Павел Корнев - Ритуалист. Том 2 (LitRes)

Маэстро Салазар прямо из низкой стойки проткнул бедро одному из солдат и отступил. Я отбил замах тесаком, промахнулся ответным выпадом и коротко крикнул:

– Уве, бой!

Заложенный в подсознание школяра приказ заставил его выправить хват и действовать с полной отдачей сил. Сзади полыхнуло призрачное сияние, враждебные чары разорвало в клочья и развеяло, по незримой стихии промчался ураганный порыв, и гандлангеров отшвырнуло сразу на несколько шагов. Да и нас с Микаэлем невидимая волна так и подтолкнула в спину.

Артиллеристы испуганно попятились, лошади заржали и захрипели, начали разворачиваться и окончательно заблокировали повозками проезд. Фейерверкер смахнул хлынувшую из носа кровь и крикнул:

– Мушкеты к бою!

Гандлангеры слаженно отступили, но и Уве не сплоховал, он ловко крутанул над головой жезлом, и сгустившийся эфир тотчас перегородил улочку мерцающей пеленой. Только вот беда – с плетением школяр откровенно промахнулся: для тяжелых свинцовых пуль выставленная им магическая защита препятствием не являлась. Да и долго ее не удержать…

– Уходим! – крикнул я, и тут с соседней улицы вывалилась взбудораженная толпа. Вооруженных топорами и кошкодерами горожан оказалось никак не меньше полутора дюжин; они с ходу врезались в строй солдат, и началась рубка, в которой не щадили ни людей, ни лошадей. Артиллеристы дрогнули и принялись отступать, а после и вовсе бросились наутек, не в силах сдержать напор нового противника.

– Меч и ключ! – прозвучал им вдогонку клич бунтовщиков.

– Золото и лазурь! – спешно отозвался я и, как видно, угадал. Горожане приняли нас за своих.

Впрочем, а горожане ли? Действовали бунтовщики для простых обывателей слишком уж слаженно и, скорее, напоминали банду наемников. Зазвучали отрывистые команды; одни устремились в погоню за солдатами, другие принялись спешно разбирать трофейное оружие, а из переулка выбегали все новые и новые головорезы.

– Наверх! Живо! – направил их на холм предводитель бунтовщиков. Невысокий и узкоплечий, он нисколько не походил на командира столь крупного отряда и в своем куцем плаще и шляпе с высокой тульей почти без полей больше напоминал то ли средней руки торговца, то ли невысокого полета клерка. Но слушались его беспрекословно, а это говорило о многом.

Перегородившая проход пелена исчезла, и бледный словно мел Уве согнулся, избавляясь от содержимого желудка. Я ухватил его под руку, отволок к стене дома и отпустил, а сам принялся выдирать из бороды намерзшие в ней ледышки. Меня тряс озноб, и было не разобрать, что послужило тому причиной: морозные чары или пережитая опасность.

– На холме солдаты! – предупредил кто-то главаря мятежников, но тот лишь отмахнулся.

Послышался стук копыт, на улочку ворвался взмыленный конь, к шее которого приник залитый кровью всадник.

– Мастер Свантессон! – окликнул он предводителя отряда. – К селедкам подкрепление подошло! Наших посекли!

Люди в окружении главаря загалдели, но мастер Свантессон и слушать ничего не стал.

– Сначала холм! – объявил он.

С пониманием отнеслись к такому решению далеко не все. Жуликоватого вида молодчик сплюнул под ноги и скрестил на груди руки.

– Надо штурмовать селедок. Там оружие и деньги! – заявил он и прибавил со знанием дела: – Казна!

– Нельзя! Нельзя просто взять и оставить их! – с тягучим северным акцентом отрезал мастер Свантессон. – Разойдемся по району, и солдаты передавят нас поодиночке! А ворота? Если они отобьют ворота, всему предприятию конец! Баста! Селедками займемся позже!

Смутьян открыл рот, намереваясь возразить, но верзила в кольчуге и короткой кожаной куртке положил ему на плечо свою лапищу и пробасил:

– Не о золоте думай, а о виселице, если все сорвется! Да и у маркиза найдется чем поживиться!

Тут Уве наконец перестал блевать, я подхватил его под руку и потащил к перекрестку, спеша поскорее убраться с глаз столь опасной публики. Стихийные беспорядки как-то слишком уж подозрительно быстро возглавили хорошо организованные и до зубов вооруженные смутьяны. Поневоле возникали подозрения, так ли случайно взорвалась в толпе горожан шутиха.

Как назло, Уве шел нетвердо и постоянно спотыкался; приходилось едва не волочь его на себе. Микаэль придерживал паренька с другого бока, а Марта забежала вперед, глянула за угол и махнула рукой.

– Никого!

Тут же на холме захлопали выстрелы, а следом басовито рявкнула ручная бомба. Пронзительные вопли раненых смешались со звоном оружия, но нас нисколько не заботило, кто выйдет из этой схватки победителем. Не приходилось ждать ничего хорошего ни от тех, ни от других.

На дальнем перекрестке замелькали отсветы факелов, и я заволок Уве в арку с неплотно прикрытыми воротами. Немного дальше в темном дворике валялся покойник с размозженной головой, но живые сегодняшней ночью представляли опасность несравненно большую, нежели мертвецы.

Микаэль усадил Уве на землю, тот навалился на стену и тяжело задышал. Вид у паренька был – краше в гроб кладут. Даже удивительно, что умудрился так перенапрячься, сотворив парочку не самых сложных заклинаний.

Неужели нервы? Должно быть, так. Чего-чего, а причин для беспокойства у нас и в самом деле хватало с избытком. Вылазка в город оказалась чистейшей воды авантюрой. Покидая доходный дом, я и подумать не мог, что благополучные обыватели Старого города присоединятся к беспорядкам с такой величайшей охотой.

Марта присела рядом с Уве, обтерла ему лицо, что-то негромко зашептала. Я не стал прислушиваться к заговорам ведьмы, отошел к Микаэлю и занялся пистолями.

Ангелы небесные! В таком темпе пуль и пороха надолго точно не хватит.

– Как пацан? – спросил маэстро Салазар, выглядывая в щель не до конца затворенных ворот.

– Перенапрягся.

– У него что-то не то с эфирным телом.

– В каком смысле? – насторожился я. – Ты же не хочешь сказать…

– Нет! – фыркнул Микаэль, растопырив усы. – Он не чернокнижник! Но ты разве не обратил внимания на гипертрофированные энергетические узы правой стороны? Твой школяр накапливает куда больше силы, чем использует. Думаешь, почему я заставлял его упражняться со шпагой? Левая рука у него в порядке.

– Вот оно что! – протянул я.

Неправильный хват магического жезла затруднял выброс энергии, и это начало сказываться на эфирном теле. Уве надо что-то срочно делать со своим мизинцем, или впредь ему придется работать левой рукой, тут Микаэль совершенно прав. В любом случае в голову пареньку я больше не полезу, всякий раз от такого воздействия выходят сплошные проблемы.

Доносившиеся со стороны холма звуки схватки никак не ослабевали, да еще время от времени мимо нашего укрытия пробегали шумные компании горожан; они голосили и горланили песни, но в подворотню не лезли. Ну и мы тоже не высовывались. И лишь когда послышался частый-частый стук деревянных подошв, Микаэль вдруг шагнул из ворот и затянул кого-то с улицы во мрак подворотни.