двери открываются на лужайку. Ни одной книги: в таком месте он не жил никогда. Онемение в плечах почти прошло. Роберт оглянулся. Два женских голоса не удалось соотнести ни с кем видимым. Но в комнате присутствовал не только Рид Вебер. Слева от Роберта обнаружился кряжистый мужчина: он стоял, широко улыбаясь и уперев руки в бедра. Роберт перехватил его взгляд, и улыбка незнакомца померкла. Он кивнул и сказал:

– Привет, пап.

– Боб? – Воспоминания не то чтобы вернулись: он снова осознал их присутствие. Бобби вырос.

– Мы с тобой попозже поговорим, пап. Пускай пока доктор Акино и ее коллеги тобой занимаются.

Он мотнул головой в пространство за правым плечом Роберта и покинул комнату.

Пространство сказало:

– В принципе, Роберт, это и всё, что мы на сегодня наметили. Следующие недели вам будет чем заняться, но если действовать поэтапно, процесс окажется менее хаотичен. Мы проследим, не возникнут ли какие-нибудь проблемы.

Роберт притворился, что видит там кого-то.

– Отлично! Увидимся.

Он услышал дружелюбный смех.

– Совершенно верно, и Рид вам в этом поможет!

Рид Вебер кивнул, и Роберта посетило ощущение, что вот только теперь они с Вебером остались в комнате одни. Ассистент терапевта упаковал очки и какое-то другое оборудование. Обычные пластиковые коробки, прозаичные на вид, если не считать творимых ими чудес. Вебер поймал его взгляд и усмехнулся.

– О, это всего лишь визуальная реклама. Настоящую работу выполняют лекарства и устройства, которые у вас внутри.

Он упаковал последний кирпичеобразный аппарат и поднял голову.

– Вам чертовски повезло, знаете ли.

Настал день, а до этого, как мне казалось, ночь длилась вечно. Интересно, а где Лена?

– Что вы имеете в виду? – проговорил он, обдумав услышанное.

– У вас идеальный набор болезней! – Вебер рассмеялся. – Современная медицина напоминает минное поле, засеянное на небесах. Мы много чего умеем лечить: например, болезнь Альцгеймера, хотя вы чуть не пропустили последний вагон. У меня тоже Альцгеймер, обычная форма, ее сразу заметили и вылечили. Но многие другие заболевания так же смертоносны или чреваты уродствами, как и раньше. С инсультами пока особо не поладили. От некоторых опухолей тоже нет спасения. Определенные формы остеопороза всё так же неприятны. Но все ваши неприятности мы в состоянии исправить одним слэм-данком. Кости у вас теперь как у пятидесятилетнего. Сегодня поработали с глазами. Примерно через неделю займемся периферической нервной системой. – Рид снова засмеялся. – Знаете, у вас даже биохимия кожи и подкожного жира такая, что отклик на терапию по Венну – Курасаве удачный. Пройти по небесному минному полю и не подорваться на нем удается, с натяжкой, одному из тысячи; а вы даже выглядеть будете намного моложе.

– А потом вы меня начнете обучать видеоиграм.

– Ага! – Вебер полез в свою сумку с аппаратурой и выудил оттуда лист бумаги. – Как же без этого.

Роберт принял лист и развернул его. Лист оказался приличных размеров, почти ин-фолио. В начале было помещено что-то вроде колонтитула. Логотип и слова красивым шрифтом: «Клиника Крика, гериатрическое отделение». Дальше какой-то список с основными категориями «Семейство Microsoft», «Great Wall Linux» и «Epiphany Lite».

– В конечном счете вы, скорее всего, остановитесь на «Epiphany Lite», но пока просто коснитесь типа компьютерных программ, который вам знаком лучше прочих.

В подразделе «Семейство Microsoft» были перечислены названия операционных систем от Microsoft, восходящие аж к 1980-м. Роберт неуверенно уставился на них.

– Роберт? Вы… гм, не слишком сведущи в компьютерах?

– Да. – Теперь, когда он об этом задумался, проявилось воспоминание. Он усмехнулся. – Я всегда тормозил. Купил свой первый ПК только в 2000-м. – Но только потому, что на факультете английской филологии и литературы его шпыняли за нежелание читать электронную почту.