Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

Площадка, где ранее лежал усатый главарь шайки, опустела. Негодяй, видимо, пришел в себя во время самого разгара схватки и, решив не искушать судьбу, убрался подальше.

— Вот именно, — согласился Райт, потыкав дубинкой здоровяка у своих ног, что начал глухо постанывать и шевелиться. — Главарь сбежал в тот самый момент, когда мы разбирались с этими остолопами. К сожалению, я не мог все бросить и последовать за ним. Так что, увы, мой план провалился. Все было зря.

— А эти? — Макензи взмахнул рукой. — Они еще…

— С парочкой его дуболомов я уже успел побеседовать раньше, — откликнулся охотник за головами, потыкав палкой стонущего бандита. — Они ничего не знают, просто выполняют распоряжения своего босса. А он, конечно, не спешит делиться своими планами с этим мясом. За главарем я и охотился сегодня, но, увы…

— И что же делать? — с досадой воскликнул Томас. — Как теперь узнать, зачем я им понадобился? И что, вообще, во имя всех святых, тут творится?

Спохватившись, он обернулся к охотнику за головами, пронзил его острым взглядом и постарался взять себя в руки.

— Вы многого недоговариваете, мистер Райт, — сказал ученый. — В прошлую ночь вы не случайно оказались рядом с домом Макгрегора, как и сегодня. Зачем вы следите за домом?

— Даже не знаю, что вам ответить, сэр Томас, — отозвался Никлас, перешагивая через поверженного негодяя. — Надо сказать, у меня есть свой интерес в этом деле. Иногда я работаю сам на себя, чисто из интереса. И смерть профессора Макгрегора весьма меня заинтересовала. Я стал приглядываться к дому сэра Себастьяна, заметил подозрительную компанию, следившую за вами, пошел следом за ними… Итог вы знаете. Сегодня все повторилось.

— Чем вас заинтересовала смерть Макгрегора? — резко спросил Томас, начинающий терять терпение.

Никлас резко повернулся, взмахнул дубинкой и обрушил ее на голову здоровяка, что пытался подняться на колени, воспользовавшись тем, что его противники заняты разговором. Дубинка с глухим стуком опустилась на затылок бандита, и он рухнул обратно на брусчатку.

— Не поймите меня неправильно, сэр Томас, — мягко произнес охотник за головами, обернувшись к собеседнику, прожигавшего его взглядом. — Быть может, мои слова покажутся вам странными, но… Я думаю, что профессора Макгрегора убили.

Томас смерил своего собеседника изумленным взглядом. Выражение его лица не ускользнуло от бывшего сержанта разведки, и он ухмыльнулся.

— О! — сказал Никлас. — Вижу, вы тоже подумывали о таком варианте, верно мистер Маккензи?

— Откуда вы… — начал Томас и тут же оборвал сам себя на полуслове. — Ладно. У меня тоже есть некоторые подозрения.

— Как интересно, — медленно произнес охотник за головами, прикоснувшись указательным пальцем к своему острому подбородку. — У вас есть подозрения насчет убийства профессора, за вами следит банда наемных громил, пытается вас убить… Вам не кажется, мистер Маккензи, что в этом надо разобраться?

— Еще как кажется, — бросил раздосадованный Томас. — Я думаю, нам с вами нужно многое обсудить.

— Согласен, — отозвался Никлас и вскинул указательный палец к небу. — Но — не здесь.

Томас обернулся, окинул взглядом поле боя. Пострадавшие громилы начинали потихоньку приходить в себя. Тот, что был повержен первым, уже успел сбежать, последовав за своим вожаком. Оглушенный дубинкой бандит лежал без чувств, но второй, раненный в руку, уже успел тихонько отползти в сторонку, оставляя за собой едва заметный кровавый след. Здоровяк, первым получивший электрический разряд, глухо постанывал и, судя по звукам, собирался извергнуть на мостовую содержимое желудка.

— Вы правы, — согласился Томас, пряча в карман свое оружие. — Вы точно не желаете побеседовать с этими подонками?

— С этими? — охотник за головами хмыкнул. — Этот, что стонет, Вильям Глаз, с ним я уже беседовал прошлой ночью. Вон тот — Свайка из доков, он даже имени своего настоящего не знает. Увы, сэр Томас, это все пустышки, этим мясникам никто не доверит тайну. Я уже выяснил, что для беседы мне нужен тот усатый главарь.

— Хорошо, — сказал Томас. — Может быть, вы знаете, как нам отсюда выбраться?

— Знаю, — отозвался Райт. — Здесь неподалеку остановка омнибуса. Можно доехать до вышки грузовых дирижаблей, а там поймать кэб.

— Тогда — ведите, — решительно выдохнул Маккензи. — До моего дома довольно далеко и нам надо поторопиться.

— К чему такая спешка? — удивился Никлас. — Мы можем, например, добраться до моста и посидеть за кружкой пива в одном из…

— В таком виде? — возмутился Томас, указывая на свой измазанный грязью плащ и заляпанные зеленой жижей ботинки. — Вы, надеюсь, шутите, мистер Райт?

— Ну, я же не предлагаю вам отправиться в Королевскую Оперу, — немного обиженно заметил бывший сержант, чей плащ был замаран ничуть не меньше.

— Ко мне домой, — отрезал Томас. — И побыстрее. Ко мне должна прийти племянница профессора Макгрегора. Нам нужно собраться всем вместе и обсудить смерть сэра Себастьяна.

— Та рыжая? — Райт заинтересованно хмыкнул. — Так вот, кто эта девица. Что ж. Конечно, нельзя заставлять леди ждать. Вперед, сэр Томас, вперед!

Томас ожег нового знакомого суровым взглядом, не разделяя его вульгарного отзыва о молодой леди, но, увы, его гнев пропал даром. Охотник за головами успел отвернуться и быстрым шагом устремился вперед по узкому переулку, и рассерженному Томасу пришлось просто отправиться следом.

Обратная дорога измотала Томаса. Уже на пути к вышке дирижаблей он чувствовал себя невероятно утомленным и разбитым. Возбуждение от схватки прошло, оставив после себя ноющие мышцы ног, растянутую кисть и горечь на языке. Гнев, что давал молодому ученому силы, истощился, сошел на нет, оставив после себя пыль и пепел разочарования. Маккензи удивлялся сам себе — как он, ученый, верящий в неизбежность наступления золотого века человечества, джентльмен и мыслитель, мог опуститься до банальной уличной драки? Самым худшим было то, в чем Томас мог с трудом признаться самому себе. Он получал удовольствие от того, что произошло в переулке. Схватка разбередила древние инстинкты, заставила пульсировать в жилах кровь, почувствовать себя живым. И Томас, как приматы сэра Дарвина, о коих ученый писал в своих заметках, пошел на поводу этих самых инстинктов. Размахивая оружием, Маккензи чувствовал себя на вершине наслаждения от чувства власти, что давала ему технология. Теперь же он испытывал лишь стыд от своего дикарского поведения.

У ворот порта грузовых дирижаблей спутники смогли сесть в омнибус, регулярно курсирующий по своему немудреному маршруту. Большой экипаж, набитый рабочими, медленно увез их прочь от огромной иглы причальной вышки дирижаблей, еще долго маячившей над крышами окраин Лонбурга. Томас хмуро смотрел прямо перед собой, стараясь отрешиться от тряски и тесноты омнибуса. Сырая солома на полу сгнила и невероятно воняла. Испарения грязных тел попутчиков так же не прибавляли очарования долгому путешествию. По счастью, обошлось без скандалов между пассажирами и кондуктором, традиционными для подобных рейсов. Новый знакомый сидел рядом с Макензи, но за все время дороги спутники не обменялись ни словом — разговаривать при посторонних было глупо, да и Томас, надо признаться, пребывал не в лучшем расположении духа и не стремился к общению.