Александр Волков - Вечная бабочка. Эффект Черной волны [СИ]

Найджел с ужасом увидел ролик, отснятый Робом. Лицо Найджела вытянулось. Он онемел, наблюдая со стороны, как его возбужденно насиловал отец Уильям. Найджел будто наяву снова услышал собственные жалобные крики, услышал страстные причитания священника, почувствовал в себе его гадкую плоть, унюхал мерзкий запах пота. Толпа захохотала. Они наблюдали за сценой изнасилования, смеялись, будто смотрели очень смешную комедию. Ученики настолько озверели, настолько перестали считать Найджела за человека, что воспринимали сцену с половыми издевательствами над ним, как забавное спаривание сцепившихся друг с другом собак.

К горлу Найджела подступил ком. Сердце заколотилось в груди, тело охватил озноб. Найджел взглянул на Лиз расширенными, блестевшими от слез глазами. Она беззаботно пожала плечами, затем посмотрев на экран, засмеявшись вместе с остальными, когда Найджел на записи крикнул: «Помогите! Пожалуйста! Помогите!»

Как на это вообще можно было смотреть? Как с такого можно смеяться? Каким животным нужно стать, что бы от таких зрелищ не щемило в сердце?

— За что? — обратился к Лиз Найджел. — За что? Я же люблю тебя….

— И ты думал, что я тоже тебя люблю? Я? — Лиз ткнула себя пальцем в грудь, смерив Найджела презрительным взглядом. — Тебя? Задохлика и задрота, униженного священником? Да кому ты нужен! Время, проведенное с тобой, было самым отвратительным в моей жизни! Я только ради этого момента все терпела! Только ради твоего публичного унижения!

Найджела умышленно довели до пика счастья, чтобы потом со всей силы обрушить на пол, сделав как можно больнее. Так все это было спланировано с самого начала? Атака Майкла в переулке? Заступничество Лиз тоже было фикцией? Все — подделка? Найджел сокрушенно опустил взгляд в пол, онемев, застыв на месте. Рушилась его тонкая душевная организация. Он вдруг нахмурился, лицо его сделалось злым, страшным. Проснулось кошмарное чудовище, дремавшее у него внутри, с самого начала ожидавшее мига пробуждения. Сладостного мига. Сладостной возможности сделать с обидчиками все, что только захочется.

Теперь, когда они все были в одном месте, можно просыпаться.

— Помнишь, я хотел рассказать тебе свой секрет? — Найджел злобно взглянул на Лиз, но это лишь вызвало очередную усмешку с ее стороны.

— Какой секрет? Размер своего крохотного члена? — съязвила она, скрестив руки на груди. — Спасибо, я уже все видела.

— Я покажу тебе его, — прошипел Найджел сквозь зубы. — И это точно не член.

Он ударил в грудь Лиз импульсом мощной плазменной струи из руки. Пространство на миг выхватило из темноты, Лиз взвизгнула за доли секунды до того, как как сгорело ее сердце. Тело Лиз, обугленное и почерневшее, рухнуло на сцену. Ученики ошарашенно смотрели на труп, не веря своим глазам, Томас чуть не потерял челюсть от удивления.

— Согласно термодинамическим законам любой процесс является односторонним, — нервно говорил Найджел, хмуро оглядев толпу. — И все сущее стремится к энтропии. Вы тоже. Я вам ее обеспечу, суки!

Сначала толпа с гневом оглядела Найджела, зашагала к сцене, чтобы выкинуть его, ведь они едва увидели, что он сделал с Лиз. Только Томас бросился бежать, понимая, с кем имел дело. Найджел взмахнул рукой, из сцены вырвался огненный столб, поглотивший Томаса целиком. Обгорелое дочерна и обугленное тело рухнуло на диджейский пульт, снова заиграла музыка. Разноцветные огоньки светового оборудования забегали по толпе.

Увидев смерть Томас, толпа в ужасе разбежалась.

— Что за херня?!

— Какого хрена?! Тут что, мины?!

Помещение заполнилось криками, испуганными возгласами, ученики ругались и суетились, устремившись к выходам. Но Найджел не собирался никого отпускать. Он с криком создал у выходов стены пламени, взметнувшиеся до потолка. Кто-то отчаянно бросился в огонь, попытавшись открыть двери, но закрытые замки сыграли с беглецами злую шутку. Если бы двери не замкнули, через огонь можно было бы проскочить. Поняв, что выхода нет, ученики стали разбегаться во все стороны и прятаться.

Двое парней в отчаянии схватились за огнетушители, принялись тушить огонь, но тот только сильнее разгорался. Найджел поджег парней с огнетушителями ударами огненных струй, и парни вспыхнули, подобно факелам. Парни рухнули на пол, отчаянно кричали и ворочались, пламя охватило их с ног до головы.

Найджел запустил три плазменных шара в столы, за которыми спряталось несколько учеников. Плазма с легкостью прожгла дерево, ударив по ученикам и превратив их в обезображенные кровавые куски сгоревшего мяса. Помещение заполнило едким дымом, страшно завоняло жженой плотью. Разгорелся мощный пожар. Языки пламени жадно охватывали каждый метр зала.

— Теперь вам весело, да, ублюдки?! — руки Найджела охватило пламенем, он медленно шагал к нескольким девчонкам из группы поддержки, трусливо вжимавшимся в барную стойку вместе с Бэтти. — Весело?!

— Найджел, пожалуйста! Мы не знали! Мы не хотели, чтобы так получилось! Найджел! — со слезами умоляла Бэтти. Остальные лишь в ужасе смотрели на Найджела, видя в нем неизбежную, мучительную, пламенную смерть. — Пожалуйста! Хочешь, мы дадим тебе всей группой? Хочешь, станем твоими секс-рабынями? Только пожалуйста, не убивай!

Найджел от слова «секс-рабыня» рассвирепел еще больше, ударил по девушкам из рук струями пламени, как огнеметами. Девушки жалобно и мучительно кричали, рыдали и бились в предсмертной агонии, умоляли о помощи. Гори, Бэтти. Гори, мерзкая тварь. Туда тебе и дорога. В ад через мучительное сожжение.

Найджел — антихрист. Найджел — небесная кара, свалившаяся на головы грешников в этом проклятом городе. Они все грешны. Они все должны поплатиться за содеянное. Все. Все до единого. И Бэтти, и Лиз, и Эшли, совершенно все должны были попасть в ад за свои поступки.

Найджел бил по ученикам струями огня и плазмы, слышал мучительные крики, разбрасывал огненные шары, посылал мощные пламенные волны. Помещение пылало, было завалено горящими трупами. Кто-то стонал от боли и страшных ожогов, медленно умирая, кто-то погиб сразу. Найджел отчаянно закричал, испустив огненную волну такой силы, что огонь струями ударил из окон, осветив пространство вокруг зала на несколько десятков метров.

На подоконнике, в светлом школьном коридоре, сидел Майкл с друзьями. Они разливали виски по пластиковым стаканчикам, разбавляли с колой, с наслаждением выпивали. Майкл уже покачивался, в голове шумело от алкоголя. Боб расслабленно смотрел в потолок. Рубашки на них были разгильдяйски расстегнуты, на теле Роберта виднелся след губ из губной помады.

— И что? Как она? — Майкл обратился к Роберту.

— Сказочно.

Ребята рассмеялись, чокнулись, глотнули из стаканов.