Павел Корнев - Ритуалист. Том 2 (LitRes)

К слову о сеньоре Бинштайнере – надо бы разузнать, что это за ложа Скарабея такая…

Хозяин заметил мой интерес и принялся расхваливать товар:

– Этот шар способен удержать в себе сущность князя запределья!

Очевидная глупость высказывания безвозвратно разрушила очарование момента, я кисло улыбнулся и покинул лавку, не став даже справляться о маркизе Альминце, который просто не мог обойти подобное заведение стороной.

Миг я помедлил под навесом, а когда шагнул под косой холодный дождь, то лицом к лицу столкнулся со стройным сеньором лет тридцать от роду, на худом лице которого выделялись резко очерченные скулы и крупный прямой нос. Короткая черная бородка, аккуратно подстриженные усы, зеленые глаза. В левом ухе нахально подмигнула изумрудом золотая серьга…

Я оказался слишком изумлен неожиданной встречей и лишь поэтому не схватился ни за кинжал, ни за магический жезл.

– Филипп! – охнул де ла Вега, ошарашенный случайным столкновением на улице ничуть не меньше моего. – Вот так встреча!

Руку он держал на гарде скьявоны, но тут отпустил оружие, сдернул с головы бархатный берет с фазаньим пером и, не обращая внимания на косые взгляды прохожих, изящно поклонился.

Я сбросил с себя оцепенение и через силу улыбнулся.

– Ангелы небесные! Сеньор де ла Вега! Сильвио, сказать по чести, меньше всего я ожидал столкнуться здесь с вами!

Южанин водрузил берет на голову и поинтересовался:

– Что привело вас в Рёгенмар, Филипп? Вы ведь получили кафедру в Университете Святого Иоганна? – Тут де ла Вега разглядел университетский перстень лицензированного колдуна на моей руке и поджал губы. – О! Вижу, вы были не вполне откровенны со мной…

В голове у меня царил сплошной сумбур, но я без малейших колебаний выдал в ответ многозначительное:

– Знаете, Сильвио, по вашей милости я имел весьма неприятную беседу с лиловыми жандармами в Стожьене…

– В самом деле?

– О да!

Прохожие обходили нас, задевали плечами и толкали; скьявона Сильвио и мой магический жезл удерживали горожан от грубостей, и все же для беседы такие условия нисколько не подходили.

– Поговорим в более спокойной обстановке? – предложил де ла Вега. – Я знаю уютное заведение неподалеку.

– Только что отобедал, – улыбнулся я. – Но от бокала вина не откажусь.

– Вот и замечательно. Идемте, Филипп! Вы даже не представляете, сколь приятно увидеть в чужом городе знакомое лицо!

У меня имелись большие сомнения на этот счет, но вслух я их высказывать не стал и поспешил вслед за Сильвио. На ходу как бы невзначай сжал и разжал кулаки, разминая пальцы, но южанин и не подумал завести меня в какой-нибудь тихий переулок. Очень скоро он поднялся на веранду таверны, на вывеске которой поблескивали начищенной медью три карася.

Свободных мест в общем зале не оказалось, но моего спутника здесь знали; герру Веге предоставили отдельный кабинет на втором этаже. Пока Сильвио делал заказ, я убрал плащ и шляпу на вешалку и сел за стол так, чтобы не упускать из виду входную дверь.

– Филипп, надеюсь, вы не имеете ничего против белого вина? – повернулся ко мне де ла Вега.

– Оставляю это на ваше усмотрение, – улыбнулся я, мысленно выстраивая в голове ход грядущей беседы.

Сильвио тоже начинать разговор не спешил, сидел и прислушивался к стуку в окно косого дождя да унылому завыванию ветра в дымоходе. Лишь когда принесли и откупорили запыленную бутылку, он собственноручно разлил по бокалам вино и сообщил:

– Один из лучших виноградников севера Золотого Серпа! Попробуйте!

Я пригубил напиток и одобрительно кивнул.

Вино оказалось замечательным и должно было обойтись Сильвио в сумму, способную покрыть недельную плату за снимаемое мной жилье. Впрочем, судя по дорогой ткани камзола и крупному самоцвету в серьге, южанин отнюдь не бедствовал и мог позволить себе подобные излишества.

– Так что привело вас в Рёгенмар, Филипп? – полюбопытствовал де ла Вега.

Я пожал плечами:

– Жажда знаний, что же еще? У меня случились разногласия с корпорацией школяров, пришлось оставить кафедру. И раз уж я забрался так далеко на север империи, то решил посетить библиотеку здешнего университета. Она, знаете ли, славится богатейшим собранием редких сочинений.

В этих словах почти не было откровенной лжи, да Сильвио и не подумал ловить меня на противоречиях, лишь напомнил:

– В прошлый раз вы представлялись лицензиатом словесности…

– Грешен! – рассмеялся я. – Не люблю привлекать излишнего внимания к своей персоне. К колдунам даже в столице отношение неоднозначное, что уж говорить о захолустье! Но я лишь немного слукавил, у меня и в самом деле есть степень по словесности.

Южанин кивнул, принимая резонность моих доводов, и я, в свою очередь, полюбопытствовал:

– Не собираюсь лезть не в свое дело, но скажите, Сильвио, вы и в самом деле случайно очутились в том дилижансе? Лиловые жандармы пришли в бешенство, не застав вас на постоялом дворе. Они из меня буквально всю душу вынули!

Сильвио приложил руку к груди и проникновенно произнес:

– Поверьте, Филипп, в моих действиях не было никакого скрытого умысла.

И я бы поверил, да, кабы не слова брата Стеффена и не визит де ла Веги к одному вздорному маркизу. Вероятность подобных совпадения я расценивал как ничтожную, но вслух сомневаться в словах собеседника не стал, лишь посоветовал:

– По возвращении в империю непременно покажитесь дознавателям Кабинета бдительности, иначе это недоразумение может зайти слишком далеко.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом, – пообещал Сильвио. – Пока дела вынуждают меня задержаться на севере, но к лету планирую тронуться в обратный путь. Тогда и разрешу это, как вы изволили выразиться, недоразумение.

За окном сверкнуло, и тут же стекла дрогнули от оглушительного раската грома. Разговор перешел на обсуждение внезапно испортившейся погоды, а потом начали приносить заказанные южанином блюда. Во время еды мы, как того и требовали правила приличия, поддерживали светскую беседу, а после десерта с пудингом и местным сладким ликером распрощались, рассыпаясь в благодарностях за прекрасно проведенное время.

За обед Сильвио не взял с меня ни сенти, хоть я и пытался настаивать.

– Пустяки, Филипп! Позвольте компенсировать невольно причиненное беспокойство, – заявил де ла Вега с обаятельной улыбкой, и я был вынужден сдаться, пусть достаточной предложенную компенсацию и не считал.

Но все еще было впереди.

От «Трех карасей», как незатейливо именовалась таверна, я двинулся прямиком в Нистадд. Перешел по мосту через реку и знакомой дорогой направился к пансиону вдовы Блом.

Ветер унес грозовые тучи от города, разогнавшие людей с улиц молнии сверкали где-то в отдалении, а дождь то усиливался, то переходил в морось. По мостовым неслись бурные потоки смешанной с нечистотами воды; и без того грязная Лива побурела, у ее берегов колыхалась серая пена.